Николай Степанов - Арлангур
— В лесу могут водиться не только звери, — напомнил копьеносец. — Надо выслать вперед мужиков покрепче.
— И где их взять? Своим ходом идем пока еще ты да я. Остальные без опоры на драганов уже не могут двигаться.
— Разбуди подростков. У них должны остаться силы. — Ты что?! — возмутился Прэлтон, однако в следующее мгновение понял, что собеседник прав. — А ведь верно! Они сейчас сильнее взрослых будут.
Через два часа отряд вооруженных шестами мальчишек во главе с двумя мужчинами пересекал границу леса. Стайка пестрых птиц, потревоженная неожиданными гостями, вспорхнула с ближайших деревьев и поспешила на юг, подальше от незнакомцев. «Дичь здесь водится. Уже хорошо», — отметил про себя охотник, внимательно вглядываясь в заросли. Насколько далеко простирался лес, определить было трудно, поскольку маргудцы уперлись в подножие высокого холма, закрывающего обзор в южном направлении.
— Мы забыли взять топор, — негромко пробормотал обессиленный маг.
— Ничего, через час весь караван будет здесь, — успокоил его Зарлатонг.
— Какой караван?
— Это я про наших. От бессонницы слова в голове перепутались.
— И у тебя тоже? — удивился Прэлтон. Копьеносец только пожал плечами, дескать, а чем я хуже других?
— Там кто-то есть, — один из мальчишек испуганно указал в глубь леса.
— Сейчас проверим. — Охотник взял копье наизготовку, и они вместе с магом выдвинулись вперед, оставив подростков у себя за спиной.
Треск ломающихся веток усилился. Кто-то, совершенно не таясь, спешил им навстречу, и Зарлатонг подал условный сигнал непосвященным и Прэлтону. Мальчишки спрятались в низких зарослях кустарников, а волшебник, наоборот, вышел на открытое место. Отец Арлангура решил применить свой излюбленный прием, использовать в качестве приманки главу клана Быстрого огня.
Из глубины леса появился берклан. Он остановился, заметив одинокую фигуру человека, оглянулся назад, проверяя, нет ли сзади других претендентов на добычу, и приблизился к противнику.
Хищнику оставалось сделать всего пару прыжков, когда раздался свист летящего оружия. Копье метко угодило в нужную точку на теле хищника, но вот сил охотнику явно не хватило. Лезвие лишь ранило зверя, который, развернувшись, выстрелил в копьеносца огневым разрядом и поспешил покинуть опасную зону — кто их знает, сколько еще врагов тут притаилось. «Вот гад! Мало того что не сдох, так еще и копье с собой унес!» — не на шутку разозлился Зарлатонг, собираясь преследовать несостоявшуюся добычу. Однако неожиданный нервный смех Прэлтона остановил охотника. «Что за ерунда! — поразился он. Маг показывал на копьеносца пальцем и смеялся все громче и громче. — Он что, окончательно свихнулся?»
— Дерево, — смеясь сквозь слезы, с трудом произнес волшебник, продолжая тыкать пальцем. — Мы пришли.
Отец Арлангура повернулся. Заряд берклана угодил в небольшое деревце, почти полностью перерубив ствол возле корня. На глазах людей оно медленно кренилось к земле. Через минуту крона коснулась травы. Теперь не удержался и Зарлатонг. Он остался без добычи и без оружия, но еще никогда в жизни у него не было столь удачного броска.
Звон разбитого стекла привлек внимание готовившегося ко сну агрольда. «Кругом одни лентяи, а не мастера. Стекла у них от ветра бьются! Надо будет добавить плетей за работу», — подумал он. Вчера в замке закончился ремонт, и Дербиант смог вернуться к привычному образу жизни. Спать в комнатах для гостей агрольд считал крайне неудобным.
Через мгновение что-то снова загремело, уже гораздо сильнее. Хозяин замка забеспокоился: «Может, рама выпала?» — промелькнуло в голове. А когда в опочивальню с грохотом влетел здоровенный булыжник, разворотивший узкий оконный проем, агрольд запаниковал. «Дворец в осаде, враги используют камнеметы. — Он выскочил во двор прямо в ночной одежде, проклиная всех слуг, которые, видимо, уже сбежали из Трехглавого замка. — Ну погодите, я до вас доберусь!»
Тихая летняя ночь распахнула Дербианту свои ласковые объятия. Из рощицы возле озера доносилось негромкое пение ночных птиц и стрекотание насекомых. И — ни единой души вокруг.
«Еерчоп!» — осенило Дербианта, и он помчался к беседке.
Разрушитель как раз заканчивал выворачивать из земли еще один камушек высотой под половину человеческого роста и собирался воспользоваться им для подачи условленного сигнала.
— Ну наконец-то! — тяжело выдохнул Еерчоп. — Сколько можно бросать камешки!
— Когда я говорил «камешек», — раздраженно начал агрольд, — я имел в виду не целую скалу, а ее крохотный осколочек, размером с горошину.
— Я с такого и начал, — обиженно возразил дух. — Меня не услышали. Пришлось проявлять усердие, которое почему-то опять никто не оценил.
«Как же дорого мне обходится это твое усердие», — подумал вельможа, оглаживая на себе пижаму.
— Когда рядом с моей головой просвистел здоровенный булыжник, я первым делом подумал: какой молодец Еерчоп, не растерялся-таки, нашел способ, чтобы разбудить друга, — ядовитая ирония звучала, в каждом слове агрольда.
— Ну ты даешь! А я бы сначала испугался. Рад, очень рад, что все так удачно обошлось. Я почему тебя потревожил? Помнишь, ты спрашивал о какой-то тайне принцессы?
— Еще бы! — Раздражение Дербианта как рукой сняло. — Тебе удалось ее раскрыть?
— А ты думал, я там без дела сижу? Нет, я слежу за каждым ее шагом. Во все щели заглядываю. Давно бы уже все рассмотрел, если бы не ее зловредная нянька. Скажу тебе, ядовитее этой женщины на свете бабы нет.
— Не может быть!
— Тебе легко говорить! Она так кочергой орудует… Чуть зазеваешься — и считай, синяк заработал.
— Полагаю, такому специалисту, как ты, не составило особого труда провести старуху.
— Ты еще сомневаешься? Еерчоп свое дело знает…
Агрольду не терпелось поскорее узнать тайну принцессы, а разрушитель, похоже, настроился сначала рассказать во всех подробностях историю взаимоотношений с Гердилиной.
— Еерчоп, давай, о своих подвигах ты мне расскажешь завтра, сейчас я валюсь с ног и не способен оценить их по достоинству. Что удалось узнать о принцессе?
— Ой, да пожалуйста! Могу и вовсе ничего не рассказывать, если тебе неинтересно, — обиделся дух.
Агрольду пришлось все же выслушать длинный монолог духа, прежде чем тот в конце концов сообщил великую тайну принцессы — под левой грудью у Линории находится родимое пятно величиной с золотой едург.
— Она прячет его даже от Гердилины, — шепотом произнес разрушитель.
— И это все, что ты мне собирался рассказать?!
— Сам просил узнать тайну — пожалуйте, получите! Что-то не так? — Еерчоп изобразил обиду.
