Евгений Щепетнов - Нищий
Было интересно следить за тем, как он лечил больных. На моих глазах он вылечил человека со сломанной ногой: как-то к нам притащили пирата, которому камнем из катапульты перебило ногу в голени — она распухла как бочка, почернела, и того и гляди должна была начаться гангрена. Амалон решительно выгнал из приёмной спутников пирата, уложил его на деревянную кушетку, вспорол ножом штанину, впившуюся в раздутую ногу и начал лечение. Ступня торчала под углом ко всей ноге. Амалон начал с того, что влил в больного с литр травяного отвара, пояснив:
— Магия магией, но жаропонижающего и противовоспалительного ещё никто не отменял. Затем — он наложил руки на лежащего и ввёл его в бессознательное состояние, после чего, тот расслабился и спокойно дал вправить себе ногу, теперь нога была прямая, хоть и распухшая. Тогда настал черёд настоящей магии: Амалон покрыл место перелома какой-то вонючей мазью красного цвета, наложил руки на него, произнёс какие-то слова и вдруг, вокруг его рук замерцало жёлтое сияние, а мазь стала на глаза впитываться в ногу, исчезать. Нога потеряла синюшний оттенок, опухоль стала рассасываться. Амалон ещё трижды повторил эту процедуру, через час, после каждой. После третьей процедуры, нога больного, хотя и была ещё припухшей, но уже приобрела розовый, здоровый цвета.
— Через три дня нога будет здоровой. С тебя — пятьдесят золотых.
Пират почертыхался, потом достал мешочек с деньгами и оставил его на столе. Такие операции на острове не мог делать больше никто.
Амалон удовлетворённо сел за стол, кухарка налила ему чаю, и он стал с удовольствием, отдуваясь, его пить.
— Много сил уходит на магию. Довольно сложный случай был — правда полегче, чем твой. Ничего, скоро приедут компоненты мази — составим, будем тебя лечить. Ну нет тут драконьей крови и хвоста ящерицы! Ну что поделаешь…а они непременный компонент мази — они ускоряют регенерацию тканей, соединяют магию и процессы в твоём организме. Так-то они не сильно дорогие, не так, как тебе говорили, но очень нечастые.
— Скажите, Амалон — а что за свечение у вас из рук было?
— Ты видел свечение? Хммм…интересно. Я подозревал, что у тебя способности к магии, но не думал, что до такой степени. Чтобы видеть свечение, надо обладать уровнем магии не меньше моего… Жаль, что тебя никто не учил. Без умения — это бесполезно. Чтобы тебя учить — надо, чтобы ты умел читать и писать. Я заказал нужные книги, должны привезти мне. Как только придёт корабль с заказом, вылечим тебя и засядешь за учёбу. Хватит ходить неучем — маг должен быть магом, а не пырять железкой, как простой солдат.
— Амалон, меня беспокоят вот эти пакости — я должен разобраться, кто их устраивает. Если их спустить с рук, то тот, кто делает гадости, может перейти на более крупные пакости. Сегодня же займусь этим делом.
— Займись. Меня это тоже беспокоит…
Через час я сидел в знакомом трактире и высматривал официантку. Она подошла с дежурной улыбкой, но при виде меня сразу потухла и улыбка сменилась злым оскалом:
— Чего надо? Чего припёрся? Век бы тебя не видать!
— Что же ты такая неласковая, подруга дорогая. Это ты, случайно, пакости нам устраиваешь? Присядь-ка за столик, поговорим…
— Не буду я с тобой за стол садиться! Сейчас вышибалу покличу и тебя выкинут отсюда, мерзкий урод! Никаких я пакостей не устраивала, в гробу я тебя видала!
— Значит не устраивала, точно?
— Ничего я не устраивала! Эй, Бамбуз, выкини отсюда этого урода, он работать мешает!
Ко мне подошёл здоровый детина, с лицом, обезображенным многочисленными ударами кулаком, кружек и стульев, настоящий трактирный волк.
— Ты чо, хромой, совсем спятил? Ты чо к девушке пристаёшь, урод?! Пошёл вон отсюда, последнюю ногу переломаю!
Напрасно он это сказал — после того, как я стал инвалидом, любой намёк на моё увечье, любое оскорбление, основанное на моей беде приводило меня в состояние берсерка.
Меня застрясло от ненависти, а вышибала взял меня за шиворот и попытался поднять из-за стола — это у него не получилось, всё-таки сто килограммов костей и мышц, потом лицо у него удивлённо застыло — после того, как я, не вставая с места, резко ударил ему в солнечное сплетение. Удар в солнечное сплетение, если его направить как надо, по правильной траектории и с нужной силой, убивает человека наповал. Я убивать его не хотел, но нокаутировал на-раз. Он грохнулся передо мной навзничь и застыл — девка завопила:
— Убииил! Он Бамбуза убииил!
На меня надвинулись ещё двое вышибал, с тесаками в руках — я отшвырнул стол, вскочил и выхватил из трости матово блеснувший меч:
— Ещё не поздно всем остановиться — пока все живы. Ваш Бамбуз жив, а вы, если сделаете ещё шаг — будете покойниками. Вам это ясно?
Одному было ясно, а второй почему-то решил, что он сможет легко снести меня, как ничтожную преграду со своей дороги в жизнь, и эту самую жизнь потерял — вместе с отрубленной кистью руки. Вторым ударом я чисто снёс ему голову, как прут лозы. Голова моргнула, катясь по полу таверны и закатилась под стол. Перешагнул через труп, я подошёл к стойке, где стоял бледный хозяин заведения и сказал:
— Послушай меня, ты, придурок — увольняй быстрее эту суку — иначе ты наживёшь с ней большие проблемы. Мне я звать Викор, запомни это имя. Если последует какой-то ответный удар, я приду, убью тебя, убью всех, кто имеет отношение к тебе — слуг, вышибал, вот эту мерзкую девку и сожгу трактир. Ты веришь мне?
— Верю. Инцидент исчерпан. Эта девка и правда доставляет слишком много проблем.
— Хорошо. Я верю, что ты понял. У меня к тебе претензий нет, хотя ты и навёл на меня банду при первой нашей встрече. Вопрос закрыт.
Я вытер меч салфеткой, вложил его в ножны и вышел, хромая, из трактира. Первого из подозреваемых можно вычеркнуть.
Я уже знал, где живут и практикуют другие лекари, потому найти их не составило труда. Первый лекарь не вызвал у меня подозрения — как оказалось, он вообще собрался ехать на другой остров — наше дело практически задавило его бизнес, но никаких позывов мстить я от него не заметил. Обычный расстроенный человечек, ищущий лучшей доли. А вот второй лекарь был более интересен в этом плане.
Я постучал в дверь под вывеской с клизмой, кружкой и иглой — так местный лекарь обозначил приоритеты своей деятельности, открыл дверь и вошёл в засаленную грязную комнату, где у стола сидел здоровенный детина лет сорока, с вывороченными толстыми губами — похожий на одного моего знакомого по жизни на земле. Пальцами, похожими на сосиски, он отрывал куски хлеба, разрывал варёную курицу и с чавканьем всё это пережёвывал, не закрывая рта. Это было похоже на камнедробилку — довольно гадко и отбивающе аппетит.
