Эдуард Веркин - Краткая История Тьмы
Наверху на толстой трубе я заметила кран, снятый в ванной комнате, к крану крепился жестяной конус, вот и все.
С помощью этого устройства Дрюпин собирался нас выручить. Я не стала с ним спорить, жевала себе. Дрюпин гений, в конце концов, может, это действительно поможет.
Неожиданно меня посетила неприятная мыслишка —-а что, если Дрюпин затеял это только для того, чтобы отвлечь меня? Ну, чтобы я не впала в панику, не начала дурить, ну и вообще. Чтобы немного меня успокоить. Он будет конструировать машину спасения, а я, чтобы занять мозг, жую книгу про Симплициссимуса. Надо потом почитать, что ли.
Только вот…
Только вот зубы выпадают.
Первый зуб выпал, когда я расправилась с половиной этого Симплициссимуса. Передний верхний, он вывернулся с неприятным звуком и выскочил на пол. И это почему то оказалось совсем не больно, точно зуб давно умер, а теперь просто–напросто вывинтился из своего гнезда.
Но я продолжила жевать и скоро выворотила клык, верхний правый. Тут боль уже прочувствовалась, клык сидел глубоко, за ним потянулся корень, в результате чего зуб повис, так что пришлось его отдирать. Я аккуратненько зуб откусила и спрятала в кармашек вместе с другим, незаметно спрятала, не хотелось мне, чтобы Дрюпин увидел, как я выковыриваю зубы, и так страшная.
Дрюпин тем временем вроде бы достроил свою адскую машину, во всяком случае, он перестал громыхать железом и пыхтеть носом, устроился на столе и стал думать.
Очнулся Клык.
Огляделся, сказал:
— Дрюпин, Дрюпин, стоило мне немного потерять сознание, как ты уже изобрел какое то безобразие. Это что за труба, Дрюпин? Подземный телескоп, как я погляжу… С этим нужно осторожнее, с подземными телескопами, я то знаю… Я однажды посмотрел в такой, а там ад, черти кого то жарят… пригляделся, а это ты, Дрюпин, тебя черти жарят… на пальмовом масле… Дрюпин, убей себя, спаси Галактику…
Но Дрбпин не обратил на него внимания, Дрюпин направился в ванную и снва там загромыхал. А я взяла тайм–аут с жеванием, сидела и смотрела, поглаживая челюсть. Тупое у меня было состояние, раньше, когда мне говорили, что жевание разрушает мозг, я не верила, теперь в этом убедилась. Жевала час и уже ничего не соображала, то есть в голове у меня крутились какие то шестерни, и лампы, и все вперемежку, и тропы. Вот закрываю глаза — и вижу тропы, лесные, светлые, солнечные, к ручьям и ягодным опушкам, к родникам, к голубым валунам, приносящим счастье, тропы, ведущие вдаль.
Дрюпин принялся вытаскивать ванну. Она оказалась не чугунной, а стальной, поэтому с ней справился даже Дрюпин.
— Помыться решил, замарашкин, — ухмыльнулся Клык. — Давай–давай, а то смердишь… Слушай, Дрюпин, ты так смердишь, что я раньше думал, ты дохлый. Честное слово. Я помню, как дохляки бродили… я, кажется, тоже дохлый был однажды, мне электричество в голову втыкали… Дрюпин, ты смотри, когда полезешь мыться, не забудь себя за ногу привязать, а то затонешь ведь, как «Титаник»… Давай, волочи ее…
Клык засмеялся. Мертвечески засмеялся, я вдруг поверила, что когда то он тоже был мертв и его оживляли электрическими разрядами.
А Дрюпин был уперт, он волок и волок ванну и все таки ее выдрал. После чего дотолкал ванну до своей трубы и расположил ее под толстой частью. Затем начал ломать мебель. Ту, что еще можно было сломать. Стулья, стол, комод, кровать. Книги стал рвать. У меня много книг скопилось, я их из библиотеки понатаскала, пробовала читать. А не получилось у меня читать, начну, читаю–читаю, а потом все, не могу. Интересно вроде, а не идет, спать хочется.
— А мне что делать? — спросила я.
Дрюпин поглядел на меня, поглядел на гору нажеванной бумаги.
— Все, — сказал он. — Хватит.
Он собрал всю эту бумагу и стал засовывать ее в пространство между стенками труб. Засовывал партию, затем утрамбовывал палкой, засовывал — утрамбовывал, тщательно, со знанием дела.
— Дрюпин, ты придурок, — вещал Клык. — Я тебя ненавижу, ты у меня котлеты украл, я помню… украл и сожрал за углом, гадина…
А я вытащила еще один зуб, на этот раз коренной. И снова едва не заплакала. Если уж зубы выпадают, то вряд ли можно рассчитывать на тихую старость.
Дрюпин между тем продолжал забивать в трубу жеваную бумагу, насколько я поняла, он собирался использовать ее в качестве сальника. Чтобы труба правильно скользила и не перекашивалась, все понятно, я бы никогда не додумалась — сальник из жеваной бумаги, определенно гений. Кулибин.
Кулибин–Кулибин, а зубы у меня сыплются только так, скоро стану как старушка.
— Что теперь? — спросила я и услышала, что мой голос несколько изменился, выпавшие зубы начали сказываться.
Дрюпин это, кажется, заметил, посмотрел на меня странно, но ничего не сказал. Он закончил с жеваными книгами и вернулся к книгам рваным. Продолжил их рвать и кидать в ванну. Я стала ему помогать, хотя книги мне, если честно, было жаль, они все были новые, недочитанные, прожившие свою жизнь наполовину в лучшем случае. По моей вине.
Клык тоже нам помогал, бормотал всякий бред, отвлекал нас от звука рвущейся бумаги.
— …И вот тогда они и пошли в этот город. Странствующий рыцарь, он прикидывался дурачком, а на самом деле был как ты, хитрый Дрюпин…
Постепенно ванна заполнялась горючим барахлом, и я начинала понимать, что собирается сделать Дрюпин. Кажется.
— …Тебя только, Дрюп, в рыцари не примут, у тебя ноги кривые… А нет, туда только с кривыми ногами и принимают… Но тебя и с кривыми не возьмут, недостоин…
— Кажется, готово, — Дрюпин осмотрел свое творение. — Можно испытать.
Он принес ведро с водой и вылил его в железный конус, соединенный с краном. К крану привязал проволоку. Все осмотрел, все проверил.
— И как оно работает? — поинтересовалась я.
— Просто. В теории это все очень просто. Это что то вроде парового двигателя, — пояснил Дрюпин. — Тут вот…
— Я узнал тебя! — захрипел Клык. — Ты брат Черепанов! Мама, с детства мечтал…
— Короче, принцип тот же, — закончил Дрюпин. — Разогретый пар давит на поршень из прессованной кожи…
— Все взорвется к чертовой матери, — пообещал Клык. — Я в этом просто уверен! Пойдут клочки по закоулочкам… Дрюпин, ты меня порадовал!
— Может и взорваться, конечно, — согласился Дрюпин. — Но другого выхода я не вижу. Надо попробовать. На всякий случай мы спрячемся в туалете…
— Сами прячьтесь в туалете! — возмутился Клык. — Я лично не хочу. Я желаю встретить опасность лицом к лицу, как подобает мужчине. Пусть в сортире братья Черепановы прячутся, я нет!
Но мы не стали его слушать, взяли и отнесли, как он ни орал. Дрюпин разжег в ванной огонь. Бумага загорелась быстро, затем задымили дрова, Дрюпин с сожалением заметил, что не осталось никакого времени на наддув, он бы увеличил степень нагрева.
