Противостояние миров. Том 1. Часть 1 (СИ) - Еськов Владимир

Тело нечисти непроизвольно соскользнуло вниз и обмякло в нереальной позе возле ног Душебора.

Казалось бы, все неприятности внутри дома закончились, но все только начиналось.

Под каждым порогом в доме стали слышны звуки скрежета когтей о доски и более того, появились и первые голоса. Похожие голоса друзья уже слышали в недавнем прошлом от оборотней и теперь они стали понимать, откуда дует ветер.

— Не пойму, почему зелье не сработало? Мне бы знать, с кем еще нам предстоит столкнуться? — задумчиво произнес старик, вынимая свой нож из смердящего тела.

Находиться в доме было небезопасно, но за его пределами творились из ряда вон необъяснимые вещи, не укладывающиеся в трезвой голове. Только по звукам и голосам можно было предположить о многочисленной нечисти за запертой дверью, готовой в любой момент ворваться в дом, как только представится удобный случай.

— Что там с крышей? Выдержит? — спросила у Добрыни Вея.

— Я как-то не подумал о ней. Потолок с виду надежный, да и других вариантов больше нет, как надеяться на удачу.

В доме все ходило ходуном: кружки, тарелки, чашки и многие другие мелкие предметы проносились над головами друзей, заставляя их находиться в постоянном напряжении. Неповоротливая Ассольда, поймав на свою голову очередную ложку, заплакала от обиды и еще больше прижалась к стойко державшейся Благославе.

Невидимая сила царствовал в доме, делая жизнь друзей невыносимой. Время, казалось, тянется целую вечность, никто не замечал, как постепенно все смолкает и утихомиривается. В какой-то момент все стихло, и в доме и за его пределами образовалась гробовая тишина.

— Смотри, — Добрыня тихо окликнул Душебора. — Наши вояки на страже.

Колдун повернулся и, улыбаясь, ответил:

— Ага, вояки, мать их етить.

В одном из углов дома, обнявшись, спали утомленные войной женщины, и только маленькие бегающие глазки Ярослава нарушали сонное царство данного места.

— Ты заметил, мальчишка и звука не проронил. Он хоть нормальный? — с любопытством спросил Гуннар.

— Сам дебил, вот он, мне кажется, один из нас нормальным и останется. Я в самых страшных снах раньше такого не видел, а теперь я посреди всего этого нахожусь. Мало того, сам одним из этих тварей стал.

— Да уж, твоя правда.

— Старый, скажи мне, откуда в доме трупы взялись? — спросил Виктор.

— Я знал несколько обычаев, — начал колдун. — Раньше хороших людей хоронили у порога или под порогом в дом, дабы защищать своих близких от нечистой силы. Некоторые хоронили внутри дома, суть не в этом. Видели кукол, висящих над порогами, вот в чем причина наших бедствий была. В этом доме под каждой куклой лежал покойник, не зря нас сюда бабка поселила, знала, что нежить нас из дома выгонит, а мы всей нечисти опять карты спутали.

— В доме покойники. Тьфу, какая мерзость…, — от брезгливости Гуннара аж передернуло.

— При первой же возможности нам нужно будет уходить отсюда, — начал колдун. — Мы сегодня ощутили темную силу…

— Постой, днем нам ничего не угрожало. Ну, старуха, дети…, — перебил его Добрыня.

— Ты еще не понял? Вся деревня — это уже проклятое место, и нам лучше отсюда убраться по-хорошему.

— Мы ведь не одни уцелели в этом тумане. Сам ведь видел — есть нормальные люди. И нам следует их защитить любой ценой.

— Ты недавно сам их убивал и грабил…

— Остановись, старый. Тебя куда понесло? — перебила проснувшаяся Вея. — Мы сейчас, наверное, одни, кто в силах дать отпор этой мрази. Твои знания и поддержка как никогда нам нужны.

— Ребят, — послышался грустный голос Завида, — нам нужно Горана похоронить. Он не выжил.

— Горе нас не покидает, — с грустью в голосе произнесла девушка, — мы не вечны…

— Готовьте кострище, — скомандовал дед, — сжечь его нужно, и ему и нам спокойнее будет.

Завид со свойственным ему спокойствием пошел выполнять поручение колдуна. Темновласый человек, со слегка видимыми седыми пробелами, казнил себя, что не смог сберечь своего брата. Нахлынувшие слезы не давали ему покоя. Он и проклинал своих новых друзей за смерть своих близких, но и успокаивал себя, что жизни в подземелье тоже не было.

