Мария Версон - Огни Ринеля
Догадка воистину оказалась безумной, но в то же время верной - этот многометровый стержень действительно оказался руной огня, вроде тех, которые Визы, да и сам Стижиан, используют для освещения комнат. Руна-стержень имела несколько иные свойства - она практически не светилась - только золотые контуры линий потрескивали и чуточку поблескивали. Стержень источал очень много тепла, так много, что монах удивлялся почему это Визы чуточку не усилила его, чтобы растопить снег на окнах, но все время забывал спросить... В любом случае, нижний конец стержня Стижиан нашел - он находилось в трех метрах под землей и упиралось прямо в пол запыленного винного погреба.
Верхний же найти так и не удалось, поскольку стержень все шел и шел вверх, а некоторые лестницы оказались завалены снегом или камнями, многие двери заперты, а лезть по внешней стене, которая в общем-то и стеной уже не была - сплошные лед и камень, казалось монаху, даже при его уровне подготовки, не совсем разумным.
Но неразумным это казалось год, может полтора года назад. Сейчас, когда Стижиан перестал бояться холода, научился как следует гонять кровь по рукам и ногам, освоил некое подобие левитации и даже мог телепортироваться, он решил все же забраться на самый верх замка.
Это был март месяц, число - приблизительно шестое. Точно монах не знал, поскольку был уверен, что пару раз забыл перевернуть календарь и сбился.
В то утро он проснулся в замке один, и ему не пришлось бегать по всем помещениям, коридорам и лестницам, чтобы убедиться в том, что Визы здесь нет - она ушла куда-то за два дня до этого.
Первым делом, монах (ну разумеется после принятия ванны, что в последнее время стало ежеутренней необходимостью) отправился на кухню, где приготовил себе дюжину немного подгоревшего в процессе приготовления печенья с орехами, какими именно - точно не было понятно, потому как они все были перетерты в пыль и ссыпаны в одну баночку.
Расфасовав печенье по карманам, а одно надежно держа в зубах, Стижиан вышел на этаж, куда вела последняя целая лестница, и вылез оттуда на балкон. Стряхивая крошки с подбородка, Стижиан окинул взглядом то малое пространство между ним и горой, до которой можно было и впрямь рукой дотянуться - пять-семь метров расстояние, не больше. Внизу - малоприятный вид бездны ледяных наростов, камней и снега, так что если Стижиан сорвется во время вскарабкивания наверх, то он пропорет себе брюхо с шансом десять из десяти.
Один за другим, монах искал глазами выступы, нащупывал их, и переставлял на них руки и ноги. Карабкался все выше и выше. Погодка, как и всегда, была не только холодной, но и ветряной. Частые сильные порывы спутали волосы, затянутые в высокий конский хвост. Стижиан изо всех сил старался не ругаться на себя, на погоду, на Млинес, за то, что она его уговорила сюда вообще поехать, и пока он лез вверх, проговаривал себе под нос:
- Ты честный добросовестный слуга Богини, - бубнил он, нащупав какой-то уступ, не являвшийся снегом. - Ура!
Он ещё несколько раз подтянулся и выбрался на крышу. Точнее это был купол, под которым, очевидно, скрывалась верхушка стержня-обогревателя.
Монах выпрямился, и наконец смог увидеть всю заснеженную долину: за его спиной - мертвая ледяная года, а впереди, за небольшим, все таким же заснеженным полем начинался лес, ведущий домой - в Монтеру.
Часть замка, на крыше которой стоял монах, не была видна. Она словно сливалась с горой, становилась прозрачной, стеклянной или же попросту ледяной.
Если смотреть сверху, то башня, куда он забрался, это круглая комната с тремя окнами, выглядывающими в сторону Монтеры, и огромной трещиной прямо посреди купола.
Поскольку монах был трезв, он решил, что было бы глупо лезть в башню через отверстие в крыше, тем более что оно было неровным, скользким и его прочность, ввиду множества трещин, казалось весьма сомнительной. Стижиан, держась руками за уступ на котором только что стоял, начал дубасить ногами окна, покрытые многовековым льдом. Не рассчитав замах, монах соскользнул с уступа и влетел в помещение ногами вперед, в сопровождении невероятно громкого треска, хруста и звона бьющегося стекла, осколки которого полетели внутрь вслед за ним.
Монах пролетел несколько метров, приземлившись на здоровенный кусок крыши, той, что как раз не хватало в куполе. Все же выругавшись, чего он делать не любил, Стижиан поднялся на ноги и осмотрелся: вокруг темнота, и даже пролом в куполе и выбитое им окно не освещали комнаты. Понятно было только одно - верхушки стержня здесь точно нет: пощупав руками пол, монах с легкостью пришел к такому выводу - он нащупал снег.
Руны огня для освещения у монаха с собой не было, он никогда её не носил с собой, а потому просто призвал пять сфер, которые медленно разлетелись по разным сторонам, наконец осветив комнату.
Да. Это была комната, причем женская. Ну, по крайней мере, она ею была пару сотен (может тысяч) лет назад. Первым, на что монах обратил внимание и из-за чего сделал подобный вывод, был столик, похожий на те, что он видел у богатых барышень: с множеством маленьких шкафчиков, баночек, кисточек, красок, несколькими расческами разной формы, размера и вида; различными ленточками, заколочками, иголочками, булавочками и прочими женскими радостями. Все это было разбросанно по столу и приморожено к нему, покрыто инеем, как и осколки разбитого зеркала, которое когда-то висело на стене над столиком.
На стене - выцветшие, тусклые картины, поваленные на пол гобелены, шторы... Все вокруг выглядело так, словно здесь должна была жить сама королева, или принцесса, ведь именно их обычно запирают в башнях.
Закончив разглядывать стену, лицом к которой монах приземлился, он призвал ещё две сферы (что ему теперь удавалось с легкостью), приподнял их над головой и развернулся, чтобы осмотреть остальную часть комнаты.
Едва голубоватый свет осветил все помещение, у Стижиана подкосило ноги, и он с тихим шорохом свалился на пол. У него перехватило дыхание, пересохло во рту, а конечности онемели от шедшего изнутри холода.
Комната действительно была очень красивая, не смотря на беспорядок, лед и разруху. Здесь был приоткрытый шкаф, откуда выглядывали подолы нескольких пышных платьев, разбросана обувь, виднелся целый стенд с нетронутыми драгоценностями, среди которых Стижиан увидел алмазную диадему, вроде тех, что некогда носили представители королевского рода, однако все это покрывала тонкая корка льда.
А в центре комнаты расположилась высокая кровать из белого дерева, на которой дремала женщина.
Стижиан не знал, что и думать, и в течение некоторого времени он не мог шевельнуться.
![Джек Вэнс - Глаза другого мира [Глаза верхнего мира, Глаза чужого мира]](/uploads/posts/books/66124/66124.jpg)
