Владимир Ленский - Странники между мирами
— Придете завтра? — спросил Ренье. — Туда, к пролому в стене? Только не бойтесь. Будем гулять. Я расскажу вам про королеву, хотите?
Она молча кивнула. Ренье отпустил ее, и она убежала.
«Странная», — еще раз подумал он, провожая Эйле глазами.
* * *
Эйле зацепила что-то в душе у Ренье — он не спал полночи, все пытался угадать, придет она или нет. У него не имелось никаких особенных намерений на ее счет. Пока она сама не проявит своих желаний, Ренье будет оставаться все тем же, ласковым, но не настойчивым.
Талиессин в эти дни совершенно прекратил верховые прогулки, временно отрекся от буйных похождений, почти перестал разговаривать, даже со слугами, — словом, впал в новое настроение: теперь принц с утра до вечера занимался науками, на бездельников из своего окружения смотрел мутно и с досадой, как на неприятную помеху, а вечерами сидел над книгами или чертил что-то на больших листах. Непонятно было, чем он занят; впрочем, вероятнее всего, никто этого и не узнает. Когда у Талиессина проходили эти исступленные приступы любви к науке, он обычно рвал или сжигал все, что успел написать.
Таким образом, Ренье был предоставлен сам себе и с чистой совестью мог погрузиться в волнительные отношения с новой девушкой. За час до условленного времени он уже появился в саду и устроился там со всеми удобствами, чтобы ждать и мечтать в тишине. Он прихватил с собой вина, фруктов, сладкого печенья, а также свою последнюю вышитую работу — изображение жеребенка на цветущем лугу.
Сад жил какой-то своей потаенной жизнью. Ренье улегся в траву, заложил руки за голову и начал слушать. Постепенно слух его обострялся, и все большее пространство охватывалось его вниманием — точно кольца расходились по воде. Он слышал, как смеются женщины, как медленно ходят по саду слуги и где-то вдали лязгают ножницы, как звенит непонятный колокольчик и брякают струны расстроенного инструмента, исполняя фальшивую мелодию; а еще дальше, на грани слышимости, кухонные слуги возились с посудой. Совсем рядом, под ухом, сосредоточенно гудело какое-то насекомое. Погруженный в торжественную, спокойную симфонию повседневности, Ренье начал засыпать. «Я воистину — тепличное растение, — медленно, лениво бродила в его голове одинокая мысль, и самому Ренье она представлялась ухоженной рыжеватой коровой с пучком травы, торчащим из зубастого рта. — Из садов Академии — в сады королевского дворца... Самая верная эпитафия для меня будет: он бездельничал».
На Ренье внезапно упала легкая, быстрая тень, и он тотчас пробудился. Это была Эйле, в том же платьице, в тех же туфельках, что и вчера, только волосы убраны по-новому — слегка прихвачены лентой и небрежно отброшены за спину.
Ренье уселся, скрестив ноги.
— Ну вот и вы! — обрадованно сказал он.
— Вам пришлось ждать? — Она смотрела так, словно готовилась испугаться, и Ренье поспешил ответить:
— Пустяки... Садитесь лучше рядом.
Она осторожно устроилась, подобрала ноги под платье.
— Я всю ночь не спала, все думала о вас, — призналась девушка.
— Какое совпадение! — восхитился Ренье. — Я о вас тоже думал. Но сперва рассказывайте вы. Какие мысли вас посетили на мой счет? Хорошие?
— Не знаю... — Она покачала головой. — Меня очень легко обмануть. Я здесь ничего не понимаю.
— Ну, началась старая песня. — Он махнул рукой. — Для чего вам что-то понимать? Тут нет ничего такого, что подлежало бы тщательному анализу, не говоря уж о синтезе. Так, некоторое количество изысканных фрагментов...
Она слушала так серьезно, что Ренье слегка устыдился своего псевдоакадемического стиля и просто заключил:
— Никто не собирается вас обманывать. По крайней мере, пока. При дворе ее величества живут точно такие же люди, как и везде, и понимать их так же просто, как и у вас в деревне.
Она уставилась на него с явным недоверием.
— К примеру, — продолжал Ренье, не в силах совладать ни с потоком своего красноречия, ни с самодовольством, которое быстро забрало над ним власть, — чего хотят обычно люди? Стать богаче, завладеть женщиной. — Он слышал как будто со стороны свой поучающий тон, и нижнее веко у него начало дергаться от раздражения. «Не так! — кричал внутренний голос. — С этой девушкой нужно не так!» Но как — он не знал и потому заключил упавшим голосом: — Ну и здесь — то же самое, что и везде.
— Стало быть, вы хотите завладеть... мной? — спросила она.
— Вы на удивление логично мыслите, хотя я совершенно не желаю никем владеть, — сказал Ренье. — Мне бы доставила удовольствие ваша дружба. — Он протянул руку, провел тыльной стороной ладони по щеке Эйле, и она замерла — даже дышать перестала.
— Перестаньте же дичиться! — не выдержал Ренье. — Будем вести себя, как настоящие придворные. Поговорим о приятных пустяках. Я принес вам показать свою работу. Помните, вчера я говорил, что мужчины в нашей семье умеют рисовать иглой... Хотите посмотреть?
Эйле долго разглядывала вышивку, разглаживала ее рукой, щупала пальцами шелковые нитки, водила ногтями по стежкам. Ренье исподтишка наблюдал за нею, не в силах догадаться — нравится ей или нет. Наконец он не выдержал:
— Что же вы молчите? Это сделано по старинному картону, я несколько месяцев угробил на одного только жеребенка!
— Очень красиво, — проговорила Эйле просто и посмотрела на него. — У меня так никогда не получится.
— Глупости, просто у вас не было таких картонов. И ниток. Могу подарить. Кстати, где вы обычно занимаетесь своей работой? Лучше делать это в саду.
— У меня есть комната...
— Полагаю, вам она нравится, — перебил Ренье, — но в саду все равно лучше. Найдите уголок подальше от больших аллей и располагайтесь. Это имеет смысл, поверьте. Даже несколько смыслов. Например: в саду светлее. Приятный воздух. Кругом — зелень, птицы, цветы. А? Хорошо?
Она кивнула, слабо улыбаясь.
— Далее, — продолжал он, — это почти сразу привлечет к вам достойных кавалеров... Вы ведь желаете привлечь к себе достойных кавалеров?
— Не знаю...
— Мне не нравится, когда девушка так отвечает! — Ренье решил немного побыть строгим. — «Не знаю»! Женщина всегда должна определенно знать, чего она хочет и чего она не хочет. «Не знаю» — это вы приберегите для тех, с кем будете кокетничать, а для искренних друзей у вас должно быть только «да» или «нет». Я — искренний друг, — добавил Ренье.
— Я хотела жить с тем парнем, — сказала Эйле, — а нас разлучили. Его отправили на север, меня — сюда. И теперь я просто не знаю, чего хочу.
— Ладно. — Ренье безнадежно махнул рукой. — По-вашему, нет никого лучше того парня?
Она чуть пожала плечами.
— Только не говорите «не знаю»! — предупредил он. — Если он — ваша настоящая любовь, то рано или поздно вы будете вместе. Это я вам обещаю.
