Колесо Фортуны (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

— Увы, Госпожа, — Жнец поднял кубок из черненого серебра и приложил к тьме капюшона, сделав глоток.

— Ты мог бы аккуратнее отрезать ему ногу, — пожаловалась озерная дева, всколыхнув голубоватыми волосами и оставив брызги на полу из светлого камня. — Я все силы истратила, чтобы отрастить новую, нельзя так со мной! — она обиженно надула синие пухлые губы.

— Я и без того был осторожен, старался не задеть его мужское начало, иначе как бы он потом сумел познать страсть с женщинами? — Смерть обидчиво вжалась в спинку стула и повернула голову к Фортуне. — Кстати, Госпожа, как он вам?

Лицо принца Рихтера сменилось обликом кочевницы-целительницы. Тея восседала на массивном деревянном троне, неторопливо поглощая виноград.

— Недурен, хоть и пришлось на мгновение вернуть себе невинность. Однако я не жалею о том. Эта боль напомнила мне те времена, когда я впервые была близка с мужчиной. Такое… странное, покалывающее ощущение, — «Тея» запустила пальцы себе между ног. Жить в мужском обличье ей нравилось больше. От рождения она была эфемерным, бесполым существом, наделенным невероятной, как говорили люди, божественной силой, и могла выбирать любое тело и облик. Но смертные запомнили ее как женщину и дали имя.

— Хм, я тоже давно не была с мужчиной, хотя оборотень очень привлекательный, — дева накрутила прядь на палец. — Такой сильный, а какие в нем бурлили страсти. — Она обняла свои обнаженные плечи и задрожала. На лице расплылась мечтательная улыбка.

— Это благо — не испытывать никаких потребностей, — изрек жнец. — Лучше бы ко мне приходило побольше людей с крепкими, как у Виолента, костями, и не пришлось бы тратить время на разбор того хлама.

— Не соглашусь! — Отшельник застучал опустевшей чашей по столу, словно судья. — Что может быть лучше потребности в благородной выпивке? Или же усладить взгляд обликом нашей Госпожи, — он щедро плеснул себе вина и слизнул каплю с горлышка стеклянного кувшина.

Жнец спорить не стал и слабо кивнул.

Дева пододвинула кубок с водой к Отшельнику, но тот капризно надулся и перекинул бороду через плечо.

— Сама пей, я от нее пьянею! — напомнил он.

Девушка хитро усмехнулась:

— Когда ты уже избавишься от этой ветоши и приведешь себя в порядок? Не надоело ходить в одном и том же? — она брезгливо оттянула заштопанный рукав шутовского наряда, утративший от времени белизну.

— Если ты меня хорошо попросишь, а заодно выкупаешь и побреешь, — Отшельник коснулся ее обнаженного плеча и поцеловал.

Глаза девы хитро заблестели.

— Довольно! — прервал их хрипловатый голос восседающего на троне короля Зэодера. — Надоела ваша болтовня.

— Прошу прощения, Госпожа, — пробормотал Отшельник, вмиг посерьезнев.

— Скажите, вы уже решили, как с ними поступите? — полюбопытствовала дева, наблюдая, как череп стал обретать плоть, обернувшись чародеем с арены Хайзенца.

Уик встал из-за стола и неторопливо заходил по каменному залу, выглянул в широкое окно, за которым в ночи горели огоньки в домах. Маги в его долине крепко спали. Мимо окна пронесся темный дракон, блеснув в полумраке золотистым глазом.

— Они расплатились со мной. До тех пор, пока не попросят еще… — расправив плечи, Фортуна неторопливо стала вышагивать перед окном. По полу волочилась алая меховая накидка, на массивных пальцах сверкали перстни.

Барон Уистлер обернулся к присутствующим и криво улыбнулся:

— О мальчике позаботились?

— Обучают, через пять лет он станет вашим верным слугой, Эверет — очень талантливый юноша.

— Я знаю, поэтому сразу откликнулась на его призыв и забрала больше жизненного времени, чем у Аркуэне, — Фортуна запустила руку в бронзовые волосы Уистлера, и те сменились ежиком каштановых. Из воздуха на ладонь упало крепкое зеленое яблоко. Принц Рихтер впился в его мякоть зубами, заставив сок брызнуть. Утерев рот, он обвел присутствующих взглядом глубоких синих глаз.

— Пожалуй, я еще немного попутешествую.

