Беттина Белитц - Непозволительно отважный (ЛП)
- Ах, значит вот как, - сказал Сеппо приглушённо, когда мы не сдвинулись с места даже тогда, когда он повернулся в нашу сторону и ожидал, что мы пойдём за ним. - Вы хотите провести здесь ещё немного времени друг с другом. - Прозвучало как-то неприлично, когда он это сказал.
И это меня разозлило.
- Перестань Сеппо, не начинай опять. Пожалуйста. Сейчас нам это вовсе не нужно.
Один момент он производил на меня впечатление, что бросится сейчас на нас, схватит Сердана за шиворот и захочет прижать к стене, но потом его угрюмое выражение лица снова расслабилось. Мы не могли позволить себе ссору, хотя бы уже ради Билли. Нам нельзя было допустить того, чтобы он снова стал посмешищем всех людей, потому что мы предпочли грызться друг с другом, вместо того, чтоб благоразумно тренироваться.
- Вернёмся к твоему нелегалу. - Дверь только закрылась, как Сердан уже вытащил мобильный из кармана. - Я попытаюсь ещё раз.
- Ещё раз? - Мой голос внезапно прозвучал очень растерянно.
- Я уже пробовал сегодня утром, - сказал Сердан сварливо. - Но теперь я действительно постараюсь.
И он это сделал. Конечно же я не поняла ни слова, так как Сердан говорил по турецки со своим двоюродным братом, но он делал это настойчиво, размахивая руками, громко. Во время разговора он постоянно ходил по залу туда-сюда. Можно было почти испугаться, когда смотрел на него и слушал. Я надеялась, что его двоюродный брат чувствовала то же самое.
Я уже собиралась смириться с тем, что не удастся убедить его, как тон Сердана стал вдруг нежным и приветливым. Теперь он выглядел так, будто ведёт болтовню о погоде и новых результатах футбола, полная перемена в жестах и мимики, которая совсем сбила меня с толку. Но не успел он положить трубку, как разразился длинными, необузданными, турецкими ругательствами, которые утихали лишь медленно. Ладно, всё было напрасно. Он не придёт ...
- Он придёт. Из-за этого он будет донимать меня всю мою жизнь, Люси, действительно смешно. Но он придёт. Он будет здесь в половину девятого. Если в его университете узнают об этом деле или мы его заложим, то он меня убьёт. Это он сказал слово в слово.
- Супер, - пропищала я запуганно. - Я ничего никому не скажу. Обещаю.
- Скажи это не мне, скажи ему. Ты ещё повеселишься с ним. - Теперь старомодные вещи совсем не подходили к мужчине, чей грозный образ засел у меня в голове - образ взбешённого, мускулистого турка с побритым наголо черепом и тёмной щетиной, который натравит на меня весь свой клан, если что-то пойдёт не так, как он себе это представлял.
- Тогда я пойду сейчас подготавливать Леандера, - объявила я. - Одна.
- Подготавливать? Что ты собираешься так уж сильно подготавливать?
- Вот это я не могу тебе сказать, - повторила я снова свою старую, заезженную шарманку. - Пожалуйста, не мешай мне.
- Знаешь что, Люси? Когда здесь всё закончиться, ищи себе другого раба. Понятно? Меня даже не смей тревожить, - набросился на меня Сердан.
Я ничего не ответила, а отступила, ссутулившись, в тёмный коридор, где мне пришлось остановиться на мгновение, потому что от чистого страха, надежды и неопределённости у меня почти потемнело в глазах. Если то, что я придумала, не сработает, то мы попадёмся. Тогда случиться катастрофа.
Я считала возможным, что существовала специальная труппа охранников только для таких случаев. Которая заботилась о том, чтобы все участники сошли с ума, кто раньше, кот позже, как только почувствуют то, чего не могут видеть и слышать. Или же они не выдерживали такой опыт и становились сумасшедшими. Сами по себе.
Как бы там ни было - этому нельзя случиться. Сердан, его двоюродный брат и я должны выйти целыми из этой неразберихи. Но прежде всего Леандер должен выйти из этого целым и невредимым.
Глава 15
.
Французский пациент
Когда мы увидели, как появилась тёмная, высокая тень с чемоданчиком в руке на углу улицы, а Седан звучно сглотнул, то мне внезапно захотелось сбежать домой, к маме и папе, и сделать вид, будто в моей комнате никогда не было охранника. Но Бюлент так быстро промаршировал к нам, что больше не осталась времени сбежать. Я редко боялась других людей, в последний раз такое случилось, когда я думала, что кто-то хочет меня изнасиловать - но тип за моей спиной был Леандером.
Теперь, возможно в первый раз, мужчина представлял для меня опасность, если ситуация выйдет из-под контроля. Может быть, некоторые люди становились не сумасшедшими, а применяли насилие, когда что-то чувствовали, чего не должно было быть? И всех вокруг себя убивали? Так возникала массовая резня?
- Привет Бюлент.
- Это она? Твоя ... подружка? - Нерешительно я подняла взгляд - и не могла предотвратить то, что от облегчения улыбнулась. Нет, он был вовсе не мускулист, никакой тёмной щетины, никакой жестокой физиономии, а мужчина, который мог бы быть папиным турецким братом.
Тощий, пуговицы застёгнуты до самого подбородка, а также тонкие, точно подстриженные усики и очки, которые так сильно отсвечивали, что я не могла разглядеть его глаз. Но я была уверенна в том, что они смотрели на меня не угрожающе, а скорее в отчаяние, но к этому я достаточно хорошо привыкла дома. Это почти больше ничего для меня не значило.
- Она, - ответил Сердан коротко, прежде чем я смогла что-то сказать, и послушно закрыла снова свой рот.
Будет лучше, если я буду по возможности долго удерживать его и прикинусь послушной, ответственной девочкой, которая хочет помочь бедной, нелегальной душе.
Сердан прошёл вперёд и предупреждающе приложил палец к губам, но Бюлент так осторожно ступал за нами, что я иногда опасалась, что того уже больше там нет. Только когда мы стояли в проходе перед раздевалкой, я прервала мой обед молчания - но лишь после того, как обаятельно ему улыбнулась.
- Прежде всего, большое спасибо, что ты помогаешь нам. - Бюлент только прокашлялся, что я восприняла, как приглашение говорить дальше. Он чувствовал себя неловко, я это видела, и мне нельзя было дать ему время всё обдумать. Не то он развернётся и бросит нас.
- Тебе нужно будет обследовать его в темноте. Он боится, что его узнают. Сильно боится. Речь идёт о его жизни. Убийство ради чести. - Я понизила свой голос, а взглядом заговорщически впилась в его. Ну, по крайней мере, я предполагала, что там находятся его глаза. Его горло дёрнулось.
- В темноте? Но как ...?
- Обследование ведь прежде всего зависит от осязания, не так ли? - Или нет? Я бросила долгий взгляд на его руки - длинные, тонкие пальцы, прекрасно ухоженные. - И как я слышала, ты в этом очень талантлив. Ну, тот, из кого однажды выйдет кто-то значительный. Так сказал Сердан.
