Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник
Княгиня сидела неподвижно, склонив голову.
— Все так, как говорит мой супруг, — негромко проговорила Гвен. — И вы понимаете, что это правда. Ведь вы также дочь особ благородной крови.
Княгиня наконец медленно кивнула:
— О да, это так. Я только исполнила свой долг.
— И ваш супруг гордился бы вами, — заверил ее Род. — Вы можете оплакивать его поражение, но не стыдитесь того, как повели себя вы. Вы понимаете, что все сделали только так, как должны были сделать.
Княгиня вздохнула, выпрямилась и горделиво подняла голову:
— Все так и есть. Просто… мне так нужно было, чтобы кто-то сказал мне об этом. Благодарю вас, леди Гэллоугласс, и вас, лорд чародей.
Не спуская глаз с Гвен, Елена Романова наконец робко улыбнулась.
Род испустил вздох облегчения:
— Насколько я понял, затем вы погоняли лошадей и ехали без остановки.
— О да! Бедные, бедные лошади! Время от времени я пускала их шагом, но все же они едва выдержали эту бешеную гонку.
— Но выдержали. — Род бросил взгляд на мирно пасущихся лошадей. Две из них уже задремали. — Хотя это удивительно — ведь вы ехали круглые сутки.
Княгиня кивнула:
— Чуть меньше. Мы выехали из замка вечером.
Гвен поймала взгляд Рода и едва заметно улыбнулась ему. Ее мыслей Род не услышал, но это и не было нужно. Он и так понял, что хотела сказать супруга о его методах сбора информации.
— Папа! Пап! Па-а-а-а-апа!
Род оглянулся и встал, радуясь тому, что дети прервали беседу взрослых.
Дети бежали по лугу — вернее говоря, бежали дети Романовых, а дети Гэллоуглассов летели над травой наподобие брошенных копий.
— Пап! — Копье по имени Джеффри налетело на Рода и прижалось к нему.
Род охнул, отступил на шаг и, отдышавшись, сказал:
— Ну, что такого важного случилось, что нельзя было подождать и секунды?
— Папа Илларена! — выпалил Джеффри. — Мы его видели.
Илларен, старший из детей княгини, энергично кивнул.
Его мать застыла словно загипнотизированная.
— Что ты сказал? — Род подхватил Джеффри под мышки и поднял. — Только будь осторожен, сынок. Если ты ошибаешься, ты можешь очень огорчить наших гостей… Итак. Ты же не хотел сказать мне, что только что видел князя Романова где-то здесь?
— Да нет же, пап! — возмущенно вскричал Джеффри.
Тут уж и Магнус не выдержал:
— Это прошлой ночью было, папа, когда мы преследовали чародея!
— Того противного, который камнями кидался, — проворковал Грегори. — Или ты забыл, папуля, как мы затащили тебя в темницу?
— Да нет, почему же? Отчетливо помню. — И тут мысленное зрение ярко нарисовало Роду мужчину, прикованного цепями к стене. — Вы хотите… сказать про того человека, закованного?..
— Ну да! Неужели, папа, ты не узнал его? — Сосредоточенно наморщив нос, Джеффри обернулся к Илларену. — Как, ты сказал, выглядит твой отец?
— Он такой… на медведя похож.
— Вот! — Джеффри устремил на Рода торжествующий взгляд. — Волосы у него темные, почти черные, и одет он богато, и доспехи у него золоченые!
Род кивнул раз, потом еще и еще…
— Верно… верно… И доспехи — вернее, то, что от них осталось.
— Но это наш папочка! — воскликнул младший Романов, Гастон.
— Вы… вы уверены? — Княгиня вскочила на ноги и тут же пошатнулась от слабости.
Джеффри замер, пару мгновений посмотрел на нее, не мигая, широко раскрытыми глазами.
— Мы уверены, — решительно объявил он.
— Неужели вы правда…
— Они правы, — твердо проговорил Род. — Я тогда не узнал его, хотя должен был бы узнать. Это был ваш муж, миледи княгиня. Я в этом не сомневаюсь.
Княгиня стояла, не в силах пошевелиться, и ошеломленно смотрела на Рода.
А в следующее мгновение глаза у нее закатились, и она стала клониться к земле.
Гвен успела подхватить ее и удержать.
— Не пугайтесь, — успокоила она мальчиков. — Ваша мама лишилась чувств — но от радости, а не от горя.
— Но отец Илларена сильно ранен, папа! — напомнил Роду Магнус.
— Да. — Род в упор уставился на старшего сына. — Ранен и пленен. Не забывайте об этом.
Магнус ответил отцу непроницаемым взглядом.
— Князь Романов, — холодно, неторопливо проговорил Род, — был тяжело ранен в бою, захвачен в плен и брошен в темницу. Также были ранены и пленены его соратники. — Род медленно обвел взглядом детей. — И что же против мощи, которая была способна сотворить такое, могут поделать четверо детей? Что может случиться с ними?
— Но я — ведьма! — вскричала Корделия.
— А мы — чародеи! — вздернул подбородок Джеффри.
— Они тоже, — непоколебимо заявил Род.
— Они нападали на нас, — воскликнул Джеффри, — а мы их побеждали!
— Верно. Когда сражались вшестером против одной ведьмы или одного чародея. А что будет, если мы встретимся со всеми ними сразу? — Он посмотрел прямо в глаза Джеффри. — Так, как довелось князю.
— Мы не вернемся домой! — Корделия топнула ножкой.
Род вздрогнул, напрягся, его лицо побелело.
— Вы… сделаете… так… как… я… вам… велю!
Магнус помрачнел и разжал губы, но Гвен торопливо сжала его руку.
— Дети, — сказала она едва слышно, но все четверо замерли и притихли. Гвен встретилась взглядом с мужем. — Я дала обещание вашему отцу.
— Какое такое обещание? — капризно выкрикнула Корделия.
— Я пообещала ему, что, если он будет настаивать на том, мы отправимся домой. — Гвен предупреждающе подняла руку. — И вот теперь он на этом настаивает.
Род медленно кивнул. Взгляд его немного потеплел.
— Но… мамочка!
— Тихо! — скомандовала Гвен. — Я верю княгине, верю ее рассказу о тех ужасах, которые она видела своими глазами. Нет, дети, все будет так, как сказал отец. На севере поселилась страшная, ужасная опасность, и детям там не места.
Корделия развернулась к матери:
— А ты, ты, мамочка?
— Я должна уйти вместе с вами, чтобы благополучно довести вас до дому, — ответила Гвен голосом, полным стальной решимости. — Неужели вы думаете, что я скажу вам: «Ступайте!» — и поверю, что вы немедля отправитесь в Раннимед и не станете невидимо следовать за мной и вашим отцом?
Корделия сжала кулачки и снова топнула ногой. Она была готова испепелить мать взглядом, но все же промолчала.
— Я так и думала, — довольно проговорила Гвен и переглянулась с Родом. — Кроме того, я не думаю, что княгине и ее Детям уже больше ничто не грозит.
Род кивнул:
— Ты совершенно права.
Гвен улыбнулась и снова посмотрела на детей:
— Мы должны будем охранять их.
