Марек Гот - Я не люблю пятницу
- Бери, капитан, не стесняйся.
Кох, поглядывая на меня с опаской, поднял оружие. Шутки закончились. Улыбки тоже. Он начал рубиться яростно и всерьез, без лишних красивостей. Но силы были уже не те, поэтому выдохся капитан просто мгновенно. А я продолжал его изматывать. Мне не хотелось убивать Мартина, но чтобы этого избежать нужно было, чтобы он понял, что все это серьезно и он вполне может умереть на верхней палубе парохода, идущего в Тако-Хо. Он парировал мои удары уже с видимым трудом и один раз упал, оскользнувшись на палубе. Дождавшись, пока мы сошлись поближе, я быстро сказал:
- Я не хочу тебя убивать, капитан. Бросай меч - и я даже извинений не потребую.
Вместо ответа он попытался провести еще одну атаку, но получилось это плохо. Заглянув в глаза капитану, я понял, что все это бесполезно - там царило безумие. Оставалось надеяться на его секундантов. Если Ковальски прав, то им тоже достанется на орехи от папочки-герцога - вот пусть и стараются. Штабисты как будто прочли мои мысли.
- Остановите бой! Остановите бой немедленно! - Шварц стоял рядом.
Я поднял меч над головой. Мартин опустил и оперся на клинок. Подошел Ковальски и Фрай.
- Вы же видите, что он выдохся! - подполковник глядел на меня с возмущением.
- Вижу. Может мне просто заколоться, чтобы вашему подопечному полегчало. Вы тоже прекрасно видите - я не хочу его убивать. Но он же просто не оставляет мне выхода. Повлияйте на него, если сможете. Пусть бросит меч. Я не буду требовать извинений.
- А сами согласны извиниться?
- А вот это уж хрен тебе в глотку, чтоб шея не болталась! - я разозлился. - Нужно было соглашаться, когда я предлагал. Хотя... Я принесу извинения, если капитан извинится перед девушкой, с которой я был.
И тут Мартин выкинул фортель, которого никто не ожидал. Он перенес вес на левую ногу и сделал выпад, стараясь проткнуть меня. Только атака без намека на защиту. Я без труда отвел удар в сторону, а остальное капитан сделал сам, нанизавшись на мой клинок, как каплун на вертел. Он схватился за меч обеими руками, колени подломились и Кох упал на палубу. Мы все ошарашено смотрели на него. Первым нарушил молчание я.
- Ковальски, а у него с головой все в порядке было?
Ковальски смерил меня взглядом, в котором было мало дружелюбия.
- Считайте, что вы - покойник.
- Вы хотите продолжить наши упражнения?
- Я еще не выжил из ума. Юрген Кох вам этого не простит.
- Что поделать - даже сыновья герцогов имеют тенденцию умирать. Подполковник Шварц, у вас есть какие-нибудь претензии?
- Нет, - неохотно буркнул Шварц. - Вы сделали все, что могли.
- Благодарю вас. Теперь, с вашего позволения, я отправлюсь к себе.
Толпа расступилась и я прошествовал на свою палубу.
***
Небо было затянуто тучами и накрапывал мелкий дождик. Я стоял, курил и смотрел на темную воду. Самой воды я не видел, но слышал тихий плеск и знал, что она где-то там, внизу. На душе было погано. Паршивый день паршивой недели паршивого месяца паршивого года из последних паршивых двадцати восьми лет. Глупо как-то все получилось сегодня. Я не ругал себя и не сожалел о произошедшем - какой смысл ругать и сожалеть, если все уже произошло. Думать о том, "как все могло бы быть хорошо, если бы..." - самый верный способ испортить себе пищеварение и последующую жизнь. Все произошло так, как произошло, и надо было жить с этим дальше. Мне не было жалко этого идиота, но его смерть могла серьезно осложнить жизнь мне и моим спутникам. Как-то нехорошо у меня складывались отношения с герцогами. Сзади кто-то подошел. Я подумал, что это Виктор или Альф и не стал оборачиваться.
- Привет, мистер.
Я глянул через плечо. Это был вахтенный матрос. Он растягивал слова и глотал "р" на манер уроженца восточной стороны хребта Фенрира, так что у него получилось что-то вроде "п`ивет мисте`". Да и само обращение "мистер" распространено только там.
- Чего тебе? - не очень-то любезно буркнул я.
- Ничего, мистер. Просто я ставил сегодня на вас и выиграл пятнадцать монет. Так что подумал, что мне следует поблагодарить вас. Спасибо.
- Не за что - вступать в беседу мне не хотелось. Однако матрос был явно расположен поговорить. Вахтенные должны были круглосуточно прогуливаться вдоль борта и высматривать все подозрительное на берегах и на реке. Пиратов в плавнях становилось с каждым днем все больше и больше. У этого парня видимо заканчивалась вахта, и он уже предвкушал завтрашний выходной. Однако я здесь был ни при чем. - Слушай, у меня отвратительное настроение и нет ни малейшего желания с кем-либо разговаривать. Это понятно?
Матрос состроил презрительную гримасу, хмыкнул и отошел. Понятно. Кажется, я завел себе еще одного друга на всю жизнь.
Проходя под фонарем, вахтенный вдруг громко закашлялся. Я машинально обернулся. Матрос стоял полусогнувшись и хватался левой рукой за воздух. Я подумал, что ему плохо и сделал пару шагов к нему, чтобы помочь. Тут он обернулся и я понял, что ему действительно очень плохо - из груди у него торчали две стрелы. А в следующую секунду стало еще хуже, потому что еще две стрелы воткнулись ему в живот и тут же на палубу обрушился просто ливень из стрел. Я плашмя упал на палубный настил и перекатился к борту. Здесь, по крайней мере, я был защищен.
Стреляли залпами и я, улучив момент, приподнял голову, чтобы посмотреть, что же там такое происходит, но едва я поднял голову, как ослеп и снова рухнул на палубу.
Зрение вернулось секунд через десять. Глаза жгло огнем. Я не сразу понял, что произошло. Был день настолько яркий и солнечный, что глядеть на это было невозможно. В небе висели солнца. Много солнц. На палубу продолжали сыпаться стрелы. Я снова приподнял голову над фальшбортом. Зрелище было не из приятных - Гъёлль на протяжении всей видимости была запружена лодками, весельными шлюпами, шайбами, чайками, шаландами... Более разношерстной флотилии мне видеть еще не приходилось. В небе сияли огромные огненные шары и их было не меньше десятка.
Не тратя больше время на созерцание, я прыгнул в открытый люк и покатился вниз по сходням. Навстречу мне неслись матросы и солдаты из охраны парохода, доставая на ходу оружие. Моя помощь им не требовалась - это были закаленные вояки, прошедшие суровую школу абордажных боев в море Рифф. Так что они знали, что делают, а у меня были другие заботы.
Когда я ворвался в каюту, Виктор и Альф уже не спали. Наверху по палубе грохотали сотни ног, и вокруг стоял дикий ор.
- Питер, что...
- Собирайтесь живо. Мы убираемся с корабля и как можно скорее.
- Куда, черт возьми, мы уберемся?
- Алиса...
Дьявол!!! Опять эта Алиса! Я швырнул свой мешок в Альфа, предварительно выдернув из него меч. Альф от толчка не удержался и упал на кровать.
