Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны
— Тоже верно,— задумчиво протянул жрец.— Значит, молодец.
— Сам знаю.
Конан доел мясо, допил вино и весело взглянул на друзей.
— Ну, а у вас какие новости? — поинтересовался, наконец, он.
— Мы нашли каверну в малом зале дворца за камином,— ответил жрец,— но внутрь попасть так и не смогли, хотя проторчали там весь вечер.
— Так что ж ты сразу не сказал?! — Конан встал и направился к выходу. Куда это ты? — спросил неожиданно появившийся в комнате Тефилус.
— Мне рассказали про камин…— начал, было, киммериец.
— Там нет ничего,— перебил его Дознаватель,— я сам искал.
— И чего же ты хочешь? — спросил Конан.
Он не стал спорить, потому что уже был достаточно знаком с отцом Мелии, чтобы понять всю бесполезность препирательств с ним.
— Уже почти полдень,— хмуро объяснил тот,— наше место на площади.
— На площадь я не пойду,— киммериец покачал головой,— мне там нечего делать, да и тебе, по правде говоря, тоже,— добавил он, смерив Дознавателя оценивающим взглядом
— Ну, уж нет! — Тефилус упрямо поджал губы.— Ты как знаешь, а я пойду.— Он повернулся и пошел прочь.
— Стой! — крикнул ему вслед Конан.— Послушай моего совета: не ходи на площадь! Если уж ты непременно хочешь все увидеть, смотри из окна.
Тот остановился и нехотя полуобернулся.
— Это еще почему?
В голосе Дознавателя сквозило нескрываемое недоверие, но он успел уже убедиться в разумности советов Конана и теперь не отмахивался от них, как это было в самом начале.
— Помнишь,— спросил киммериец,— какими одуревшими вернулись наши люди после первого дня?
— Это от потрясения,— ответил Тефилус,— мы и сами были немногим лучше.
— Верно,— согласился Конан.— Я тоже так подумал, но вчера убедился, что был не прав. Похоже, бой барабанов лишает людей способности мыслить.
— Ну, нет,— Тефилус скептически покачал головой и впервые за последние дни посмотрел Конану в лицо,— ведь вы тоже были там, но дураками не стали.
— Значит, звуки барабанов действуют совместно с чем-то еще. Кстати, мы были над толпой, знать — на трибунах. Сдается мне, что и помост, на котором расположились жрецы, был сооружен вовсе не для улучшения обзора.
Похоже, Конан убедил Дознавателя, и теперь тот противился лишь из упрямства. Внезапно удачная мысль пришла ему в голову.
— Ну, а ты сам-то как сумел вчера избежать их участи?
— С трудом,— лаконично ответил киммериец.
Мэгил, понимая, что такого объяснения явно недостаточно, добавил:
— Приходилось постоянно трясти головой.
— Не вижу, что мешает и мне поступить так же.— Тефилус упрямо поджал губы, всем своим видом показывая, что намерен сделать именно то, от чего его пытаются отговорить.
Мэгил беспомощно всплеснул руками, а Тарган покачал головой.
— Не понимаю, о чем спор? — равнодушно спросил он.— Если хочет, пусть идет!
— Ему нельзя,— возразил Конан.
Зуагир непонимающе взглянул на друга, и киммериец досадливо, поморщился.
— Пойми, Тефилус,— попытался объяснить он,— вокруг тебя будет бесноваться толпа, требующая крови, а ты будешь стоять и трясти головой. Я очень удивлюсь, если тебя не схватят задолго до окончания церемонии.— Он увидел, что слова его наконец-то достигли цели, но упрямец все еще колебался.— Мне очень не хотелось бы увидеть тебя завтра в качестве главного героя какого-нибудь Дня Соглядатая!
Похоже, что последний довод убедил Тефилуса.
— Хорошо, я останусь,— нехотя согласился он и тут же поинтересовался: — Кстати, а как тебе самому удалось остаться незамеченным?
— Меня заметили,— ответил киммериец,— но я-то как раз именно этого и добивался.
* * *
Их было человек десять, отправившихся вместе с Конаном, чтобы еще раз попытаться отыскать потайной механизм.
Дворец был небольшой. Пожалуй, это даже был вовсе и не дворец, а, скорее, особняк, чуть побольше шадизарского дома Аниэлы, поэтому идти пришлось недолго. Они вошли в помещение, которое Мэгил назвал малым залом. Конан остановился на пороге и первым делом осмотрелся.
Комната была слегка вытянутой. В дальнем конце ее стоял большой рабочий стол, за ним камин, а между столом и камином — массивное кресло, изукрашенное затейливой резьбой. Два огромных шестиногих паука сидели у потолка с двух сторон от камина и держали два свешивавшихся по бокам от кресла ярких шелковых шнура с роскошными золотыми кистями.
Статуи уродливых богов ростом с человека, наподобие сидевших над камином, украшали комнату, Помимо скудной мебели и каменного зверинца киммериец нашел множество барельефов, закрепленных на дубовых стенных панелях. Огромный паук сидел на столе, справа от кресла, и киммериец сразу вспомнил, что в такой же точно комнате встретился с Хевроном тремя днями раньше. Та комната, однако, выглядела более обжитой.
Он еще раз осмотрелся и на этот раз увидел места, где раньше стояло что-то из принадлежавшего прежним хозяевам. Он понял, что оставлено то, что либо нельзя трогать, либо не представляло собой никакой ценности, но именно вещи, которые невозможно было сдвинуть, как раз и интересовали его больше всего, а таких предметов обстановки в комнате осталось совсем немного.
Закончив первоначальный осмотр с порога, Конан обошел комнату, но тронул лишь одну из угловых статуй уродливого четырехрукого крылатого бога. Она оказалась достаточно массивной, но не представляла собой никакой ценности — дешевая поделка, грубо высеченная из глыбы мрамора. На барельефы он просто не обратил никакого внимания, а остановился напротив стола и начал осматривать его, кресло и камин.
— Все остальное сдвинуть невозможно,— пояснил Мэгил.
Он вместе с остальными остался стоять в дверях, чтобы не мешать киммерийцу. Тот лишь кивнул и продолжил осмотр, медленно обходя вокруг стола, чтобы не пропустить какую-нибудь мелочь. Так, двигаясь потихоньку, он обогнул стол и оказался рядом с креслом.
— Шнуры — единственное, что здесь работает,— вновь подал голос жрец.
Конан потянул за шнур, и где-то недалеко, в одной из соседних комнат, раздался мелодичный звон. Тогда он обошел вокруг кресла, потянул за второй шнур, и звук повторился.
— Все это уже ни к чему,— пожал плечами жрец-отступник.
«Да, глупо»,— подумал киммериец и остановился рядом с пауком, примостившимся на краю стола.
— Так, говоришь, больше ничего не работает? — задумчиво спросил Конан, осматривая паука.
— Забыл тебе сказать,— поморщился жрец, досадуя на свою забывчивость,— одна из лап этой твари крутится, но все уже давно пришло в негодность и бездействует.
