Пирс Энтони - Цвета Ее Тайны
– Могу, конечно, но стоит ли? Я Дана, одна из жен Доброго Волшебника. Души у меня нет, но пока моя очередь быть его женой, мне положено каждый день проявлять душевность. Это, чтобы вы знали, значит вовсе не кого-нибудь душить, а вести себя так, будто у меня есть душа. То есть совершать добрые поступки. Например, помогать путникам, попавшим в затруднительное положение. Вы как, ни в чем не нуждаетесь?
Мела не очень-то поверила всему сказанному, однако раздражать демонессу и тем самым подбивать ее на новые каверзы не хотела. А потому решила увести разговор в сторону.
– А я думала, Добрый Волшебник женат на Горгоне, – сказала она. Вообще-то ей совсем недавно говорили совсем другое, но тому источнику информации русалка тоже не доверяла.
– И на Горгоне тоже, – кивнула демонесса. – Нас у него шесть, и мы живем с ним по очереди. Сейчас мой месяц, а остальные дожидаются в Пекле.
– Да, Метрия рассказывала, что у него несколько жен, – припомнила Мела. – А еще она уверяла, будто он когда-то был королем Ксанфа. Но тут она, надо думать, ошиблась.
– А вот и не надо так думать. Хамфри и вправду был королем, как раз тогда мы и поженились. Дело в том, что в ту пору у меня завелась душа, и избавиться от этой обузы я могла, лишь выйдя замуж за короля. Тогда я считала душу обузой, хотя теперь, стыдно признаться, была бы не прочь обзавестись ей снова, – при этих словах Дана залилась краской. – Так что прошу вас, дайте мне возможность совершить хороший поступок. Такой добрый, как будто я вернула себе душу.
Мела переглянулась со спутницами.
– Вообще-то мы только что высказывали разные пожелания…
– Вот-вот, и мне так показалось, только я не очень хорошо расслышала. Не будете ли любезны повторить?
– Ну, мне хочется хотя бы окунуть хвост в морскую воду. Но если это трудно…
– Проще простого.
Дана щелкнула пальцами, и в железной поверхности появилось наполненное водой углубление. – Мела осторожно коснулась воды пальцем ноги и радостно воскликнула:
– Соленая! То, что надо!
Превратив ноги в хвост, русалка забралась в водоем.
Окра, в свою очередь, заполучила жесткий топчан, а Яне – ложе из мягкого мха. Все три спутницы были очень довольны.
– Как нам отблагодарить тебя? – спросила, блаженствуя в соленой воде, Мела.
– Что вы, какая там благодарность. Это вам спасибо, благодаря вам я сделала доброе дело и чувствую себя так, будто ко мне вернулась душа.
– Хорошо бы и все наделенные душой совершали бы такие же добрые поступки! – сказала Мела. – Надеюсь, мы еще встретимся с тобой в замке Доброго Волшебника. Наш путь лежит как раз туда.
– Вот как? А дорогу вы знаете?
– У нас есть карта, и мы идем по ней. Правда.., пока не очень-то получается.
– Не беда, завтра с утра я вернусь к вам и покажу верный путь. Это будет мое доброе дело на завтрашний день, – она уже начала было обращаться в дым, но вдруг задержалась. – Ой, совсем забыла, сегодня мой последний день. В полночь меня сменяет дева Тайвань, то есть, тьфу, матрона Тайвань. Она уже давным-давно не дева. Но дело не в этом, а в том, что показать вам дорогу у меня не получится.
– Ладно, хотя мысль была хорошая, – отозвалась Мела, которая так наслаждалась морской водой, что ни капельки не огорчилась.
– Впрочем, – сказала Дана, – я попрошу Метрию вам помочь.
– Метрию? Эту каверзницу? – с сомнением произнесла Мела.
– Ну, это за ней водится. Но ей скучно, и если я пообещаю, что из этого выйдет что-нибудь забавное, она вам поможет.
– Забавное? Например, если мы кубарем полетим с горы?
– Нет, такие забавы вовсе не в ее духе. Но если вы собираетесь посетить замок моего мужа, вам придется что-нибудь надеть.
– Надеть?
– Именно. Всем троим, – твердо заявила Дана. – Матрона Тайвань не терпит присутствия голых женщин.
– Но я же русалка! – воскликнула Мела. – Русалки не носят одежды.
– А я огрица, – встряла Окра, – мы тоже почти никогда не одеваемся, нам хватает и меха.
– Но, по-моему, Дана права, – подала голос Яне. – У людей принято носить одежду, и раз мы идем к ним в гости, нам надо соблюдать их правила.
– Тайвань просто помешана на правилах и приличиях, – промолвила Дана. – А вы не нимфы, чтобы бегать с голыми ягодицами. Поэтому попрошу Метрию первым делом отвести вас к Трус-дереву.
– Да мы и так не больно-то храбрые, кроме, конечно, Окры, – возразила Мела. – Да и вообще, зачем нам трусить?
– Речь и идет не о трусости, а о трусиках. Это главный элемент гардероба. А дерево называется так, чтобы никто не догадался. Прежде всего, чтобы мужчины – они больше всего на свете бояться прослыть трусами – держались оттуда подальше и не выведывали важные секреты. Ну ладно, мне пора. До полуночи я должна еще успеть одарить Хамфри счастьем.
Она исчезла, а спутницы перекусили и улеглись спать.
***
С первым утренним лучом их разбудила Метрия.
– А ну поднимайтесь, лежебоки! – скомандовала она. – Все валяетесь да валяетесь, даже приход проспали.
– Что проспали?
– Доход, заход, уход, отход, выход, вход…
– Может, восход?
– Какая разница? Давайте-ка, пошевеливайтесь. Дана просила меня отвести вас к Трус-дереву.
Мела вылезла из водоема, который немедленно исчез, как исчезли и постели ее подруг. Сокрушенно вздохнув, русалка заменила хвост на ноги. Наспех позавтракав, они последовали за Метрией по крутой, шедшей вниз по западному склону тропе и через некоторое время увидели большое раскидистое дерево. В отличие от многих деревьев Ксанфа на его ветвях не было ничего, кроме листьев, – видимо, по той самой причине, о которой говорила Дана.
Приблизившись к толстому стволу, Метрия открыла неприметную потайную дверцу и пригласила спутниц зайти.
– Ой, трусики! – пискнула, оказавшись внутри, Яне. – Как много, и какие все миленькие!
– Я что же, должна расхаживать в трусиках? – спросила Мела.
– Вот именно, – усмехаясь, подтвердила Метрия. – Это будет забавно. И очень интересно.
Неожиданно Мела поймала себя на том, что заинтересовалась. Конечно, она знала, что женщины из людского племени и многих родственных людям народов не обходятся без этого предмета одежды, однако такого разнообразия фасонов, цветов и оттенков не могла даже вообразить.
Но при всем этом ее не оставляло смутное беспокойство. Некоторое время русалка мучительно пыталась сообразить, в чем дело, а потом спросила:
– А почему ты решила, что это будет интересно? Что тут такого?
– Потому что… – начала Метрия, но осеклась и взглянула на нее с подозрением, – ты что, хочешь сказать, будто не знаешь?
– Именно. Зато знаю другое: то, «что заинтересует и позабавит тебя, вовсе не обязательно развлечет и меня.
