Марк Энтони - Родственные души
«Ба, он даже еще не закончен», — грубо сказал Флинт, но, тем не менее, выпятил грудь. Он расправил грязный кусок ткани и набросил на оружие. Эльд Айлия стояла у двери, готовясь к уходу. «Я еще прошлой зимой в Утехе сделал для него несколько наконечников стрел», — добавил Флинт. — «Я хочу сделать Танису один большой подарок».
«Гмм?»— произнес Мирал. Внезапно он мотнул головой, будто возвращаясь из грез. «Прошу прощения, мастер Огненный Горн. Боюсь, я мало спал прошлой ночью. Беседующий завтра после обеда собирается сделать важное объявление — похоже, только он и лорд Зенос знают о чем — и приготовления заняли всех. Даже у слабого мага есть обязанности. Как и у Таниса, если я, конечно, разыщу его».
Сказав, что пойдет искать полуэльфа в Большом Рынке, Мирал попрощался с Флинтом и Эльд Айлией, задержавшись, чтобы погладить малыша по головке. Тот замахнулся на мага деревянной лошадкой; Мирал ловко уклонился от удара и вышел за дверь.
«Слабого мага», — прошептала Эльд Айлия, нахмурив брови. Она выглядела задумавшейся. Даже после того, как стихли шаги мага, Эльд Айлия продолжала топтаться в дверях. Дважды казалось, что она была готова что-то сказать, но каждый раз останавливала себя. В это время ребенок нашел себе занятие, обрывая у росшей розы нижние листья и разбрасывая их на пороге. «Вынуждена признаться, мастер Огненный Горн», — наконец произнесла она альтом. — «Я тоже пришла сюда, надеясь найти Танталаса. Я… Кое-кто во Дворце больше не желает меня видеть. Поэтому я надеялась найти Танталаса здесь».
«Да?»— спросил Флинт, продолжая наблюдать за удалявшимся магом в красной мантии. — «Зачем?»
«Я знала его мать».
Она не стала продолжать и сразу же вышла.
Глава 12
Меч
Квалиност был погружен в тишину. Ночь темным покровом лежала на городе. Хотя уже было ближе к рассвету, чем к полуночи, оранжевый свет все еще мерцал в окнах маленькой мастерской Флинта. Внутри гном устало опустился на деревянный стул, разглядывая лежавшее перед ним изделие. Меч был готов.
Он сверкал безукоризненно в красном свете горна, свет танцевал на его острой как бритва кромке и играл вдоль желобка из гномьих рун силы, которые Флинт выгравировал на поверхности клинка. Гарда образовывалась плавными кривыми и элегантными дугами стали, она была столь изящна, словно выросла вокруг эфеса меча, подобно усикам вьющейся виноградной лозы. Даже Флинт — сдержанный, как и подобало гному — чувствовал что-то особенное в этом мече. Он только мог надеяться, что тот понравится Танису.
Ему нравилось доставлять удовольствие полуэльфу. Возможно, когда-нибудь он сможет показать Танису окрестности Утехи и дать ему возможность увидеть, что эльфы не были единственными обитателями Кринна. Это, подумал он, доставит Танису даже еще большее удовольствие, чем меч.
Флинт вздохнул и затем встал. Он засыпал золой угли в печи и задул единственную тускло светившую сальную свечу. В серебре лунного света он пробрался к кровати в маленькой комнате позади мастерской и, сбросив ботинки, обессилено погрузился в сон. Вскоре в воздухе загремел храп гнома, ритмичный, как удары его молота всего лишь несколькими минутами раньше.
* * * * *
Была самая темная часть ночи. Дверь мастерской медленно и плавно отворилась так, что колокольчики не издали звука. В нее вошла фигура, осторожно закрыв за собой дверь. Замерла, наклонив голову, затем, будто в чем-то убедившись, беззвучно двинулась в сторону верстака.
Меч тускло сиял в холодном свете Солинари, лившемся сквозь окно. Темная фигура в плаще подняла руку в перчатке и провела пальцем по всей длине клинка, как бы проверяя его остроту, а затем протянула обе руки над оружием. Воздух наполнился шепотом на древнем языке народа, обратившегося в прах много веков назад, и само название этого народа было давно позабыто. Немногие теперь говорили на этом языке, сохраненном колдунами и магами, так как это был язык магии.
Шепот прекратился, последние слоги повисли в воздухе, словно пылинки. Меч засветился, но не из-за луны, а внутренним огнем. Кровавым сиянием, раскаляясь все сильнее и сильнее, пока не озарил все вокруг светом цвета пламени. Лежавшая рядом небольшая горка наконечников стрел также засветилась. Внезапно показалось, что от темноты вне светового круга отделилась тень и поплыла по направлению к мечу, как бы манимая рукой незнакомца. Эта тень какое-то время боролась с пурпурным сиянием, пока внезапно не устремилась вниз, влившись в клинок, будто ее всосали. Оружие слабо дернулось, затем свет погас.
Дверь мастерской качнулась в мягком ночном бризе. Храп продолжался, не прерываясь. Незнакомец исчез.
Глава 13
Объявление
Флинт повстречал Таниса следующим утром на Большом Рынке; полуэльф стоял перед палаткой с вывеской, на которой значилось «Леди Кайэнна: Провидица Всех Планов». Ниже маленькая табличка гласила «Действуют Специальные Цены». Палатка цвета полуночной синевы была украшена серебряными силуэтами лун и созвездий. Несколько молодых эльфов, едва перешагнувших порог детства, с хихиканьем и перебирая в руках монеты, обогнули Таниса с Флинтом и вошли в палатку. Оттуда выплыл запах ладана, когда они откинули полог, и низкий голос произнес нараспев: «Добро пожаловать увидеть свое будущее, прекрасные эльфы».
«Предсказатели», — фыркнул Флинт. «Все они — жулики и шарлатаны. Постой, я не рассказывал тебе о том, как побывал на Осеннем Фестивале в Утехе? Дай-ка вспомню…»— задумался гном. — «Это должно было быть вскоре после того дня, когда я провел тех десятерых разбойников в таверне Последний Приют».
Танис сопротивлялся усилиям Флинта оттащить его от палатки провидицы. «Я был бы не прочь заглянуть в свое будущее», — сказал он. Гном фыркнул и потянул его в сторону выложенного плиткой прохода, оставленного между палатками и прилавками. Полуэльф внезапно как будто пришел в себя. Бросив последний долгий взгляд на палатку леди Кайэнны, он резко повернулся к Флинту и спросил: «О чем ты рассказывал?»
«Утехинский уличный чародей пытался продать мне эликсир, который, как он утверждал, сделает меня невидимым», — сказал Флинт, позволив полуэльфу остановиться перед прилавком эльфа, продававшего, подумать только, мечи. «Тот, на мой взгляд, выглядел подозрительно, как чистая вода, но он сказал мне: 'Конечно, он прозрачный. Иначе, как бы он сделал тебя невидимым, понимаешь?' Потом, когда я пришел домой с этим эликсиром…»
Танис прекратил поглаживать рукоять меча и обернулся. «Ты хочешь сказать, что купил его?»— не веря, спросил он.
