Пол Андерсон - Галльские ведьмы
Оставалось несколько минут. Люди стояли, погруженные в размышления, или тихо разговаривали. Грациллоний с отцом отошли в сторону и смотрели вниз, на океан, поднимающийся с востока к городским стенам, прямо к Воротам Зубров. Вода шумно разбивалась о прибрежные камни. Еще царила темнота, озаряемая вспышками фонарей.
— Момент близится, — сказал Марк Валерий Грациллоний.
— Наконец-то, — ответил его сын Гай. Марк слегка улыбнулся.
— Я никогда не верил историкам, которые, когда случаются какие-нибудь важные события, вкладывают в уста вождей громкие слова. Настоящие вожди молчат, и это важнее слов.
— Тогда помолчим, — Гай посмотрел на тюленей. Неужели там действительно скитается тень Дахилис? Видит ли она его сейчас?
Марк решительно сказал:
— Еще не поздно вернуться. — Гай вздохнул.
— Возвращаться поздно всегда. Прости, отец. Впервые с тех пор, как исанские моряки и легионеры Кинана нашли его летом в Британии и привезли сюда на королевском корабле, Марк засомневался в упрочении митраизма в остальных городах. Действительно, король победил оппозицию, но он не успокоил сердца людей.
Тем не менее Марк, следуя правилам, все-таки принял посвящение и стал Посланником Солнца. Для Гая было странно, что его наставником был отец, человек, подаривший ему жизнь.
— Понимаю, — кротко сказал Марк. За последние несколько лет он сильно состарился. — Не обращай внимания на мое брюзжание. Мы построим Его крепость.
Ночь отступала, начинался день.
— Господь с тобой! — проговорил Гай.
Марк одернул его за рукав.
— Когда все закончится, надеюсь, мы найдем время поговорить? — прошептал он.
Гай пожал плечами.
— Конечно. Обещаю тебе.
Исполняя свой долг короля и римлянина, Грациллоний почти не имел возможности побыть со своим гостем, тем более накануне подготовки к утренней церемонии. К счастью, Марк был рад осмотреть город и провести время со своими внучками, особенно с Дахут.
Последний раз они виделись весной. И не предполагали, что им придется еще встретиться — уж слишком тяжелые времена им пришлось пережить. Поэтому Гай послал за Марком.
Он более охотно возвысил бы кого-нибудь другого. Вскоре ему именно это и придется сделать. Приглашения рассылались весь год, и на освящение храма съехалось все религиозное братство: три Ворона, два Оккультиста, Лев, два Перса. Среди солдат он увидел Кинана, Верику и Маклавия, стоявшего рядом со Львом. Все были в сборе.
Рассвело. Над горами поднялось солнце. Гай Валерий Грациллоний и его люди запели церковный гимн и прочли молитву.
Когда они закончили, он поднял в знак приветствия руку и повернулся к мысу Ванис, где покоились останки Эпилла.
В башне в бронзовых подсвечниках горели свечи. Раньше самая верхняя комната служила наблюдательным постом и убежищем от дождя, остальные две были отведены под склад. В них гуляло звонкое эхо; прошли те времена, когда они ломились от сокровищ Иса. По стенам сочилась вода, воздух дышал сыростью, факелы чадили, к нижней части лестницы вплотную подступал прибой.
Башню наконец привели в порядок. По скрытым трубам подали огонь, и в ней стало сухо и тепло. У дверей с обеих сторон поставили статуи факелоносцев. Пол из черно-белой мозаики изображал эмблемы трех степеней Таинства. На стенах появились фрески с деревьями, символизирующие процветание детей Митры и Его возвращение к Солнцу. Ниже стояли скамейки и стол с едой, напитками и посудой для священной трапезы. Недавно воздвигнутая стена закрывала вход в святилище. Грациллоний окропил святой водой сосновые ветки, раскурил ладан из сосновых шишек, вкусил вино и мед и приступил к посвящению.
После этого он вернулся наверх и, повернувшись на юг, пропел гимн тусклому полуденному солнцу. На небе собирались облака, дул промозглый ветер, по морю пробегали белые буруны.
Люди направились в пещеру Митры. В святилище вошли только Отец, Посланник, Персы и Львы, остальные остались молиться в пронаосе.
Король Иса воздал почести восточным богам. Здесь были скульптуры Дадафорий, их лица, глаза, позы отличались от греческих или римских богов, живых и гладких, как морские волны. Там же стояла обвитая змеей мраморная статуя Времени с головой льва. В купели плавали лепестки карвена. По одну сторону от напольных эмблем находились скамейки, над которыми выступали барельефы с изображением планет, по другую, в дальнем углу — стояли два алтаря, рядом с которым было запечатлено, как Митра восстает из скалы и приносит в жертву быка. На темно-синем потолке сияли золотые звезды. В канделябрах стояли свечи, в нишах — фонари, готовые осветить все своим светом. В воздухе сладко пахло смолой и ладаном.
Вышли Патер и Гелиодром. Люди прочитали молитву и приступили к ритуалу.
Для всех новообращенных настало время жертвоприношения. Кинан принес клетку с голубем. Марк Грациллоний достал птицу и крепко держал ее в руках, пока Гай не отрубил ей голову точным ударом и слил кровь в золотую чашу. Кинан забрал ее и вернулся в пронаос. Завтра они с Оккультистами и Воронами принесут ее в жертву. Между тем Грациллоний продолжал церемонию коронации солнца Митрой.
Наконец они совершили богослужение над священной трапезой, во время которого младшие чины прислуживали старшим, предвкушая вознесение души после смерти. По такому великому случаю пища была более скромная, чем обычно: говядина, слегка приправленная овощами, медовое печенье и лучшее вино в серебряных кубках. Покончив с едой, Гай Валерий Грациллоний благословил всех, и люди вышли из пещеры.
Солнце клонилось к закату. Тем не менее перед прощанием они помолились на башню Ворона.
Грациллоний читал молитву как можно искреннее. Там, в башне, остались его думы. Он видел, что в верующих входит Дух, как от Кинана исходит легкое свечение. Никто не смог бы потушить тот божественный огонь, который освещал его рукоположение.
Или смог? Господь открылся ему в образах, совершенно не похожих на символы любви. Испытывал ли Грациллоний чувство удовлетворения оттого, что он все сделал правильно? Не Митра ли, похвалив своего солдата, напомнил ему, что стремление укоренить Его культ — это еще не победа?
Опустилась ночь, отец с сыном вернулись во дворец. Завывал ветер, накрапывал дождь. Под городской стеной бился прилив.
Глава восьмая
I
Накануне равноденствия на город обрушились бури, словно желавшие разбудить задремавшую зиму. В один из таких ненастных дней тихо скончался Марк, и у Грациллония не осталось сомнений, что ему необходимо отсюда уехать. На его счастье, а может, несчастье, прибыло известие, что его срочно вызывают то ли галликены, то ли суффеты. В письме, которое прислал Максим, ему строго предписывалось основать несколько новых храмов Антихриста; очевидно, это имя уже добралось до Треверорума. Как писал август, он не настаивает, чтобы тот выполнил свои обязанности, но ему необходимо вспомнить былое, захватить Ис и искоренить культ демона. После этого ему надлежало назначить нового христианского пастора.
