Анна Гринь - Проклятие Ашарсы
Замечание легарда меня смутило, потому что, рассматривая город, я ни на что такое внимания не обратила.
— Подожди. — Остановив меня, киашьяр снял с мизинца тонкое золотое колечко и быстро пристроил мне на большой палец правой руки. — Не самая действенная, но хоть какая-то защита.
Я непонимающе повнимательнее присмотрелась к колечку. От него еле ощутимо покалывало руку, но не так сильно, как от прямого воздействия магии.
Мы двинулись дальше вдоль по пустынной улице.
— А почему здесь так тихо? — В Алории не возводили больших городов, но даже в деревеньках было куда оживленнее.
— Просто это окраина города, — пожал плечами Рэнд. — Здесь всегда так тихо. В другое время можно было бы прогуляться в центр, посмотреть на площади и фонтаны, побродить по торговым рядам… Но сейчас, после событий прошлых суток, это не самая хорошая идея.
Мне оставалось лишь беззвучно вздохнуть. Можно было попробовать уговорить киашьяра, но я уже заранее знала его ответ. Ко всему, что касалось безопасности, Рэнд относился невероятно ответственно.
Шли мы не долго, минув домов двадцать и свернув к дверям с неброской деревянной табличкой, на которой было что-то начертано неизвестными мне символами. Рэнд трижды постучал и замер в ожидании.
Прошло довольно много времени, прежде чем дверь чуть-чуть приоткрылась, и в щель высунулся заспанный вихрастый паренек, зевнув вместо приветствия, продемонстрировав полный набор желтоватых зубов.
— Что так рано? — промямлил он недружелюбно. — Ясно же написано: «Стучать не раньше полудня».
— Тебя и в полдень не добудиться, Бурс.
— Не люблю я этот свет… — прошипел легард, запустив пятерню в густые русые волосы.
Затем вздохнул, оглядывая нашу честную компанию, и с трагическим стоном отворил дверь шире, отступая назад. Рэнд взял меня за локоть и подтолкнул вперед, так что жилище странного парня я увидела первой.
Сначала передо мной предстала заставленная какими-то предметами прихожая, но из-за тусклого света рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Следующая комната служила хозяину одновременно столовой, кабинетом и спальней. Со стула свисал кое-как пристроенный камзол, подметая рукавами не самый чистый пол, на диване ворохом были свалены рубашки вперемешку с брюками. Из-под этой груды сиротливо выглядывал носок роскошной женской туфельки с золотистой пряжкой. У камина, скрученная в узел, валялась шкура какого-то зверя с длинной черной шерстью.
На всех предметах, пригодных для того, чтобы на них можно было что-то поставить, громоздились чашки из нескольких сервизов с остатками чая и чего-то еще, тарелки с объедками и несколько сахарниц без крышечек. Из одной даже торчало длинное перо аиста с опаленным кончиком.
Запах мог бы свалить на повал даже закаленного конюха, но мне после тела таши уже ничего не казалось слишком страшным. Рэнд решительно провел меня насквозь через комнату, почти вытолкав в приоткрытую на улицу дверь.
— Бурс, это же дом твоего отца, лорда Критта!
Парень небрежно отмахнулся:
— Отец сказал, что ему он не нужен, а у меня исследования в полном разгаре!
Хмыкнув напоследок, легард вышел вслед за мной, перехватив у охраны корзину и плед. За домом находился маленький садик, разбитый в четырех стенах. Здесь не было так же уютно, как в обычных садах, но деревья росли достаточно плотно, чтобы сквозь листву не было видно домов.
В центре, по задумке владельца, оставили небольшой клочок земли, похожий на полянку, чтобы устраивать пикники. Но сочная непримятая трава свидетельствовала о том, что задумка так и осталась невоплощенной.
— В городе трудно отыскать подходящее местечко, — пробормотал киашьяр, расстилая плед.
Осторожно ступая по влажной траве, я добралась до пледа и устроилась на его краю, поднеся руку поближе к земле. Питирин мгновенно объявился, завилял хвостиком и деловито полез с моей ладони, то и дело еле слышно квакая.
Притаившись, я наблюдала за его передвижениями в траве, пока он не сцапал какую-то сонную муху, довольно заурчав. Дальше охота пошла бодрее. Не ожидавшие подобного врага, насекомые и не думали разбегаться. Лишь в особо сложных случаях мне приходилось вмешиваться и подставлять палец под брюшко застрявшего среди веточек дракончика. Попробовав один раз пропалить проход огненным дыханием и добившись лишь того, что на ближайших травинках с шипением испарилась влага, обдав питирина горячим паром, дракончик не стал больше ничего выдумывать, с кряхтением и довольным сопением лавируя в зарослях, казавшихся ему, наверное, лесом.
— Будешь что-нибудь? — уточнил легард, завершив расставлять снедь.
На пледе поместилось куда больше, чем на вид могло влезть в корзину. После последнего приема пищи я еще не сильно проголодалась, так что выбрала пару апельсинов, собираясь почистить их, наблюдая за дракончиком. Но легард перехватил у меня тарелку, провел по цитрусовым ребром ладони, будто что-то прикидывая, а потом под моим восторженным взглядом просто снял кожуру, не задев сочной мякоти.
Дракончик в траве громко заворчал, с увлеченным видом наблюдая за муравьями. Мне хотелось предупредить зверька, но он с блаженным видом слизнул черным языком нескольких и замер, вдумчиво пережевывая. Затем, оставшись довольным снятой пробой, принялся раскапывать подземный муравейник задними лапками.
Под равномерное шуршание и довольный рык, Рэндалл перекусил куриной ножкой с хлебом и, подсунув свернутый камзол под голову, устроился вместе со мной наблюдать за питирином. Но через пару секунд киашьяр начал задремывать.
Разобравшись с муравьями, дракончик заметил большущую осу, нацелившуюся на апельсиновые корочки. Я предостерегающе воскликнула, но зверек не обратил на меня внимания, накрыв насекомое телом, а потом схватив передними лапками. Оса грозно шипела, но дракончик отважно сунул ее в пасть, нацелившись совершить очередной вдумчивый разбор вкусовых качеств. Вот только у насекомого оказалось свое мнение на этот счет — питирин завертелся на месте, пытаясь выплюнуть черно-желтую жужжащую «муху». После секундного подпрыгивания на месте, зверек с воплем выдал струю пламени, громко отплевываясь.
Мне было жаль дракончика, но он быстро пришел в себя и вновь отправился на поиски, вернувшись часа через два. За это время он прочесал всю траву в садике, крякая при каждой удачно пойманной живности.
Мне же оставалось сидеть и наблюдать за спящим Рэндом, сдерживая желание убрать упавшую ему на лицо прядку. Во сне морщинка у легарда на лбу разгладилась, от чего он казался младше своих лет.
