Андрей Платонов - Пришлый. Месть ради мести
— Эй! Орнис! Ты чего там расшумелся? Опять тебя выворачивает? Небось снова втихаря браги в палатке нахлебался? — раздался тихий окрик со стороны ближайшего сторожа.
— Эрээбыыээ, — прорычал я гортанно.
— Сходи, проверь, — сказал уже другой солдат, — а то утром начальник и ему, и нам взбучку устроит, если он там спать останется.
— Как же меня достал этот Орнис, каждый раз с ним какие-то проблемы, — бурчал стражник, подходя к бессознательному телу.
Подойдя к упавшему, стражник не забыл оглядеться вокруг. Вглядываясь в темноту леса, он держал взведенный арбалет, готовый в любой момент выстрелить в каждую подозрительную тень. Не увидев ничего опасного, арбалетчик нагнулся к телу.
— Вставай, пьянота!
Бесшумной тенью я выплыл из-за дерева — Орнис для своего маленького дельца облюбовал достаточно толстый экземпляр дуба. Взмах меча — голова арбалетчика падает на землю. Затем, заливая кровью бесчувственного Орниса, медленно начинает валиться тело, осознавшее потерю такого важного органа.
— Да что там у вас происходит!? — уже в полный голос воскликнул один из сторожей и, положив руку на меч, направился в мою сторону.
Выхватив арбалет из рук обезглавленного, я выстрелил в морду надвигающемуся стражнику. Тот схватился за лицо и с хрипом упал на спину.
— Тревогааа!!! — заорал последний оставшийся в живых часовой — видел, как завалился его товарищ, к тому же опытный солдат щелчок арбалетной тетивы ни с чем не спутает.
Сорвав с пояса «убойник», выстрелил в кричавшего. Во мраке он вряд ли смог меня разглядеть, но я видел все. Мужик успел вскочить и даже выдернуть меч, который тут же выронил. Арбалетная стрела попала ему в живот, пробила панцирь и пригвоздила к дереву, у которого солдат нес свое ночное дежурство. Стражник обеими руками схватился за торчащее из брюха оперение и завыл.
Из палаток, матерясь и гремя оружием, начали выскакивать люди. Пока еще растерянные, но это ненадолго. Времени терять нельзя. Подхватив свою добычу, я громадными скачками понесся прочь от лагеря. Кто-то услышал шорохи и начал палить из арбалета на звук. Слава богам, безрезультатно. Теперь надо найти укромное местечко и устроить пир.
***
— Какого нижнего мира тут происходит!? — выкрикнул Карл, вылезая из палатки.
Вокруг его шатра уже стояли десяток стражников, ощитиневшихся мечами и арбалетами. Остальные рассредоточились по лагерю, внимательно всматриваясь в темноту леса.
— Лейтенант Баркос!!! — крикнул де Урт.
— Да, господин ла Изар, — подошел к нему его доверенный помощник и командующий отрядом.
— Я еще раз спрашиваю: что тут произошло!? — чеканя каждое слово, произнес де Урт.
— Пока и сам не знаю, господин ла Изар. Скорее всего, было нападение. В данный момент производится разведка местности вокруг лагеря. Пока противника не обнаружено.
— Даю вам десять минут, и жду с полным докладом.
— Будет исполнено, господин ла Изар! — произнес лейтенант и быстрым шагом двинулся в сторону суетившихся солдат.
Ровно через десять минут Баркос стоял перед де Уртом:
— Один человек обезглавлен, двое тяжело ранены, один пропал без вести, — доложил лейтенант.
— Кто совершил нападение? — стиснув эфес меча, процедил сквозь зубы начальник стражи.
— Неизвестно. Вокруг лагеря нашли следы одного человека. Я послал по ним три тройки стражников. Но ночью след плохо различим, на то, что они его нагонят надежды мало.
— Насколько тяжело ранены люди?
— У одного сквозная рана в живот — скорей всего, долго не протянет. Второму, стрела, выбив зубы, проткнула шею. Насколько там все серьезно неизвестно.
— Как вы вообще все это допустили!? Куда смотрели ваши часовые!? Один человек убил четверых ваших людей, а они ему еще и уйти дали! Чтоб завтра же по его следу пустили людей! Пусть идут, пока его не найдут. Выделишь для этого четыре тройки. Остальные пойдут со мной до деревень. — едва не срываясь на крик, гневно проговорил де Урт.
— Может нам все же стоит вернуться? — робко пробормотал лейтенант.
— Если мы повернем, то когда, по-твоему, я должен буду придти за данью!? Зимой, по сугробам!? Мы идем до селений, и это не обсуждается.
***
Мы с Орнисом лежали в небольшой канавке километрах в двух от лагеря начальника стражи. Я наслаждался моментом. Тот, у кого болели сразу все зубы, а потом резко перестали, меня поймет. Момент портил лишь рядом лежащий стражник.
— За что!? — безмолвно спрашивал он меня своим перерезанным горлом.
В начале ночи жажда мне не оставляла времени для сомнений. Когда же она прошла, ко мне пришла совесть. Ведь это не бандиты, какие, а просто солдаты. У них наверно есть семьи и дети, им их надо кормить. Сегодняшней ночью на несколько сирот и вдов в Ролесте стало больше. Черт, надо гнать от себя подобные мысли. Мы на войне, а это солдаты. Без жертв на войне не бывает. Даже если это война не между государствами, а между мной и начальником стражи. Надо забыть, что это люди — это враги. И если я их не уничтожу, они уничтожат меня, и вряд ли они при этом спросят, есть ли у меня дети.
В той — прошлой жизни, я считал себя патриотом. Хотя им быть стало уже не модно. Если человек называл себя патриотом, то в ответ видел лишь снисходительные ухмылки. Нет, я не кричал на каждом углу, как я люблю свою страну. Просто когда по телевизору передавали о катастрофах в других странах, о сотнях, а то и тысячах погибших людей, мне было плевать. Что мне до тех американцев, немцев или китайцев, если у нас с ними война была, а может еще и будет. Теперь я их жалеть чтоль должен? Интересно, где дикторов новостей учат передавать подобные новости с таким скорбным выражением на лице? Искренне я переживал лишь за соотечественников, ну и за представителей братских народов сердце тоже екало. Эти же люди не только не из моей страны, но даже не из моего мира — к чему теперь эти угрызения? Правда причиной их гибели послужил не ураган или наводнение, а я сам.
Когда я увидел отблески факелов, совесть моя была загнана в самый отдаленный уголок сознания. Сомнению не должно быть места. Решение принято и отступать от него уже поздно. Тренькнула арбалетная тетива: стрела вонзилась человеку в грудь, по самое оперение — даже мой арбалет не мог на вылет пробить нагрудник. Раздался вскрик, факел выпал из рук мертвого стражника и теперь освещал только неподвижное тело. Реакция его товарищей не заставила себя ждать: размахивая оружием, они ломанулись в мою сторону.
Солдаты бежали за мной полукольцом, пытаясь лишить маневра. Наивные люди, они не знают, с кем связались. Куда им — слепым котятам, угнаться за ночным охотником? Я успел застрелить еще одного, прежде чем они поняли, что сегодняшнюю игру судит ночь, и мне она явно подсуживает. Прекратив погоню, они начали отступать к себе в лагерь. Дело близилось к рассвету — преследовать их было себе дороже. К тому же мастер прав, надо позволить им собрать оброк. Для того чтобы пойти в Столицу нужны финансы.
