Его Сиятельство Граф Андреев (СИ) - Ян Анатолий

— Каких еще броневиках? — нахмурился боярин.

— Дядь Миша, мне бы не хотелось мериться вооруженностью. А мы все люди гордые. Зачем это надо? Так что я нагрянул тогда, когда лучшие люди рода не могут получать от вас приказы. Сейчас мы… почти в равном положении.

— Ну да, ты граф. — хмыкнул он.

— И это тоже. Про почти — это то, что я могу иметь больше денег, чем вы. — пожал я плечами. — Поговорим серьезно. В чем суть того, что вы прислали пятнадцать человек к моему дому, вооружив их пистолетиками? Забудем про то, что это неуважение, но, как минимум, мог бы приехать лично.

— Моя дочь…

— Да, живет в моем доме. Она невинна, так что не надо на меня гнать. И, для всех, её сестра пригласила. И вообще, она взрослая девочка, сама может решать, как ей быть.

— Она принадлежит моему роду!

— Принадлежала. До 16 лет, когда заявила о досрочной дееспособности.

— Есть договорённости…

Я тут же прервал его:

— Боярин! Я в курсе, что ты договорился с Коневами и Зверевами. И мне похрен. Я договорился с Олесей, и это единственное, что важно в нашей ситуации. Потому что ТЫ не имеешь право торговать людьми. На дворе двадцать первый век, сейчас так редко поступают даже великокняжеские рода, а ты простой боярин. Проще надо быть, ближе к народу. И… за миллион… Девочку, которая может стать важнейшим членом рода в другой род за… копейки. А у неё есть гордость и амбиции. А ты… в общем… как поступим… покупаю у тебя завод за три миллиона рублей, и он тебе больше не будет делать нервы. Сможете вложиться в что-то другое. Кстати, акции крупных предприятий тяжёлой промышленности на подъёме, предлагаю в них. Я так на росте за неделю несколько миллионов получил на мелкие расходы. При участии твоей дочери, кстати.

Тут он задумался. О чем не знаю. Но у него явно начался активный мыслительный процесс. И тут он выдаёт:

— Четыре миллиона.

— Три триста. — принял я игру, впрочем, я уже выиграл, ведь четыре миллиона — это потолок, а он начал уже с него.

— Хорошо, три восемьсот, и забирай завод.

— Три с половиной, режем пополам. — улыбнулся я.

— Мне еще нахер посылать бояринов Конева и Зверева, граф. Три шестьсот.

— Ну, ладно, больше, чем я рассчитывал, но, зато мне хорошую экскурсию устроили. — улыбнулся я. — Хорошо, что мы договорились.

— Что будет с сотрудниками? — спросил он.

— Охранника уволю. Ему было откровенно похер, кто мимо него ходит. Сидел и листал «Мордакнигу» на телефоне. Простые сотрудники пусть работают. А с управленцами, Олеся решит, кто хороший, а кто ищет нового работодателя. Да, директором завода будет Олеся. Но, учитывая её обязанности в компании, она сможет здесь бывать пару дней в неделю.

— В компании работают члены рода на управляющих должностях.

— Посмотрим по их полезности. Выгонять только за фамилию не будем. Они же зарплату получают за что-то, а не потому что потому. Но, они должны слушаться Олесю. Ну и меня.

— Это понятно… А в каких вы… отношениях?

— Отец! — возмутилась Олеся.

— В хороших. — пожал я плечами.

— Просто так заводы не дарят.

— А я и не дарю. Я просто назначаю её директором.

— У меня две очень эффектные конкурентки, так что, не претендую.

— Жаль. — вздохнул боярин.

Я оставил Олесю подписывать все документы, а сам поехал, куда бы собирался, если бы не неожиданность. И мне нужно заехать в коровник, посмотреть, успевает ли дядя. А то вдруг некуда будет девать завтра добытые части монстров.

Получилось на удивление просто. Я действительно избавил его от головной боли. И что такое три с чем-то миллионов для такого рода? Ну, несколько лет беззаботной жизни. И испытание, так как не приучены они к таким деньгам. Либо начнут тратитить, либо сложат в кубышку. Одно дело, кубышка, другое дело, когда все свободные деньги лежат без дела.

Главное, я получил сегодня еще одну собственность в пакет родовой корпорации. Кстати, в Сиам поедем, так что срочно нужны деньги! Я потратился на эту покупку. Еще и миллион рублей на модернизацию и расширения ассортимента выделил. И… надо что-то делать с ценами на сырье.

