Пол Кемп - Порождение Тени
Мирабета смотрела прямо, и Элирил не видела выражения её лица. Вокруг кривого отражения тёти в столе роились лица.
Элирил попыталась сделать свою идею более привлекательной.
— Знаю, что помыслить о подобном непросто. Как и о Сембии с очередным слабым лидером! Нападение предателей-революционеров на дворян, направляющихся на собрание знати, приведёт к немедленному кризису. У руля сможет встать сильная предводительница, и вся Сембия поблагодарит её за это.
Мирабета положила ладони на столешницу. Лица вгрызлись в кончики её пальцев. Элирил села на своё место и принялась изучать тётушку. Девушка знала, что её предложение было вполне реализуемым. Несмотря на свои размеры и богатство, Сембия не могла похвастаться сильной регулярной армией. Небольшие отряды сембийских солдат, которых называли шлемами, были расквартированы в крупных городах. Их обязанности преимущественно состояли в патрулировании дорог в окрестностях города и при необходимости в оказании поддержки городской страже. Гарнизоны были децентрализованы; их командиры подчинялись местным дворянам.
— И с какой целью верные Эндрену силы совершат своё нападение? — спросила Мирабета.
Элирил взмахнула рукой, как будто ответ был неважен.
— Возможно, они боятся результатов собрания. Может быть, они жаждут власти и нападают на тех, кто не присоединился к их заговору, направленному сначала против Кендрика, а теперь — против тебя. Трудно сказать, что творится в головах предателей.
Мирабета покачала головой.
— Никто не поверит, что за этим стоит Эндрен или Абеляр.
— Народ поверит в то, во что ты заставишь его поверить, — ответила Элирил. — История не должна быть правдивой, только правдоподобной. Вот и всё. Критически важно правильно охарактеризовать события, но с этим ты справишься. Официальное объявление можно сделать через несколько часов после нападения, указав на Абеляра Корринталя и любых других дворян, обвинение которых послужит твоим интересам. Большинство присоединится к тебе. Учитывая текущее состояние Сембии, мысль о войне напугает их. Дворянство захочет закочить её как можно быстрее и решительнее. Совет будет умолять тебя принять власть в качестве военного регента.
Мирабета покачала головой, сделав очередной глоток вина. Элирил видела, что тётя понемногу поддаётся.
— Мы можем обойти совет. Созвать вместо этого народное собрание. Они выберут меня, — сказала Мирабета.
Элирил закончила её мысль:
— На кону будет само существование государства. Кто, кроме предателей, осмелится проголосовать против?
Мирабета, казалось, задумалась.
— Никто.
Она посмотрела на Элирил, её глаза блестели.
— Может сработать.
— Сработает, — сказала та. — Сембия снова будет процветать, когда бразды правления окажутся в твёрдых руках. История назовёт тебя первым монархом Сембии. Твой народ будет восхвалять тебя.
Мирабета откинулась на спинку кресла и посмотрела в потолок.
Элирил оставила эту тему. Тётушка ухватилась за идею, а Элирил выполнила требование Ривалена. Уже больше года Сембия была коробком спичек. Мирабета станет той искрой, которая подожжёт его.
Ночной провидец получит свою гражданскую войну.
***Наступила очередная ночь, и снова явились сны об огне. Кейл проснулся в холодном поту, окутанный тенями, и выскользнул из постели. Варра ещё спала, так что в этот раз он, наверное, не метался по кровати во сне.
Он шагнул сквозь тени в своё святилище, на луг снаружи, во тьму ночи. С ясного, безлунного неба светили звёзды.
— Где ты, Магз? — обеспокоенно спросил он.
Кейл не знал, что делать дальше. Точнее, всё-таки знал, но не хотел этого. Он обыскал весь Тезиир и Звёздный Покров, но не нашёл ничего, кроме того, что сказал ему Гратан. С каждой минувшей ночью он чувствовал себя так, будто предаёт Магадона, не обращаясь за помощью к Маску. И всё же Кейлу казалось, что обратиться к Маску — значит предать память о Джаке, или, ещё хуже, предать самого себя.
Приближалась полночь, а вместе с ней — и искушение. Он мог вознести мольбы Маску, попросить о заклинании прорицания, и с его помощью отыскать Магадона. Простая молитва, произнесённая всего лишь раз.
Он посмотрел на свои ладони, на усики тени, что струились с пальцев. Он боролся с соблазном. Магадон не хотел бы, чтобы Эревис так поступал.
Кейл прошептал адресованое Маску ругательство и опустился в своё любимое кресло под вязом, окружённый ночью, один на один с темнотой. Трещали сверчки. Кричал козодой. Слабый ветерок колыхал ветви.
Он достал трубку Джака, которую вот уже больше года курил каждую полночь, трубку, с помощью которой отрекался от Маска, и принялся разглядывать её.
Впервые за всё это время он отложил её, не закурив.
Настала полночь, и Кейл снова проклял Маска, но не смог заставить себя закурить трубку. Он чувствовал зов своего бога. Он сопротивлялся, но недолго.
Кейл не мог позволить Магадону пострадать из-за своего упрямства. Он собрал окружающую тьму и дрожащими руками осторожно слепил из неё маску тени, надев её на лицо. Тени прилипли к коже.
Эревис потянулся к своему божеству и стал молиться. Молиться о единственном заклинании, о магии, которая поможет ему найти Магадона.
Маск отозвался немедленно, и Кейл не мог отрицать, что почувствовал прилив энергии, связавшись со своим богом. Он почувствовал вспышку в сознании, когда там возникла сила, требуемая для создания нужного заклятья. Маск пытался дать ему больше силы, чтобы полностью вернуть себе Кейла, но Кейл оборвал связь, несмотря на то, что она успокаивала шейда. Он не хотел от повелителя тени ничего сверх необходимого.
С колотящимся сердцем и тяжёлым дыханием Кейл провёл рукой по воздуху, собирая мрак в тёмный прямоугольник, повисший прямо перед ним. Подготовившись, он произнёс слова заклятья, что дал ему Маск. Когда магия подействовала, Кейл нарисовал в сознании образ Магадона и вслух произнёс его имя. Магия отправилась на поиски его друга.
На поверхности линзы появились вихри из точек. Кейл подпитал заклятье своей волей и снова сказал вслух имя Магадона.
Линза осталась тёмной. Эревис попытался снова, но заклинание не показало ничего. Он отдал магии всю свою силу, но не добился никакого эффекта.
Разочарованный и обеспокоенный, Кейл позволил волшебству рассеяться. Где бы ни был Магадон, магия прорицания Эревиса не могла его достичь. Сейчас Кейл больше ничего не мог сделать. Он снял с лица маску и заставил её исчезнуть.
— Между нами ничего не изменилось, — сказал он Маску, но услышал ложь в собственном голосе. Нечто изменилось. Кейл открыл дверь, которую запер год назад, и ему понравилось то, что было по ту сторону. Будет непросто закрыть её снова.
