Василий Сахаров - Степные волки
— Что так? — спросил Кривой Руг.
— Руг, есть вещи, которые лучше не знать и воспринимать как данность. Поверь на слово, в судьбе этих парней, заинтересован лично герцог и не только он.
Авторитет молча кивнул и пришел мой черед:
— И что, в замок нас потянешь, полковник?
— Нет, там вам будет опасно, недобитков после мятежа еще много затаилось. Останетесь здесь до весны, если Кривой вас не выгонит, а дальше, сами определитесь как вам жить. Позже поговорим подробней, а пока, предлагаю такой вариант наших дальнейших взаимоотношений. Кривой Руг остается главой Старой Гавани, никто ему в делах мешать не будет, лишь бы не лез туда, куда ему лезть не следует. Дори Краб продолжает быть его правой рукой. Мальчишки до конца весны остаются под вашей защитой, а я, буду за всем происходящим наблюдать и руководить их обучением.
— Объяснить, значит, не хочешь, зачем мы тебе?
— Не мне, — полковник пожал плечами, — а герцогу. Мне то вы без надобности, но я человек службы. Сказали за ворами присматривать, присматривал. Сказали за вами наблюдать, наблюдал.
— Предсмертное видение герцога Конрада Третьего?
Штенгель улыбнулся и спросил в ответ:
— Наемника рахдонского пытали? Правильно, так все и есть, но повторюсь, Кривому и Крабу, этого знать не надо. У них свой путь, у вас свой.
— Замнем эту тему, — высказался Кривой Руг. — Раз не надо нам чего-то знать, то пусть оно так и будет. Ты, Лысый, лучше расскажи, как это так ловко личину вора на себя напяливал, что никто тебя распознать не мог. Даже Перстень, и тот тебе верил.
— Перстень он для вас, а для меня, полковник Кремор. Слыхал про такого?
— Известная личность, — буркнул Руг.
— Как же так? — впервые я видел, что Дори Краб был в растерянности. — Перстня я лично знал, дел с ним провернули немало.
— И много вас здесь еще таких, рыцарей плаща и кинжала, в моем районе сидит? — местный хозяин злился.
— Хватает, — туманно заявил Штенгель. — За вами ведь, как за детьми малыми, глаз да глаз нужен, вдруг, что не то, сотворите, — полковник встал. — Так что, договорились?
— Договорились, — пробурчал неохотно Кривой Руг.
— Виконт? — Штенгель посмотрел на Дори Краба.
— Не называй меня так, — вспылил Краб, но как-то сразу угас, и повторил вслед за своим паханом: — Договорились.
— Вы как? — теперь сыскарь смотрел на нас. — Предупреждаю сразу, рванете в побег, скатертью дорога, ловить не будем, но там, за пределами города, вы потенциальные жертвы для охотников за головами.
— Согласны, — нестройным хором выдавили мы.
— Хорошо, — Штенгель раскланялся с нами как с дворянами какими и, уже поворачиваясь к выходу, сказал: — Тогда завтра, в таверну придет ваш бывший воспитатель Лука, а с ним еще два человека, будут вашими наставниками в изучении боевых искусств. Вы должны стать воинами и отомстить рахдонам за своих родственников и убитых сирот. Так сказал герцог Конрад Четвертый, так сказал Верховный Жрец Хайнтли Дортрас. В Штангорде — эти слова больше чем писанный закон.
— Полковник, — окликнул я его.
— Да, Пламен? — он неспешно повернулся в нашу сторону, накидывая на плечи плащ.
— Ты сказал, что до конца весны нам срок. Что будет летом?
Штенгель бросил слово, как камень в воду, и торопливо вышел:
— Война!
Полковник покинул таверну, и в полной тишине, Дори Краб, за которым сентиментальности никогда не наблюдалось, задумчиво произнес:
— Да, встряли вы парни, — и добавил: — Куда катится мир? Не понимаю.
Прошла еще одна ночь и, как обычно, мы во главе трех десятков своих, то ли вороваек, а может быть будущих воинов, направились в таверну, где нас должны были ждать наши новые наставники. Опять над нами кто-то стоять будет, поначалу решили мы вчера, и это нам не понравилось, привыкли уже сами за себя отвечать. Однако, покумекав, пришли к выводу, что всегда можно раскидать учебный процесс и повседневную жизнь по разные стороны баррикад. Да, и с другой стороны, можно и перетерпеть еще какое-то время, раз для нас это необходимо.
В "Отличном Улове", своих будущих учителей определили сразу, так как кроме обычной публики, в таверне находились только три человека, которых мы не знали, точнее, двое, ведь третьим, был живой и абсолютно здоровый, воспитатель Лука из приюта. Чудеса, да и только, хоть образно, хоть реально, вчера еще при смерти был, а сегодня, вон, сидит и завтракает спокойненько.
Садиться за стол пока не стали, наша очередь вторая, когда бойцы Кривого Руга насытятся и разбегутся по делам, и через второй выход, мы вышли на двор, а нашим наставникам я кивнул головой, мол, давайте за нами следом. Они оставили свой завтрак и вышли во двор.
Луку, как я уже говорил, мы знали. Типичный такой сержант, здоровый, морда кирпичом, руки как лопаты, боец, одним словом. Второго, определить можно было так же, без особого труда, жрец Белгора, только они имеют право носить одежду с золотой каймой понизу всей своей одежды. А вот с третьим, возникла некоторая неопределенность, вроде бы воин, костяшки на пальцах набиты, походка упругая, взгляд внимательный и сосредоточенный. Однако длинные волосы на голове, субтильность в теле, желтые модные ботиночки на ногах и мандолина за плечами, выбивали его из этого образа полностью. Ладно, еще разберемся, кто таков.
Наши босяки приступили к утренней разминке, которой их научил еще вор Лысый, преобразившийся в течении одной ночи в полковника Тайной Стражи Штенгеля, а мы уселись на бревна. Наставники подошли вплотную и разговор начал жрец:
— Мир вам, мальчики.
— И вам, достопочтенный, — хором откликнулись мы.
— Я так понимаю, что это вы — Пламен, Курбат и Звенислав?
— Да, это так, достопочтенный, — ответил я. — Извините, не знаю как вас зовут…
— Меня называйте просто, достопочтенный Манфред, — он помедлил, и продолжил: — Хотя, лучше просто, Манфред, так как нам придется много общаться, а время дорого.
— Сержант Лука, — представился наш бывший приютский воспитатель. — Временно прикомандирован к вам, для занятий по рукопашному бою.
— Джоко, бродячий бард, — отрекомендовал себя субтильный тип, красиво шаркнул ногой, ловко перекинул из-за плеча мандолину и, проведя пальцами по струнам, выдал начало одной развеселой портовой мелодии.
— А если серьезно? — хмуро поинтересовался Курбат.
— Разведка, — бард мгновенно согнал с лица всю свою веселость. — Кроме того, хороший фехтовальщик и неплохой наездник.
— Мощный состав, — сказал я, разглядывая всех троих. — Каковы ваши предложения относительно тренировок?
— Сначала вопрос, — бард оглядел двор трактира. — Готовим только вашу тройку или всех?