— Давай, я тебе тоже помогу, — послышался голос недотепы, — от меня хоть какая-никакая помощь будет.

В доме разгорались споры:

— Вы о малыше подумайте. Больше всего уверен — именно он им нужен.

— Да какая разница, кто им нужен. Если мы сейчас не искореним этих тварей, они же нас и прикончат где-нибудь в дороге.

— Наверное, ты права, но как мы все это провернем?

— Давайте отдохнем немного, а там видно будет.

Все друзья, кроме Добрыни, улеглись отдыхать, а бодрствующий воин опять решил проверить обстановку на улице.

За дверью все было тихо и спокойно, долгожданный рассвет потихоньку набирал силу. При выходе на улицу ему в лицо сразу ударил легкий прохладный ветерок, слегка освежив его уставшую голову, и тут он для себя понял, насколько ему нравится тишина и спокойствие здешней природы. Он наслаждался свежим воздухом, травой, щекотавшей босые ноги, восходящим из-за высоченного кедрача солнцем, одним словом, с некоторых пор в нем стала меняться вся его внутренняя сущность.

— Неужели это я? Что со мной происходит? — вырвалось из его уст.

Осмотревшись, он увидел небольшой каменный колодец, заманивший его своим необычным внешним видом. Поддавшись искушению, ноги сами собой понесли его утолить накатившую жажду и освежиться холодной водицей. Стоявшее на краю ведро будто ждало его появления, упав вниз, как только он подошел к колодцу.

— Вот так чудеса, — вырвалось у здоровяка.

И тут же в ответ из колодца послышались тихие отголоски эха:

— Чудесааааа…. есааа…. есааа….

Но воин не обратил внимания на приглушенные звуки и, взяв в руки свисающую цепь с ведром, потянул ее на себя. Его удивлению не было границ: цепь с ведром остались неподвижными.

— Да забодай меня, комар, что за непонятки…

В ответ послышалось:

— Няяятки… яяятки…, — и затем его уху послышался очень тихий, но очень похожий голос. — Добрыыыыня… Добрыыыыыня…

Голос становился более явственным и отчетливым, сомнений не оставалось, он слышал этот голос, но где? Вопросы переставали иметь значение, голову будто вновь нашпиговали опилками, затуманивая в ней здравомыслящий разум.

— Я тебя породил, и ты будешь подчиняться мне…, — теперь голос был отчетлив и ясен. — Я тебе дам власть, силу… Постелю к твоим ногам весь мииииррр…

Воин не мог проронить и слова, склонясь над отверстием колодца.

— Ты чего стоишь, как вкопанный, — перебил чей-то знакомый голос. — Тащи ведро, а то у меня тоже жажда разыгралась. В доме кроме вина и медовухи ничего не осталось.

Добрыню аж перетряхнуло от неожиданной беседы, и до его уха опять донеслось эхо из колодца:

— Остаааалооось… аалоооось…

Добрыня обернулся и увидел приближающегося с грустным лицом Кузьму, несшего пустое ведро.

— Тебе чего не спится?

— В горле пересохло, а в доме нет ни единой капли воды.

— Откуда ты такой взялся? — добродушный верзила улыбнулся и, забыв про ведро, обнял недотепу.

— Отпусти, задушишь ведь. Что опять я тебе сделал…?

Но Добрыня не слышал чудного голоса Кузьмы, старавшегося всеми силами вырваться из его крепких объятий.

— Ты веришь в судьбу? — улыбаясь, спросил здоровяк. — А я начинаю убеждаться, что она есть, правда иногда с очень своенравным настроением и женскими заскоками.

— Давай, воду доставай, философ, блин, — простофиля немного оклемался от недавних дружеских объятий. — Да и пожрать надо приготовить на день.

Воин вновь подошел к колодцу и с некой неуверенность дернул пару раз за цепь, внизу послышалось звонкое бульканье воды. Он быстро вытащил ведро из колодца и, кинув пару слов везунчику, пошел посмотреть, что творится в деревне.

Дома были небольшие и почти все с соломенными крышами, но из общей массы выделялись два особняка, поразивших Добрыню своей изысканной неповторимостью. Стены, сделанные из разноцветного камня, напоминали незамысловатые мозаичные рисунки с изображением природных пейзажей. Подойдя к одному из них поближе, он увидел окровавленного пса, лежащего неподалеку посреди дороги рядом со своей деревянной будкой.