Павел Блинников - Гамбит
На пороге стоял довольный собой, слегка уставший шеф, и крайне удивленный красивый молодой человек. Единственное что осталось от прежнего Жака, были большие голубые глаза и черные волосы. Только теперь волосы блестели, и могли стать неплохой рекламой шампуня. Он стал выше ростом, такой как я, широкие плечи и тонкая талия прекрасно сочетались с новым костюмом. Теперь костюм уже не сидел на нем мешком, а подчеркивал достоинства прекрасной фигуры. Кожа приобрела оттенок кофе с молоком, парень стал смуглым, к тому же от прыщей не осталось и следа. Из рукавов торчали идеальной формы кисти, теперь уже без мозолей. Ну и то, что можно было раньше назвать не иначе как рожа, стало симпатичным лицом. Точеный ровный нос, тонкие брови и коралловые губы, прекрасно сидели на широких скулах.
— Ну и как со стороны? — с нетерпением спросил у меня Жак совершенно другим голосом. До меня дошло, что зеркала в подвале не было, и хотя парень уже понял, что стал другим, он пока довольствовался только ощупыванием себя.
— Класс! — только и мог сказать я. — Иди, посмотри сам.
Он робко подошел к большому зеркалу, висящему на стене, долго рассматривал и трогал себя, а потом обернулся и, покраснев, сказал:
— А можно мне, ну…
— Раздеться? — спросил шеф и рассмеялся. — Конечно можно. Нас можешь не стесняться, мы с Иваном еще и не такое видели.
И Жак стал раздеваться. Я если честно не сильно люблю рассматривать голых мужиков, но на это раз тоже смотрел в оба. Жак разделся полностью, даже носки снял. И я даже присвистнул. Не от зависти, нет. Я если честно доволен своим телом и рожей. А к тому же уверен, что шеф когда-нибудь научит и меня менять облик, так что я смогу выглядеть, как захочу. Что до самого шефа он большее время ходил в образе веселого толстяка и не жаловался. А вот Жак, похоже, был в восторге от того каким он стал. Темная кожа прекрасно смотрелась, на покрытом мышцами теле. Ни грамма жира, впрочем, его не было и до этого. Но теперь перед нами стоял не дистрофик, а скорее спортсмен. Жак повернулся, чтобы рассмотреть себя сзади, и я увидел, что он не обошел вниманием и то, что находиться ниже пояса. Теперь парню лежала прямая дорога в кино бизнес класса ХХХ, где он вполне мог составить конкуренцию самому Роко. Но наконец, налюбовавшись собой, он задал вопрос, который его больше всего волновал.
— А это останется? — в его голосе звучала надежда и одновременно грусть человека, которого судьба всю жизнь пинала железными сапогами. И если она и улыбалась ему, то только для того чтобы подразнить, а потом нанести очередной удар.
— Конечно останется. — улыбнулся шеф. — Только тебе придется год не видеть снов. По крайней мере, цветных снов. И вообще спать ты будешь плохо и недолго. Такие превращения могут дать обратный ход только во сне, но я запечатал от тебя алям-аль-металь.
Я еще раз присвистнул. Шеф, наверное, потратил чуть ли не половину своих вероятностей на такую процедуру. Запечатывание алям-аль-металя ненадолго, дело нехитрое, а вот на целый год! Да уж, это очень сложно.
— Я думаю что с таким телом смогу теперь наслаждаться тем что будет происходить со мной наяву. — весело сказал он.
— Ты будешь обязан это делать. Человек, не видящий снов, должен это чем-то компенсировать, иначе он может сойти с ума.
— Все равно это здорово месье Гамбит! — сказал новоиспеченный красавчик и наконец, надел трусы. — Я так вам благодарен! Теперь Анна непременно станет моей!