— Куда вы отправитесь, Госпожа? — спросила Дева, накручивая прядь волос на палец и разбрызгивая вокруг себя воду.

Рихтер усмехнулся:

— За Костяное море.

— Вы что же, оставите трон Фейта Ульриху? — Отшельник недоверчиво осмотрел облик Госпожи. Мужественное подтянутое тело источало силу, а на голову так и просилась корона.

— Подумаю об этом позже, а сейчас оставляю вас ненадолго, — принц приблизился к круглому окну и, прижав к нему ладонь, растворился в его символах.

Оставшаяся троица переглянулась.

— Ну вот, снова ее куда-то понесло, — проворчал Жнец.

— Ей идет в этом облике, — Дева заводила кончиком пальца по образовавшейся на столе лужице.

— А тебе лишь бы мордой вышли, все красавцы у нее: и оборотень, и принц Рихтер, — ревниво отметил Отшельник.

Дева бросилась ему на грудь, заставив ткань мгновенно пропитаться водой.

— Ну что ты, Шут? Когда сбреешь эту нелепую бороду старика и перестанешь корчить из себя опытного мудреца, я затащу тебя в свое озеро и одарю такими плотскими утехами, что ни одному смертному и не снилось, — пробулькала она.

Отшельник прищурился:

— Точно?

Жнец застонал от раздражения и, оставив кубок, превратился в сгусток тьмы, покинув этот балаган спорящих не первый год любовников. Он отправился забирать важную персону, которую еще недавно изображала госпожа. Предстояло избавить Фейт от барона Уистлера.

По приказу короля от барона Уистлера избавились без лишнего шума. Лекарь рассчитал необходимую дозировку для яда, подлив его барону в вино за ужином с его величеством. Глубокой ночью остывшее тело вынесли через тайный ход и закопали вдали от замка, не придав кости огню.

«Смерть сама изберет для него наказание», — решил король.

Обдуваемый ветрами, Ульрих стоял на верхушке самой высокой башни и провожал тяжелым взглядом удаляющийся во тьме огонек кареты. Принца Рихтера сопровождали его личный маг и Виолент Кнайт, уносящий в своем кармане зелье для исцеления. В порту их ждал подготовленный корабль.

«Прощай и до скорой встречи, брат», — мысленно повторял Ульрих, скрывая лицо в тени глубокого капюшона. «Я избрал свой путь», — он поднял взгляд к звездному небу и вдохнул полной грудью освежающий морозный воздух. Губы тронула улыбка, он видел перед глазами лица родителей: мать целовала его, отец ободряюще сжимал плечо.

Перстень на пальце обжег кожу холодом, заставив Ульриха распахнуть глаза.

Отплыв от берегов Фэйта, Виолент позволил себе улыбнуться. Они добрались без приключений, и маг оставил их в порту, вернувшись к королю.

— Теперь ты его хранитель, оберегай его высочество, и пусть Фортуна благоволит вашему плаванию, — сказал Кнайту на прощание чародей, увидев выпавший из-за ворота рыцарской куртки медальон.

Принц Рихтер сидел на койке в каюте, дыша морским воздухом через приоткрытое окошко, его взгляд начинал проясняться.

Виолент достал из сумки яблоко и протянул принцу, среди плодов лежал опустевший пузырек из-под зелья. Рихтер прищурился, а затем хитро улыбнулся, откусив небольшой кусочек и медленно пережевав.

«Готов ли ты послужить своему королю?» — спросил Рыцаря знакомый женский голос.

Кнайт осмотрел каюту и молча кивнул.

Глубокой ночью на берег у Форта ступил закутанный в плащ человек. Встретивший его маг поклонился.

— Я говорил, что мы еще увидимся, — в уголках глаз мага собрались морщинки. Сухой рукой он сжал предплечье Виолента, и Рыцарь улыбнулся. Поддерживая старика под локоть, он скрылся с ним за плотными дубовыми дверями, следуя за внимательно осматривающим свои новые владения принцем.

Плотный туман привычно окутал равнину Эмпти, клубясь под массивными лапами огромного призрачного волка, несущего на себе всадника в черном.

У только им видимой границы перед ними расступилась белесая стена, явив черный утес, на котором уже много лет стоял замок. Когда-то здесь было королевство Зэодера, но старик давно отправился к Смерти, оставив земли бесхозными.