Артем Тихомиров - Оруженосец
Принцесса закрутилась на месте, не зная, куда двинуться. Надо срочно что-то придумать…
Голова Кая высунулась из палатки:
— Седрик? Ты что тут делаешь?
Со страха Эмма шмякнулась на колени и изобразила, что что-то разыскивает.
— Э… так, пуговица… зараза…
— Утром найдешь, — сказал герой, — пора спать! Живо! Да что сегодня с тобой такое?
— Так…
Эмма встала в полный рост, готовая к неизбежному. Крайняя усталость сделала ее более сговорчивой.
Кай убрал голову, принцесса вздохнула и полезла внутрь.
Палатка казалась меньше, чем снаружи, или, может, это Кай занимал столько места. Эмма легла, стараясь быть как можно дальше к левой стенке, натянула одеяло до носа и превратилась в бревно.
Кай какое-то время лежал без движения. Темнота казалась вопросительной.
— Седрик?
— М-м?
— Что это было?
— Что?
— Сегодняшнее представление. Готовка. Ты все делал так, словно — прости, конечно, — никогда не имел с этим дела раньше.
— М-м…
— Что?
Эмма знала, что ей нужно изобрести новую ложь, причем быстрее.
— Я нарочно.
— Нарочно? Зачем?
— Ну… я подумал, вы привыкли к оруженосцам, которые готовы в лепешку расшибиться, чтобы угодить вам и показать свое искусство…
— И что в этом плохого? — удивился Кай.
— Да ничего, конечно. Просто жизнь в походе должна быть трудна, полна лишений. А мы едем, словно на пикник.
— Странная логика. И ты устроил этот бедлам и не доварил похлебку для того, чтобы мы с Лореной ощутили… лишения и трудности?
— Да. — Эмма зажмурилась. Этот разговор напоминал бред сумасшедшего, но не останавливаться же на полдороге.
Кай помолчал.
— Нет, я, разумеется, понимаю. Сам странствую несколько лет, и в пути приходилось сталкиваться со всяким. Но разве нельзя насладиться комфортом, когда он есть? Зачем все усложнять? И каким образом недоваренная картошка поможет в деле закалки характера, если ты об этом?
— Картошка — всего лишь символ.
— Не понимаю, — признался Рыцарь Льва.
— Дело не в картошке, принц. Выезжая в поход, вы должны быть собранны и в любой момент готовы дать злу отпор. А вы?
— А я?
— Вы всю дорогу ворковали с принцессой! Посмотрели бы вы на себя со стороны! Тошнотворное зрелище, хозяин, это уж мне поверьте. — Эмма хохотнула. — А если бы в тот момент на нас напали разбойники-каннибалы?
— Откуда здесь разбойники, да еще каннибалы?
— Это вы у них спросите, когда они выскочат из ближайших кустов. А у вас не было с собой даже меча. Я считаю такое поведение полным безобразием!
Ошеломленный Кай молчал. Наверное, еще ни разу ни один оруженосец с ним так не разговаривал.
— Ну, прости, если чем-то обидел тебя, Седрик, или дал повод усомниться в себе.
Эмма издала неопределенный звук. Таким образом она стремилась задавить внезапный смех, рвущийся из груди.
— Готовка еще долго будет плохой, принц.
— Еще долго? — уныло протянул Рыцарь Льва.
— Считайте это… долговременной воспитательной программой. Теперь я служу у вас, поэтому вам придется смириться с моими методами.
— А с другими рыцарями ты тоже… так? — в голосе Кая прозвучала неподдельная тревога.
— Да. Уже через месяц они совершенно менялись.
— Как?
— Дисциплина творит чудеса, принц. Сами увидите.
Эмма улыбалась во весь рот. Что она несет?
— Значит, по-твоему, я недостаточно храбр, собран и дисциплинирован?
— Да. Если мы обратимся к истории, то увидим много примеров того, как истовое служение своему делу делало из шалопаев истинные примеры для подражания. Строгость, даже аскеза, скрупулезное следование правилам кодекса чести, скромность, воздержанность… Где это все в нынешние времена, принц?
— Где? — испугался Кай.
— Вот я и спрашиваю! — строго прошептала Эмма. — Не тот нынче герой. Мне плакать хочется, когда я вижу изображение очередного рейтингового кривляки на обложке журнала. Особенно вас.
— Меня…
— Пора вспомнить, что значит быть героем по-настоящему!
Кай шумно сглотнул:
— Что ты имеешь в виду?
— Это просто. Вы ведете праздную жизнь.
— Я постоянно езжу на подвиги.
— Это не работа, а призвание. Призванию человек отдает себя всего.
— Тут я не виноват, — возразил Рыцарь Льва. — Нынче времена такие.
— Мне это известно, но мы можем хоть что-то изменить, верно?
Принц долго формулировал вопрос:
— И ты уже придумал?
— Конечно. Ваше утро будет начинаться с физических упражнений. Пробежка, подтягивания, отжимания, потом тренировка с мечом. И только потом завтрак. Скромный завтрак. Никаких аперитивов, деликатесов и вообще дурацких пикников на лужайке! Вам ясно, принц?
— Я… ясно. А что ты подразумеваешь под «скромным завтраком»?
— Овсянка на воде, хлеб, сыр и чай.
— Кх…
— Вы что-то сказали?
— Муха в горло попала. Ну а как же Лорена? Ты ее тоже подвергнешь нечеловеческим испытаниям?
— Я за нее не отвечаю, принц, но если вы настаиваете, могу и позаботиться. С другой стороны, будучи натурой благородной, принцесса должна войти в наше положение.
— Я не могу допустить, чтобы она страдала от голода. Я ее люблю.
— Выходит, она окончательно вас захомутала, — ядовито заметил оруженосец.
— Не говори таких слов, Седрик… — Кай переваривал информацию быстро. — Ну ладно, но ты уверен, что твоя воспитательная программа сработает?
Обнаглевшая Эмма ответила:
— Я служил у величайших рыцарей. Думаете, почему они стали величайшими?
Окончательно сбитый с толку герой нервно почесался.
— До сегодняшнего дня я считал себя вполне нормальным. Мне никто не говорил, что я не соответствую критериям.
— Они льстят, боясь расстроить. Вас слишком любят. А я не собираюсь.
— Что?
— Льстить. Я сгоню с вас жирок, принц. Отныне вы будете у меня в черном теле.
— Кх… — снова поперхнулся Кай.
В его власти было указать новоявленному оруженосцу его место. Каков наглец, однако! Какой-то не в меру умный простолюдин смеет принцу крови указывать на его недостатки да еще грозится помыкать так и этак! Ну и ну. Воистину времена пошли странные, все с ног на голову перевернулось…
В благородной душе Рыцаря Льва какое-то время бушевали ураганы, но они так и не набрали силы, чтобы вырваться наружу. Кай остыл быстро.
В конце концов, разве в словах Седрика не было горькой правды? Может быть, хорошая встряска и есть ответ на его, принца, вопрос? Что ж, чем дракон не шутит…
И вот еще удивительное дело — Седрик обладал какой-то странной властью над Каем. С первой минуты. С первого взгляда. Может, этот ничего не представляющий из себя рыжий образчик мужского племени колдун? Кай отбросил эту версию. На злых колдунов у него выработался нюх. Способность Седрика убеждать была иной природы.
