Андрей Легостаев - Канун Армагеддона
— Но ведь Рогнеда его родная сестра!..
— Хорошо, два человека, родных и близких, — согласился Ансеис, — против благополучия всей страны…
— Да, — после раздумий кивнул Радхаур. — Лучше не ставить его перед таким выбором. По себе знаю, как это тяжело.
— Ты думаешь зря алголиане с такой поспешностью ликвидировали старый храм под Красной Часовней и монастырь у Озера Трех Дев?
— А они не боятся того, что сэр Алан будет жить у них и…
— Мекор ничего не боится. Кроме своей совести…
— А вы?
— А мне уже поздно чего-либо бояться, — усмехнулся Хамрай. — Если только за жену и детей…
— Значит, вам все-таки тоже иногда страшно?
— Да, — признался старый маг. — Все, что от меня зависит, я делаю. Но страшно, Радхаур, что не все от меня зависит даже в таком деле, как будущее моих детей…
Почему-то Радхаур вдруг вспомнил отца, стоявшего у могилы погибших сыновей. И ему тоже вдруг стало страшно — за будущее своих, еще не рожденных, наследников. Он тут же задался вопросом: а как же двое озерных юношей, в чьих жилах течет его кровь? Нет, он решил, это не его сыновья. Обратятся за помощью, не откажет, сделает все, что в его силах. Но у них своя жизнь и своя дорога, с его дорогой никак не пересекающаяся.
Они вышли из спальни. У дверей дожидался слуга.
— Господин, — обратился он к Радхауру, — в замок явился епископ Маридунский и очень хочет поговорить с вами.
Радхаур и Ансеис переглянулись, барон едва заметно покачал головой в знак отрицания.
— Передай его преосвященству мои извинения и скажите, что я очень занят. Попросите его подождать до вечера, или, еще лучше, я завтра сам заеду в аббатство.
— Он очень настаивал, — робко добавил слуга.
— Очень перед ним извинись от моего имени.
Епископом Маридунским, по многолетней традиции, был отпрыск графов Маридунских (что напомнило Радхауру о необходимости иметь двух сыновей, а не одного), и сейчас этот пост занимал Флоридас, старший брат Радхаура. Внешне братья не враждовали, но между ними существовала некая натянутость, впрочем, вполне объяснимая. И Радхаур, и Хамрай были уверены, что Флоридас явился именно в связи с предстоящей им встречей в Коридоре Алвисида. Встречей, до которой уже оставалось не так уж и много времени, а еще необходимо было провести в усыпальницу Алвисида, который без Наследника передвигаться на такие расстояния просто не мог…
Глава вторая
У древних историографов и поэтов я вычитал, что многие в этом мире появляются на сеет престранным образом, но об этом долго рассказывать. Коли есть у вас досуг, прочтите VII книгу Плиния.
Ф.Рабле. «Гаргантюа и Пантагрюэль»Когда плита в Коридор взметнулась и Радхаур жестом пригласил своего божественного предка проходить первым, там уже было весьма людно.
Прямо перед выходом из Рэдвэлла стояли алголиане — шестнадцать хэккеров во главе с верховным координатором, выглядели они торжественно и величественно, как и подобало случаю. При виде своего бога они прочертили в воздухе священные спирали и почтительно склонили головы. Каждый из них (даже те четверо, что были посвящены в хэккеры недавно, взамен погибших) был уже представлен Алвисиду и благоговения первой встречи предводители алголиан не испытывали; они сейчас напоминали военачальников, ждущих распоряжений государя.
Еще четверо алголиан подходили к выходам, из которых, очевидно, ждали гостей, с магическими перстнями со змеей Алвисида, поднимали их, чтобы пропустить в коридор новые лица или убедиться, что никто еще не подошел.
Поодаль стоял какой-то мужчина с четырьмя телохранителями, которого Радхаур видел впервые. Мужчина повернулся на звук открываемого входа и быстро пошел им навстречу.
Незнакомец, по одеждам и выражению лица которого сразу было ясно, что он привык повелевать, остановился перед Алвисидом и посмотрел ему в глаза.
Бывший бог усмехнулся:
— Здравствуй, Балсар. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Ничего не говори.
И Радхаур понял, что перед ним владыка полумира, о котором он много слышал, но которого никогда не встречал.
— Познакомься, Радхаур, — сказал вошедший в Коридор барон Ансеис, — это мой господин, шах Фаррух аль Балсар.
Странно было слышать от барона слова о «его господине», тем более что шах шагнул к барону и они крепко обнялись. Они не виделись пятнадцать лет (когда Ансеис явился через Коридор во дворец шаха, тот отправился с очередной инспекцией в один из своих городов; приглашение на эту встречу пришлось отправлять с гонцом, и Хамрай не был уверен, что шах поспеет). В их простом мужском безмолвном объятии было столько чувств, что никакими словами не передашь. И, конечно, было понятно, что шах и Хамрай никакие не господин и слуга, а старые друзья, между которыми лежит даже нечто большее, чем то, что связывает родных братьев.
Алвисид уселся в приготовленное ему предусмотрительными алголианами кресло (больше ничего, на что можно было бы сесть, в Коридоре не было), и Мекор со своими спутниками выстроились за его спиной. Один из хэккеров кивнул шаблоньям и охранникам, которые явились с Алвисидом, и проводил их к входу в какой-то каталог — нечего им присутствовать здесь и слушать речи бога, не для них предназначенные.
Радхаур огляделся, ничему не удивляясь, — давно утратил такую способность. Кое-кого он знал, доводилось встречать в путешествиях. Например Зевса (или, как его называют в некоторых странах, Юпитера), все владения которого ныне ограничивались небольшой страной вокруг гор Олимпа. Знал Радхаур и одного из спутников верховного олимпийца: Геракла, прославленного героя, ставшего бессмертным еще до Великой Потери Памяти и теперь изрядно обрюзгшего. Еще он увидел морского короля Лера, в свите которого был и царь Тютин. Радхаур вежливо поклонился озерному владыке, некогда произведшему его в рыцари. После достопамятного праздника в столице Лера, царь Тютин был в Рэдвэлле несколько раз, в том числе и на недавно прошедших празднествах, но речи о внебрачных сыновьях Радхаура больше не заходило.
Алголианин открыл очередной вход и посторонился, пропуская новых гостей. В коридоре появился Луцифер с многочисленной свитой, Радхаур не мог не узнать его, хотя видел один раз в жизни. Легким кивком головы Повелитель Тьмы приветствовал присутствующих и, видя, что сидит только Алвисид, а больше сесть не на что, щелкнул пальцами, и позади него появилось кресло, на которое он уселся с важным видом.
Обычно тихий коридор, в котором гулко отдавался звук любых шагов, сейчас был наполнен шумом голосов, словно помещение возле дверей в трапезный зал перед королевским пиром.
