Денис Чекалов - Сумеречный судья
— И тот ушел в лес, чтобы черви могли его вылечить?
— С этой же целью мы должны привезти сюда Сейру Лоур.
— Не только, — произнесла Франсуаз. — Чтобы воспользоваться маячком, червям нужны несколько попутчиков, по крайней мере, двое. Первым должен был стать рейнджер Аларонд; второй Сейра Лоур. Магесса долгое время была медиумом Каролины, и с Гэбрилом ее связывали прочные ментальные узы. Они долго готовили Сейру к путешествию, но мы увезли магессу, и черви не знали, как вернуть ее в лес. Им не оставалось ничего другого, как выбрать случайного человека — одного из солдат, находившихся под началом Селебриэн.
— Какие милые зверьки, — заметил Бурковиц. — А почему он мне этого не рассказал?
— Устал, — пояснил я. — Им необходимо набраться сил перед тем, как отправиться к звездам.
— Мне тоже не помешает, — согласился проконсул. — Но кто такая тогда леди Аларонд?
27Маленький позолоченный звонок дрогнул над дверью.
Он висел здесь уже бог знает сколько лет — с того самого дня, как старик Фойли купил придорожный ресторанчик у владельца автозаправки. В те дни он еще не был стариком.
Хозяин вышел из бокового помещения — где обычно проводил дни, читая газету или смотря телевизор. Когда в ресторанчик кто-нибудь заходил, об этом оповещал звонок. Но такое случалось редко.
Старик держал в руках газету, раскрытую на той странице, на которой его прервали. Фойли узнал пожилую женщину с дряблыми щеками. Она стояла на пороге, неловкими движениями кутаясь во что-то бесформенное.
— Добрый день, — сказал он и положил газету на ближайший из столиков.
Фойли всегда вытирал их — дважды в день, утром и вечером. В основном, от пыли.
— Снова забрели ко мне?
— Каролина — плод неудавшегося эксперимента.
Франсуаз остановилась, знаком приказав двум солдатам сделать то же самое. Сейра Лоур лежала на носилках, правая рука то и дело свешивалась вниз, и центуриону Трооргу приходилось ее поправлять.
Френки встала на колени и острием ножа провела по земле ровную линию.
— Положите здесь, — велела она.
— Какого эксперимента? — спросил Бурковиц.
— Его проводил кто-то из ваших людей, — я опустил на землю берет проконсула, и червь выполз из него.
Солдаты распрямились, оставляя на земле носилки с Сейрой.
— Отойдите в стороны, — приказала Франсуаз.
Люди повиновались.
— Маги Черного Круга пытались найти способ путешествия через Циарру. Он очень прост, но для нас немыслим. Поэтому алхимики вернулись к идее дирижабля.
— Но Каролина к тому времени уже родилась?
— Да. Волшебники надеялись создать гнома, способного преодолевать Грани миров.
Трава зашевелилась. Черви ползли по земле, изгибаясь и время от времени поднимая головы, чтобы осмотреться — жест, которого вы никогда не увидите у настоящего червя.
Дыхание Сейры Лоур стало ровнее, рот открывался.
Черви появлялись со всех сторон — и было их очень много. Они забирались на щеки магессы и падали в распахнутый рот.
— Десятилетия Каролина жила в облике гнома, но теперь стремительно начала меняться. Она будет уничтожать всех, кого ни встретит. Единственное, что в ней осталось — жажда разрушения.
— И до каких пор Каролина будет уничтожать людей? — спросил Бурковиц.
— Пока мы ее не остановим.
— Это правда, — согласился Фойли.
Старухе было тяжело стоять — кожа висела на ее ногах складками, а сами они подгибались с трудом. Дворфу даже казалось, что суставы женщины гнутся не совсем так, как положено у нормального человека.
Он поздравил себя с тем, что сам, давно перевалив за шестой десяток, все еще ходит ровно и даже не задыхается.
— Я держу здесь небольшую лавочку. Ничего особенного — так, иногда кому-то из соседей понадобится лопата или мотор для газонокосилки.
— Мне нужен керосин, — сказала леди Аларонд. — Две большие канистры. А еще промасленная бумага.
Доктор Селебриэн отняла руку от живота. Только теперь тело перестало трястись, и в голове больше не стучало. Она наклонилась, и ее обильно вырвало на траву.
Сильфида выпрямилась, вытирая рот тыльной стороной ладони, и тут же ее стало рвать снова. Она испачкала себе пальцы и воротник форменной куртки.
Старая жирная тварь.
Кем бы ты ни была.
Тебе не удастся уйти так просто, оставив меня в дураках.
Даже если тебя нельзя убить пулей — должны быть другие способы.
И Селебриэн их найдет.
Ее снова вывернуло наизнанку, складывая пополам и забивая нос мелкими, остро пахнущими кусочками полупереваренной пищи. На этот раз все кончилось очень быстро — желудок был уже пуст. Но даже теперь он не хотел успокаиваться и конвульсивно сжимался, словно теперь изо рта собирались полезть сами кишки.
Селебриэн глубоко вдохнула, лесной воздух немного помог ей. Она вытерла руки о листья, потом о полы форменной мантии.
Я прикончу тебя, жирная старуха.
Но сперва узнаю, какую тайну ты скрываешь.
— Вы уверены, что донесете?
Дворф с сомнением окинул взглядом фигуру старухи. С каждой минутой Фойли примечал в ней новую странность, и они заставляли его тревожиться. Одежда женщины, приличная и достаточно дорогая, была порвана, измазана в грязи и залита чем-то белым и давно застывшим.
Кожу на кончике носа свезло, и из него долго текла кровь, но женщина даже не подумала ни вытереть ее, ни остановить. Глаза, которые и раньше выглядели мутными, лишенными выражения, теперь словно вовсе ей не принадлежали.
Живот леди Аларонд резко вздулся, потом опал.
— Я уж дойду, — сказала она.
Старая женщина наклонилась, чтобы поднять канистры, направилась к двери.
— Эй, мэм, — окликнул ее Фойли. — Вы так и не заплатили.
Гэбрил Аларонд поднялся с земли. Последний червяк выползал из его рта и, упав на траву, скрылся в ней.
— Звезды, — прошептал он. — Скоро я снова увижу вас.
28Глаза Каролины были маленькими — казалось, гораздо меньше, чем дырки в черепе. Темные, сухие и вращающиеся.
Правый проворачивался неровно, словно ему что-то мешало.
— Э, нет, леди, — запротестовал старый Фойли. — Я не могу отпускать керосин бесплатно. У меня и так дела идут не шибко — так что или платите, или оставьте здесь.
— Мне он нужен, — сказала Каролина.
Она разжала и свела жвалы, быстрым рефлекторным движением. Острые пластины срезали пластину человеческой плоти, там, за оболочкой ее черепа.
Не важно. Леди Аларонд больше не дорожила ими — мерзкими, красными наростами, бледной безжизненной кожей. Омерзительным пучком шерсти на голове — волосами, ногтями. Ей было противно и дальше оставаться в облике дворфа.
