Литунина Владимировна - Доброе. Светлое
Я стал мысленно перебирать содержимое сумки на предмет чего-то лечащего. Так, что мне в принципе может помочь? Вариант «мыло душистое и веревка пушистая» я отмел сразу, топор тоже как-то не пляшет… Шахур, неужели я, собираясь в дорогу, не взял ничего лечащего? Ни травки, ни мази, ни бальзама? Теоретически, я мог бы посмотреть по сторонам и собрать нужные растения… если бы не прогуливал занятия по ботанике. Хотя, конечно, происходи дело в каком-нибудь рыцарском романе, я должен был бы мужественно не замечать боль. Но как ее можно не замечать, когда кажется, будто в плечо воткнули что-то тупое, и раз за разом это там поворачивают?
Бинты. Я должен был взять бинты. Я точно брал с собой бинты. Но без мази или бальзама они бесполезны. Шаху-у-ур, как же больно!.. Теперь любое движение правой руки отдавалось в ране. Я старался даже голову не поворачивать в ту сторону – во-первых, чтобы не бередить царапины, а во-вторых, чтобы не видеть разорванной кожи. Не люблю вид крови. Своей – тем более.
Видимо, Рок чуял, что со мной творится, потому что стал замедлять ход. И, разумеется, моя команда не оставила сей факт без внимания. Дара подъехала поближе ко мне:
– Тинар, может, я все-таки попробую?..
Ага, попробуй. А я попробую притвориться живым после твоего лечения…
– Нет, спасибо, я в порядке, сам справлюсь…
– Маг, тебе придется что-то сделать, – влез Джар, – Ты нас сильно тормозишь, а, сам знаешь, пятеро одного не ждут.
Да, но если пятеро одного не подождут, то пятеро одного похоронят.
– Тинар, послушай меня, тебе нужно исцеление.
Дара явно не теряла надежды показать бестолковому мне всю величину моей собственной глупости. Спасибо, милая, но моя глупость – величина постоянная и изменениям не подлежит.
– Дара, душа моя, спасибо за заботу, но отбросить ноги я могу и без твоей помощи.
– Так, а ну живо спешился, заткнулся и подставил плечо!
Ого, неужели я могу вывести из себя даже ее? Вот это да! Мне показалось, или ее пальцы на мгновение чуть вытянулись, а глаза сверкнули алым? Я ее что, до трансформации довел?..
Ладно, ладно, уже слезаю – как говорится, озлобленному шахуру в зубы не смотрят…
Я вздохнул, слез, уцепился левой рукой за седло, подставил плечо и зажмурился. Почувствовал теплые ладони Дары на ранах. Сначала было даже приятно – чувство того, что плечо снова цело … И, кстати, никакого тепла! Не знаю, кто придумал такую глупость, будто исцеление – цитирую, – «теплой волной проходит по телу». Но это неправда и вообще несусветный бред.
А потом – словно раскаленную кочергу воткнули прямо в темечко. Я взвыл.
– Не хнычь как девчонка, – Дара была непреклонна и не сдвинула ладони ни на волос.
– Я не хнычу.
– Нет, хнычешь.
– Я не хнычу! Я вою.
– Тогда не вой.
– Уже молчу.
– Вот и славно.
Светлоликий, ощущение такое, будто мне теркой по мозгу проехались… Так, я вроде еще на ногах…
– Получше? – командир в своей обычной манере сжал мои плечи и попытался заглянуть в лицо.
– Джар, сделай милость, отпусти, а не то… – я на мгновение зажмурился, пытаясь собрать несколько плавающих перед глазами командиров в единый образ.
– А не то что?
– Рубашку облюю!..
Горт син, это уже почти традиция – идти проплевываться к краю дороги после Дариного лечения… Эскулапы дохровы… Светочи исцеления, шахура им в подштанники…
Но, как ни странно, уже спустя несколько минут я почувствовал себя лучше. Во всяком случае, ощущение вытекающего через уши разжиженного мозга ушло без следа, равно как и боль в руке. Я с опаской взглянул на плечо, но увидел только три розовые полоски сквозь порванный рукав. Ну, хоть какая-то польза… Но надо быть поаккуратнее, а то я все-таки не мифрильный, кто знает, как поведет себя мой светлый организм, вздумай Дара полечить что посерьезнее?
– С-спасибо… – пробормотал я, когда желудок снова опустел, а коленки перестали жить своей собственной жизнью.
– Да не за что! – улыбнулась демонесса, снова вскакивая на лошадь.
Я последовал ее примеру.
***
Примерно через полчаса пути по каменистой тропе впереди показалось ущелье, и я вздохнул с облегчением – слава Светлоликому, хоть от солнца можно будет спрятаться! Я хотел было уже припустить в сторону столь желанной тени, как Джар внезапно схватил Рока за поводья, чтобы придержать его. Сказать, что тому это не понравилось – значит ничего не сказать. Как я уже говорил, наши лошадки терпят только своих хозяев. Благо, я вовремя заметил нехороший блеск в его глазах и успел дернуть узду прежде, чем тот попробовал командира на зуб. Джар, казалось, этого даже не заметил. А ведь он мне теперь пальцами обязан!..
– Что-то не так?
– Не так.
Какой информативный ответ! Ну, теперь, разумеется, все сразу стало ясно…
– А если поподробнее?
– Возможно, засада.
Подъехавший Морт почему-то шепотом пояснил мне:
– Верь командиру. У него на засады нюх просто волчий.
Значит, было где отточить этот самый нюх. Наверняка охотников до его головы наберется на небольшой погост…
Я взглянул на нашего командира. Он аккуратно тронул пятками бока коня и проехал вперед, но поминутно оглядывался и осматривался. Ну да, место для засады практически идеальное – стенки ущелья испещрены пещерами, в которых можно спрятать небольшую армию… А вон та куча камней уж больно хорошо нависает над дорогой. В общем, схема простая, но от этого не менее действенная: отряд, или компания путников, или караван, – не важно, кто, – заходит в ущелье, у них за спиной сваливают эту кучу, а впереди выскакивает толпа известных товарищей. Можно еще по бокам лучников или магов закинуть… Хотя какие, к дохру, маги? Маги не промышляют разбоем, не тот калибр. Но, может, Джар и прав…
В книгах герой в таких случаях всегда что-то чувствует. Я прислушался к своим ощущениям. Ни чужого колючего взгляда на спине, ни воющей об опасности интуиции, ни шестого, восьмого или двенадцатого чувства. Ни-че-го. Я чувствовал себя ровно так же, как минуту, час или день назад. А Джар тем временем жестом подозвал к себе Энториса и о чем-то с ним зашептался. Остальные мгновенно подтянулись и чуть напряглись, будто готовясь к бою.
Я осматривался, до боли в глазах вглядывался в ближайшие пещерки (вдруг там кто кровожадный засел?)… и ничего не замечал. Ну не бывает так, что засаду ничего не выдает. Не может быть, чтобы разбойники – люди, по сути, не самые дисциплинированные, – настолько идеально отточили механизм нападения, что никто ничего не замечает. Не бывает, и все тут. Я даже при желании смогу рассчитать ту мизерную вероятность того, что подобная засада может быть совершенно незаметной для стороннего наблюдателя.
