Вера Чиркова - Не сердите добрых принцев!!!
Ну, скажите, что я дурак! Я сам так думаю! Только... ничего лучше... в тот момент в голову не пришло.
Шторм усиливался с каждым звоном. Давно было непонятно, утро сейчас или вечер, такие низкие черные тучи неистово неслись по небу. И вода была такая же темная и буйная, огромными волнами нависавшая над летевшим в неизвестность корабликом. На нем давно не было парусов и половины мачт, все выиграл в нечестной игре шторм. И жадно утащил в исполинских лапах.
Борта почти потерявшего управление судна беспрестанно трещали под тяжелыми ударами волн, матросы выбивались из сил, выполняя бесполезные приказы капитана. Маги, спустившись в трюм, пытались зарастить открывшуюся старую пробоину. Хозяин судна пожалел денег на хороший ремонт, понадеявшись на везение и опыт капитана, а жидкая заплатка в решительный момент подвела, развалившись от мощных ударов волн. Несколько матросов лихорадочно работали рядом с пассажирами, откачивая воду и перетаскивая подальше от дыры наиболее ценные товары.
Здесь, в мокрой тесноте, освещенной лишь подвешенным Хабером светлячком, было еще страшнее, чем наверху. Борта так сильно накренялись, что каждый раз казался последним. Вот, еще чуть-чуть, и дно станет потолком, и уже никто не сможет им помочь выбраться из этого трюма. Потом на миг судно выравнивалось, сердце делало удар, и дно начинало стремительно уходить в другую сторону.
Пробоина медленно затягивалась, тугие побеги сплетались так тесно, что не оставляли воде ни малейшей щелки, и казалось, победа уже близка, когда раздался страшный удар и треск ломающихся досок. Матросы, старавшиеся держаться поближе к трапу, ринулись наверх, пиная и отталкивая друг друга.
Когда магам, с трудом прорвавшимся сквозь тугие струи хлеставшей навстречу воды, удалось выбраться из трюма, судно тонуло. Ударами волн разбило один из бортов и корабль так наклонился, глотая воду, что даже несведущему в морском деле Хаберу стало ясно, долго он не продержится. А Гистон, мгновенно оглядевший цепким взглядом палубу, заметил другую, не менее печальную новость. Никого из команды на судне не было. Как и спасательных шлюпок.
Глуп тот, кто полагает, что хотя бы в шторм рабам Джусуфа, хозяина пяти больших рыбачьих шлюпок и большого куска побережья возле тихой бухточки, разрешат отдохнуть.
А кто тогда будет развешивать под навесом тяжелые, пахнущие водорослями и рыбой сети?! Кто, сидя на корточках в продуваемом темном углу хлипкого сарая станет чинить многочисленные дыры в древних сетях? Кто пойдет копать новую яму для рыбы?! Старая совсем оплыла и завонялась. Все знают, без ямы, наполненной свежей водой, рыба на жаре портится за пару звонов.
И неважно, что порывы ветра вырывают из рук сети и сдирают с тощих тел рваные лохмотья.
Рабы не люди, им жаловаться не положено.
Но когда шторм разбушевался не на шутку, работа нашлась и наемным рыбакам. Всех пригнал хозяин на берег, когда волны стали доставать до вытащенных на песок лодок. Еще немного и подхватит взбешённая вода хлипкие посудины и либо разобьет о берег, либо унесет в море. Во всех случаях убыток. А убытков Джусуф очень не любил.
Конечно, следовало еще два дня назад, когда шторм только намечался, приказать завести лодки в выкопанную в трехстах локтях от берега стоянку, соединенную с морем узким каналом. Но рыбаки вернулись в тот день с ловли поздно, и нужно было срочно переработать и отправить всю добычу. А разбушуется шторм или пройдет стороной... разве угадаешь?!
Тяжелая, уже до половины залитая водой шлюпка никак не хотела входить в тесный канал. Казалось, вот, еще немного и худые руки стоящих по пояс в воде людей, втолкнут ее в наполненное взбаламученной, пенной водой русло. Но едва отступала буйная волна, как вода, насильно загнанная в канал, бросалась за ней, подхватывая и лодку. А потом снова налетал сзади соленый холодный вал и разворачивал лодку боком, заставляя людей спешно отскакивать в стороны. Джусуф сорвал голос, пытаясь перекричать рев моря, и окончательно озверел, наблюдая бесполезные попытки работников спасти ценное имущество. Он раздавал удары плетью не жалея ни собственных рук, ни чужих спин, но делу это помогало мало.
Все довершила огромная волна, подхватившая лодку вместе с облепившими её людишками и бросившая на пару десятков локтей вперед. Ломая доски бортов и человечьи кости.
Оставшиеся в живых, услышав приглушенные воем урагана крики и стоны потерпевших, на миг потрясенно застыли, забыв про струящиеся по ним потоки соленой воды. А затем, с неизвестно откуда взявшимся проворством, не обращая внимания на усталость и холодную мокрую одежду, бросились вытаскивать искалеченных товарищей.
Несколько поломанных рук и ног, помятые ребра и рваные раны - могло быть и хуже.
Старшина артели, не обращая больше внимания на визг хозяина, хмуро приказал быстрее нести раненых под навес, туда, где обычно спали на рваных сетях рабы. А когда рассвирепевший Джусуф замахнулся на него плетью, легко вырвал из его руки символ власти и сломал о колено.
Самого быстроногого парнишку отправили к рыбацким баракам, стоящим в ложбинке за густыми кустами, и вскоре оттуда прибежали женщины во главе с Мизой, женой старосты. Она принесла корзинку с травами и снадобьями, и немедленно начала промывать, шить, вправлять. Женщины развели огонь в крошечной печурке, варили по ее указаниям целебный отвар, помогали поить и перевязывать раненых.
Сначала, по традиции, травница занималась тяжелыми, выделяя при этом своих. За то ей и доля от артели идет, чтоб не дала рыбакам погибнуть раньше положенного богами срока.
Потому и взялась за покрытого синяками и шрамами светловолосого парнишку-раба лишь после того, как подлатала двоих артельных. И тихо охнула, разглядев разливающуюся по лицу синеватую бледность и тяжелое, с посвистом дыханье.
Ох, великие боги, ну за что его-то? Ведь совсем еще мальчик! Тяжело вздохнула, прося у великих богов прощение за вмешательство в их замыслы. Затем устроила парня поудобнее, спрятала под низко надвинутым платком сосредоточенный взор, положила на худые ребра мозолистые руки. И затихла, уйдя в видимый только ей мир призрачных цветных волн и потоков.
Джусуф, притопавший под навес, чтобы выдать бездельникам работу, сразу заметил отрешенно застывшую над самым никчемным рабом травницу, и злорадно прищурился.
Так-так!
Теперь ему есть чем прижать хвост слишком дерзкому старосте.
Больше не посмеет ломать хозяйские плети! Да и оплату можно им убавить, ему же теперь придется потратиться на починку лодок. Или выгоднее сразу новые купить?
-Эй, вы, чего расселись, отродье дьявола! - Зло заорал он, махнув обломком плети. - Быстро начинайте сети чинить, бездельники прожорливые!
