Дмитрий Ахметшин - На Другой Стороне
Ветки дерева вдруг зашевелились. Сначала из густой кроны показались ноги — худые девчачьи лодыжки; сандаль был только на одной ступне, другая же похожа на птицу, выпорхнувшую из клетки и теперь кружащую вокруг по-прежнему пленённой товарки. Потом показалось платье, нежно-васильковое, нет, пронзительно-васильковое, потому что всё остальное было представлено сейчас только в строгой чёрно-белой расцветке, и это казалось невозможным и восхитительным одновременно.
Варра повисла на руках, беспомощно болтая ногами. Денис видел, как блестят зубы, закусившие нижнюю губу, как косы хлещут по щекам.
— Я тебя поймаю! — заорал он что есть мочи.
Конечно, он её не удержал. Вот Митяй бы, наверное, смог, а такому неуклюжему парню, как его лучший друг, удержать что-то больше кошки (или меньше футбольного мяча) можно даже не рассчитывать. Если бы он смог сплести ловчую сеть из, скажем, знаний о жизни тигров в восточной Африке или конструкции двухподвесного горного велосипеда, Варра приземлилась бы как будто в перину, но Максим не объяснил доходчиво, как пользоваться словесной магией, иначе Денис давно и вдохновенно бы что-нибудь декламировал. Так что он просто рухнул под её весом, снова переживая вспышку боли в ободранном локте и пытаясь восстановить сорванное дыхание. Что-то хрустнуло — ветка ли, кость? Чья-то боль вытекла сквозь сжатые зубы из прокушенного языка.
— Не ушиблась? — с отчаянной надеждой спросил мальчик. Он уже стоял на ногах, перепуганный, как стайка зайцев в лодке у доброго деда из сказки.
Варра сидела на земле, баюкая левую ступню. Из глаз её лились слёзы. Подбородок был испачкан в чём-то сером.
— Денис!
Судя по приближающемуся топоту, Макс и Доминико были уже рядом. И тогда, будто делая одолжение, Девочка отпустила свою многострадальную ступню и поднялась на ноги.
— Не ушиблась, — глядя прямо в глаза Денису, ответила она.
— Так нужно бежать! — возвопил Денис, тыча за спину и не оглядываясь. — Там…
— Вижу, — сказала Варра. — Вы обманули меня с потопом. Это совсем не похоже на кита.
— Не похоже, — признал Денис. — Но оно раздавит нас не хуже этого кита. Растопчет! Расплющит! Вон, даже наше приведение его боится, а у кита оно бы каталось на хвосте, как в кресле! Так что умоляю, бежим, если ты можешь бежать. Это мой брат придумал про потоп, чтобы посмотреть, как вы лезете на дерево.
Максим был уже здесь. Он смотрел снизу вверх, поверх очков, и переводил взгляд с Дениса на Варру и обратно, словно карлик, которому неуклюжие взрослые случайно наступили на ногу и даже не извинились.
И, глядя над его плечом на ТЕНЬ, что вываливалась из ворот, Денис понял, что убежать они уже не успеют. Она росла с чудовищной скоростью, как мыльный пузырь, из тех, что выдувают на арене цирка.
— Лес! — завопил Максим и схватил Дениса за полы рубахи так рьяно и с такой мольбой, что мальчик чуть не бросился себя оглядывать в поисках этого самого леса. — Лес, такой, что достаёт до самого неба! Знаете, где он растёт? Между грядой Монтгомери и врат Надежды. Сотни гектар непролазных кущ. Птицы пролетают над верхушками тамошних деревьев за один раз и нигде не останавливаются, потому как стоит сесть на какую-нибудь ветку, они уже не смогут выбраться из леса. Теряют направление и само понятие верха и низа. Они летят вверх, к небу, но не видят неба, а видят только новые и новые деревья. Так что обитают там только кукушки, которые давно уже распрощались с самой идеей полёта.
Варра смотрела на него раскрыв рот, а потом вдруг спросила:
— Ты что нам, сказки рассказываешь?
Потом она посмотрела на селение и спросила:
— Что это?
Это почему-то очень взволновало Доминико. Он сделал вокруг девочки полный круг, разглядывая её со всех сторон, как будто искал, где у неё кнопка выключения. Максим сделал паузу в своих словесных излияниях и топнул ногой так, что на голову Денису и его новой знакомой посыпалась древесная труха.
— Помогай! Придумай что-нибудь. Помнишь про магию слов?
— Я ведь там ни разу не был, в этом твоём лесу…
— Неважно! Я рассказал всё что знаю, теперь ты должен дополнить. Кроме тебя никто не справится, прошу, братец, сделай что-нибудь! Я умею только рисовать, да и то, совсем чуть-чуть, а ты… ты же хотел стать писателем! Что может быть в лесу?
— Ну, звери, например. Лисы, ежи, волки и медведи…
Макс занервничал и кинулся поправлять:
— Волки и медведи там водятся, но обитают чуточку южнее. Возле реки. Да, там отличная рыба, и ходят на водопой дикие лани. Что бы им делать в густом лесу?
Денис послушал, как завывает над ухом призрак (иногда ему казалось, что у Доминико это получается непроизвольно; вроде как каждое уважающее себя приведение должно уметь выть, как дышать; в смысле, как человек умеет дышать), и сказал:
— Целыми днями там только и слышно, как падает вниз хвоя и хрустят ветки.
Первая проба слова была удачной; лицо Максима просветлело. Денис вдохновенно продолжил:
— Иногда, когда никого нет, камни переворачиваются с одного бока на другой и слизняки лениво ползут вниз, к земле. Иногда там проходит олень — такой огромный, что в расстояние между его следами укладывается с десять человеческих шагов, и можно идти следом и собирать с земли шишки, которые он стряхнул с высоких крон рогами. А зачем тебе…
Максим больше не слушал. Он закрыл глаза. На губах его появилась дрожащая улыбка, будто бы кричащая: «Мы выкарабкаемся!»
— Я вижу его, братец. Вижу, как скользят по траве яркие солнечные пятна, о Господи! Мы не здесь. Мы — там! ТАМ!
Денис почувствовал в своей руке маленькую руку брата. Ладонь его была скользкой, и Денис сжал пальцы, опасаясь потерять её, думая о том, что глупо было, наверное, злиться на маленького мальчика из-за каких-то несчастных сластей. Пусть даже вкуснейших сластей на земле. Он вдруг подумал, что снова не понимает, кто из них младший брат. Наверное, братья — такие странные создания, и между ними постоянно идёт соревнование, кто окажется сильнее, кто умнее и находчивее… в этот раз он готов был отдать безоговорочную победу по всем номинациям Максу.
В другой руке внезапно тоже оказалась чья-то ладонь. Узкая девчачья ладонь с маленькими круглыми, как монетки, ногтями (Варра во все глаза смотрела на чёрный язык, уже подобравшийся к ним вплотную). Это совершенно расстроило мысли Дениса, разбрызгало и раскидало, как мяч грязную лужу.
Он успел испугаться, что теперь не случится того, чему так радовался Макс, тёмная материя пережуёт их и проглотит, не выплюнув ни очков, ни пуговиц с одежды, когда весь мир завертелся и пропал, как будто из воздушного шарика спустили воздух.