О ценах на сырье я с боярином поговорил. Точнее, про то, почему они сами не стали его выращивать. Опасно, как я уже знаю. Но тут я получил некоторые подробности. Как оказывается, на землях вот таких вот мелких аристократах они в теплицах что-то выращивают иномирное. И еще, цены, по его мнению, зависят не от воли Империи или мирового рынка. Агрохолдинги давно договорились.

Пока ехал, я позвонил графу Фомскому:

— Здравствуй Андрей, чему обязан? Хочешь вернуть ферму? — пошутил граф, ответив на звонок.

— Ой, мне все нравится! Я по другому вопросу, Дмитрий Ярославович. Я все-таки хочу поиграть в политику. Поможете?

— Да не уж-то созрел? Понял, что политика тебя начала иметь?

— Ой не то слово, дядя Дима. Купил хлебозавод. Стал интересовать за счёт чего всё работает. Охренел от динамики цен на сырье. Для страны экспортера зерна — такие внутренние цены на рынке, ну такое. Попахивает сговором, а в условиях, когда Император дал толстый намек готовиться к войне, то уже воняет саботажем. Устроите встречу с дедушкой Никифором? Поговорим на троих?

— Ох… На понедельник?

— Удобно, если буду завтра знать точное время и место.

— Хорошо. Я в Геленджике, вечером заеду к Никифору Велимировичу, обсужу встречу.

Не, ну а что? Один я точно не потяну на политической поляне. Был бы великим князем, и имел большую гвардию, положил бы с болтом, но я не великий и не князь. Да и те вынуждены играть по правилам на публике.

Новороссийск, село Федотовка, родовая цитадель Штормовых.

Семь бронированных машин заехали на территорию подгорной крепости на побережье Черного Моря. Стоит она так, что с моря в нее не попасть, только ударив в спину. Но и там она хорошо защищена. Граф Фомский, каждый раз приезжая в гости к другу, удивлялся, почему тот только князь, имея такие силы и такую крепость. Но в то же время понимал, почему с такими деньгами, он сам все еще только граф. Нет у него сорока новеньких многоцелевых вертолётов Гнев Сварога. Как и нескольких фрегатов и два десятка корветов. И нет у него истребителей Жар Птица в количестве двадцать штук. И вообще, из вертолетов у него только пять грузовых Буйволов, у которых из оружия по станковому пулемёту по бортам. Для защиты конвоя хоть что-то, но маловато будет. Вот только не откуда ему взять хотя бы боевые вертолеты, очередь огромная. За деньги такое не купить, а Штормовые получают право их покупать за заслуги. Да хоть в той же Эфиопии. Их Жар Птицы — им для взлета нужно тридцать метров прямой дороги, а для посадки вообще вертолетная площадка сойдет. Вот один из стареньких крейсеров они сами и переделали под УДК. Ну так по слухам, дали тогда Жар Птицы просраться всем.

— Давно ты не заезжал ко мне домой, Дима. — пожаловался мужчина с длинными волосами цвета морской волны, попивая чай в парке на вершине горы. — Все больше я к тебе.

— Был в Геленджике. Проверял как идут дела в отелях. Сам понимаешь, сезон.

— Ага. Столько людей мимо моего дома едут на курорты… Нервируют немного. Ты просто так бы не заехал на чай. Твою деловую жопу я знаю. — улыбнулся Штормовой.

— Твой внук попросил меня пригласить тебя на деловой разговор.

— Да ну к чёрту! Я не стану…

— Никифор! Нам нужна молодая кровь. Он пусть и не консерватор, но прагматики — близки нам по духу. Мы должны утереть нос либерала. А мальчик… заинтересовался политикой. Нам нужен он, а мы ему.

— Ты прекрасно знаешь, что я сказал двадцать лет назад… — опустил тот взгляд.

— Именно что двадцать лет назад. И они мертвы. А он твой внук. Причем… очень хорош. Знаешь ли ты, что он прогнул барона Керна на интересный договор? А про то, что он красиво у меня отжал ферму животноводческую? У меня отжал. Да еще так, что мне понравилось. И про то, что сегодня он за дешево выкупил хлебзавод в Тимашевске? И еще кое-что… У меня ведь на цементном заводе остались люди. Они мне сказали, что часть завода будет очень интересную военную технику выпускать.