— Пока рано праздновать победу мой мальчик. — сказал добрый доктор Франкенштейн. — Это был только первый шаг. Очень важный шаг, но все равно только первый. Сомневаюсь, что мадмуазель де Гешь станет твоей только потому, что у тебя красивая внешность. Поверь мне этого мало для любви.
— А что еще вы можете сделать?
— Многое. Но об этом позже. А теперь пойди наверх и не менее часа полежи в ванной. Для окончательного и бесповоротного превращения это полезно.
И Жак как угорелый бросился наверх, по пути осыпая шефа благодарностями. Шеф не возражал.
— Шеф. — спокойным голосом сказал я. — Мне не нравится форма моих ступней, может пока вы в духе мы это исправим?
— Тебе не нравится не только форма ступней но и многое другое. — ехидно сказал шеф. — Но для тебя я не собираюсь так надрываться. Когда-нибудь сам все исправишь.
— Вы не хотите тратить силы на огранку алмаза, потому что я красавец и исправлять во мне нечего?
— И поэтому тоже. Зачем что-то менять, если ты и так неплох собой? Но главная причина в том, что с тобой может получиться гораздо хуже, чем с Жаком. Ты уже почти полноценный колдун и не сможешь полностью довериться мне в процессе изменения. Это с Жаком все было просто, от него очень мало зависело, только создавать мысленный образ. Да и с этим мне пришлось ему помочь.
— Вы просто не хотите каждый день видеть рядом с собой совершенство. И кстати вы обещали рассказать, принцип изменения тела.
— Обещал я не тебе, а Жаку. А ему теперь на это наплевать. Так что тебе придется подождать до следующего раза.
— Это нечестно.
— Конечно нечестно. — почему-то возмутился шеф, словно в свое время поклялся не говорить мне и слова правды.
— Ну и бог с ним. А что дальше?
— Мы изменили его внешность, теперь слегка подправим его суть.
Я широко улыбнулся. Это значит, что нам предстоял визит к мадам Ано. Мадам Ано жила в Париже и была колдуньей. Именно она в свое время изменила и мою сутье. Вы спросите, зачем шефу нужна другая колдунья, когда он и сам колдун? Или она сильнее его? И ответ вам будет и, да и нет. Шеф не может менять сути людей. Вернее может, но не любит. У колдуний это получается гораздо легче и быстрее. И мадам Ано была, конечно, слабее моего шефа в колдовском искусстве. Я признаюсь, испытывал к ней настолько теплые чувства, что когда бывал в Париже непременно заходил на огонек.
Я хотел еще что-то спросить, но шеф сказал, что голоден и пошел обедать. А когда спустился Жак он заставил его сожрать столько еды, сколько было в холодильнике. Жак не возражал. Такого аппетита я никогда не видел. Шеф объяснил это тем же превращением. И когда с гастрономией было покончено мы наконец поехали к мадам Ано. За руль сел я, так как шеф и красавчик Жак за обедом сильно налегали на спиртное. Ну шеф еще ладно, он к этому привыкший. А вот Жак явно не умел себя контролировать. Он покрылся румянцем и от этого стал еще красивее. Пока мы ехали, он все время таращился на себя в зеркало, и я постоянно его этим подкалывал. Он при этом застенчиво прекращал свое занятие и еще больше краснел. А я громко смеялся и прикалывался над этим тоже. Вам может показаться, что я вел себя не очень красиво, если учесть что недавний уродец превратился в красавца, полюбоваться собой для него было естественно. Но поверьте, я не настолько бессердечен. Помнится, когда шеф в первый раз вез меня к мадам Ано, он тоже всячески надо мной подтрунивал. А я так же стеснялся и краснел. При этом, правда пытался огрызаться, я и тогда был парень не промах. Но шеф легко меня затыкал, все-таки тогда его чувство юмора было лучше моего. И говорил при этом, что после визита к мадам Ано я больше никогда не буду стесняться, потому что если я это переживу, краснеть мне уже будет не о чем. Так собственно и получилось.