Владимир Савченко - Пассажир Седьмого Класса
– Доброе утро, Спиридон Яклич! - улыбнулся ему Звездарик.
– Привет циркачам! - огрызнулся Спиря, и, наклонясь вперед, побежал по коньку крыши.
В воздухе преследователи были короли, но в гонке по крыше преимущество оказалось явно на стороне легко снаряженного Донора. Он - где бегом, где на четвереньках - устремился к месту, где крыша подходила близко к стене соседней двенадцатиэтажки: там тоже висела пожарная лестница. Долгопол сгоряча побежал за ним, но покачнулся на наклонной плоскости, едва не загремел вниз - ранец весил килограммов сорок и поднимал центр тяжести.
Звездарик и комиссар даже и не пытались преследовать, стояли, смотрели, как
Спиря с разбегу бесстрашно прыгнул на лестницу, уцепился и заспешил вверх по железным ступеням.
– Стой, стрелять буду! - для острастки крикнул Вася.
– Не обращайте внимания, Спиридон Яклич, не пугайтесь, он шутит! - вмешался начальник отдела.- Это он у нас так шутит. не будем мы стрелять, вы нам живой нужны, целенький. Упражняйтесь на здоровье!.. Ну вот, а теперь и мы,- закончил он, увидев, что Спиря одолевает последний пролет, включил ранец.
На плоской, залитой битумом крыше дома-башни они оказались почти одновременно с преследуемым, пошли на него шеренгой. Донор метнулся к одному краю крыши, заклянул вниз, метнулся к другому, тоже заглянул, побежал к третьему.
– Да высоко здесь с любой стороны, Спиридон Яковлевич, миленький,- нежно сказал Звездарик, доставая наручники.- Давайте лапочки-то ваши.
– Фиг тебе, а не лапочки! - и Спиря, разбежавшись, махнул с крыши вниз.
Будто в воду.
Долгопол ахнул, побледнел. Мегре выдвинул антенну карманной рации, сказал:
"Витольд, внимание!" Начальник отдела подбежал к краю, следил, как
Математикопуло по параболе приближался к земле: перекрутился в воздухе раз, другой - и пластом, всей спиной грянулся на лужайку по ту сторону парковой ограды; дом этой стороной подходил к ней. Донесся чавкающий звук удара.
Спиря и не дернулся, застыл с раскинутыми руками и ногами.
– Удачно, - молвил Семен Семенович,- не зря разбегался. Он повернулся к комиссару:
– Что Витольд?
– Молчит,- недоуменно ответил тот.
– Как молчит?- начотдела подошел, взял рацию.- Адамыч, ну что?
– Ничего,- после паузы сообщил тот.- Ни по одной антенне сути не проходили.
– Вот это да! - Звездарик посмотрел на коллег.- Что же он, выходит, всерьез?! Все вниз!
…И, пока опускались, притормаживая реактивными струями, начальник ОБХС смотрел на распростертое на траве тело, думал:
"Да, недооценил я тебя, Спиридон Яковлевич!"
Сильно недооценил. Думал, раз сдает тело напрокат - да не туристам, а для проб "некомплектов", на измывательство,- значит, забулдыга, конченый человек. А для него кратковременный прокат тела был лишь удобным способом проникнуть в (пси)-машину. Оказавшись в ней, он направлялся не куда-нибудь, а в ЦКБ - Центральный Контрольный Блок, в гости к академику X. X. Казе, который встречал его с открытой душой.
Не врал по пьянке Математикопуло целинозавру Васе, что-де он с Христианом
Христофоровичем на дружеской ноге, что его даже на Проксиме помнят и ценят,- так и было. С того еще времени, когда видный математик С. Я. Сидоров (позже сменивший свою ординарную, уставную фамилию на сомнительный псевдоним) возглавлял группу "привязчиков" - ученых-землян, подгонявших типовой проект пси-станции к конкретным земным условиям, выбиравших место, организовывавшим работы. Были тогда и длительные командировки на Проксиму, творческие общения с существами иного мира, были захватывающие дух замыслы, идеи, дела.
Наполненность жизни. Удовлетворенное - от уважения кристаллоидов, от их восторгов его познаниями и решениями: белковый, а нам не уступит, глядите-ка! - самоутверждение.
Может, это и свихнуло с пути: обычная жизнь земного ученого и преподавателя показалась Спиридону Яковлевичу после завершения работ и контактов нудным прозябанием. Чем прозябать, так лучше вдрызг… бывают такие натуры. Да еще и обошли его в наградах и премиях после открытия пси-станции "администраторы от науки", обидели.
Во всяком случае в (пси)-ВМ у кристаллоидов он был повсюду свой человек, желанный гость - и при полной открытости хозяев мог досконально выяснить, где, что, когда и как. Где что лежит, грубо говоря. В дни и часы, когда в машине проходили сути высоких гостей с Суперграндии, Спиря как раз сдавал свое тело в ОБХС для проб, это установили точно.
Правда, Христиан Христофорович в беседе со Звездариком категорически отверг допущение последнего, будто бы Донор мог таким образом и утянуть из накопительных ЗУ ценные сути, присоединив их к своей личности. Это невозможно, открытость кристаллоидов носит математический, счетный характер: недохватка даже доли балла - сигнал ошибки, сбоя, он мгновенно привлекает внимание всех.
В машине сути не пропадают. "А на входах и выходах?- ломал голову Семен
Семенович.- Мог Спиря протаскивать их, как через проходную, мог.
Кристаллоидам такие уловки недоступны".
В силу той же априорной открытости X. X. Казе отказал начальнику ОБХС в просьбе задержать Математикопуло, буде он снова наведается к нему в
(пси)-ВМ: это-де невозможно, поскольку надо хоть на малое время затаить от него свой недобрый замысел. Прогнать его прочь, нехорошего,- это другое дело, это академик обещал.
Не врал Спиря Долгополу и в том, что в понедельник он один, во вторник иной… каждый день новый. При его запасе сутей можно было менять в себе интеллект и характер, как рубашки. Многие ценные сути попадали на черный рынок с его, так сказать, плеча: поносит, потом за мзду дает считать. В той же хазе, которую потом сам и завалил. "Зачем?- не мог понять Звездарик.-
Хотел наказать за то, что получали сути не только от него, сами промышляли, где могли? Нет, не то".
Не подходило это, слишком уж рациональное, мелкое объяснение Донора. "Широк человек, слишком широк, я бы сузил!"- говорил Митя Карамазов, герой
Достоевского. Вот и сей человек был широк, не лез в рамки.
И Долгопола не узнал, потому что сегодня была среда.
Словом, чем больше Семен Семенович узнавал о Сидорове-Математикопуло, тем ярче вырисовывался образ, к простым концепциям несводимый,- образ злоумышленника не ради богатства и выгод, забулдыги не по слабости духа… образ человека, познавшего самые высокие ценности жизни, отвергшего их, но не нашедшего новых и не знающего, чем наполнить жизнь.
Попробуй такого сузь.
Они опустились около тела. Лицо Донора было бледно-серым, глаза закатились, из уголка рта сочилась кровь. Сила удара была такова, что тело наполовину вмялось в землю. Звездарик наклонился, перевернул - обнаружился четкий оттиск скелета в почве: затылок, позвоночник, ребра, лопатки, крестец, таз… даже каждая фаланга пальцев закинутых рук отпечаталась отдельно.
