Андрей Легостаев - Любовь прекраснее меча
«Лошади здесь пройдут, — отмечал сэр Гловер. — Пошлем гонцов, бычья требуха, по всем замкам, чтоб мои отряды спешно подошли и отряды тех, что не приехали на турнир…»
Шаги гулко отдавались под высоким сводом пещеры. Уррия всегда удивляло, какая здесь плотная тишина и какой свежий воздух. Наверное, очищается дыханием мертвых…
Ложное захоронение искали недолго, факел Триана осветил буквы, выбитые в камне:
«Сэр Гаррет Сидморт».
Надгробная плита оказалась тяжелой — четверо сильных мужчин едва сдвинули ее на несколько дюймов. Сэр Гловер, Уррий и Ламорак подошли помочь им.
Уррий призывно посмотрел на сэра Ансеиса и сэра Дэбоша.
Хотя нет, не этой помощи он ждет от них, тем более что сэр Дэбош уже стар.
Справятся сами…
Но сэр Дэбош попросил всех отойти и протянул руку к могиле. Плита сама приподнялась в воздухе и, плавно отъехав в сторону, опустилась неподалеку.
Уррий не удивился — уже привык к колдовству и магии. Он взял у Триана факел и заглянул в могилу.
Действительно, там была лестница уходящая дальше вниз, в недра скалы. Лестница была достаточно полога, можно было пройти не пригибаясь, но тишина и мрак глубины пугали.
Уррий решительно забрался на поребрик ложной могилы и сказал:
— Пойдемте!
Ему было, конечно, страшно. Но ведь рядом Эмрис и Ламорак! Они не подведут! И рядом сэр Дэбош и сэр Ансеис, которые, похоже, заинтересованы в жизни Уррия не меньше его самого.
Не страх за свою жизнь овладел сердцем молодого графа — страх перед неведомым, скрывающимся за таинственной дверью.
Лестница закончилась широким проходом с высоким потолком. В свете факелов Уррий увидел, что стены гладкие и ровные — сколько труда положено на их обработку!
Если только этот коридор создан человеческими руками…
Скоро исследователи подошли к каменной двери.
В центре ее находилось маленькое углубление (для перстня, наверное), над углублением светился зеленым светом начертанный знакомый знак — свернувшаяся змея.
«Да, точно такая же дверь, как во всех каталогах, — подумал Фоор. — Никому не удавалось открыть их.»
Уррий в задумчивости стоял перед дверью. Никто не торопил его.
— Вы готовы? — спросил Уррий, глядя на знак Алвисида.
— Да! — зычно ответил сэр Гловер и Уррий чуть не вздрогнул от звука его голоса.
— Да, — тихо сказал сэр Дэбош.
От этого тихого «да» Уррию стало спокойно и уверенность вновь возвратилась к нему. И неожиданно ему пришло в голову, что этот поход сюда, в подземелье, он затеял напрасно — достаточно было задать вопрос чудесному посланцу Алвисида и Уррий наверняка получил бы исчерпывающий ответ. Еще не поздно вернуться…
Но не гоже рыцарю поворачивать вспять на пороге тайны! Уррий решительно снял с перстня золотую накладку и вставил камень в предназначавшееся для него отверстие.
Рука с перстнем мгновенно подалась назад, отброшенная мягкой силой.
Уррий отпрянул от неожиданности — хотя, казалось, он был готов ко всему.
Тяжелый камень загораживающий проход поднялся вверх с потрясающей скоростью — наверное, в обычных условиях, он упал бы вниз медленнее!
Из прохода полился яркий ослепительно-желтый неестественный свет.
Все непроизвольно сделали несколько шагов назад. Сэр Гловер крепче сжал рукоять меча.
— Бычья требуха! — раздалось непроизвольное восклицание.
Ничего больше не произошло — свет ровно осветил напряженные фигуры.
От пережитого волнения Уррия громко и неприлично расхохотался. Знакомая тупая боль вновь ударила по темени, но до этого ли сейчас?
В коридоре было видно лучше, чем при солнечном свете. За таинственным входом виднелся другой коридор, напротив был еще один вход со знаком Алвисида. Над зеленой змеей красовалась какая-то непонятная надпись:
«Фёрстстарр».
Уррий взял себя в руки, оборвав нервный смех, и отважно вступил в неведомое.
Герцог Иглангер задумчиво сидел в своем шатре.
Сон не шел. Чародей первого тайлора неотрывно смотрел на лампу с магическим пламенем, но в голове не было ни единой мысли — сплошная пустота.
Переполненная пустота — обдумать надо сразу слишком многое, и герцог не мог думать ни о чем вообще.
Тут же в шатре спал Берангер, восстанавливая силы.
Линксангер отправился в собственный шатер и снимал напряжение дня сразу с двумя варлачками. Не приведи судьба кому из рыцарей узнать об этом — герцогу Линксангеру не носить больше рыцарского звания.
Надо будет запретить ему подобные забавы. Впрочем, рыцарей после сражения осталось в их армии не много, и не до Линксангера им сейчас. Самого же Иглангера тошнило от одной мысли о близости с варлачкой.
Герцог встал, ощущая, как хрустят усталые суставы.
Принц Вогон не пришел для совета. Что ж — это к лучшему, сейчас Иглангер не в настроении говорить. Он вообще не в настроении жить. Хотя ничего еще не потеряно, все идет по плану короля Фердинанда… но могло быть лучше, много лучше.
Герцог не мог прийти в себя от страшного взгляда смерти, с которым встретился несколько часов назад. Неприятное ощущение, незабываемое…
И очень жаль было утерянного меча, пропитанного ядом каурры…
Теперь они надолго застряли в этих лесах — быстрого штурма не получилось…
А внезапно плененное сердце далеко отсюда — в Камелоте.
Герцог яростно стукнул кулаком в ладонь — вот еще проблема, которой мог бы избежать. А теперь скребет, ноет, не дает спокойно думать…
Взгляд чародея остановился на большой деревянной клетке, где спал, прижав к тельцу длинные крылья, его стриж. Повинуясь внезапному порыву, которому ни в коем случае не следовало поддаваться, герцог подошел к брату и разбудил его.
— Что случилось? — спросил недоуменно Берангер. — Нападение?
— Нет, — успокоил его Иглангер. — Мне нужно слетать в Камелот. Немедленно.
Герцог торопился, он подсознательно не давал себе времени обдумать спокойно внезапно захватившее его желание — три минуты назад он и не помышлял ни о каком путешествии.
Берангер протер глаза и встал.
— Хорошо, я все сделаю…
Он знал, что делать — не смыкать глаз и сторожить тело старшего брата, пока разум его будет отсутствовать.
Иглангер поставил клетку со стрижом перед походным креслом, открыл дверцу и уселся. Он быстро и привычно завладел мозгом глупой, но быстрой птицы и Берангер приоткрыл полог шатра, давая стрижу возможность вылететь наружу…
Изумительное ощущение полета на какое-то время отвлекло Иглангера от тяжких мыслей.
Он вновь позавидовал братьям, перевоплощавшимся сегодня в драконов — к быстроте приплюсована сила… Эх, что-то приобретая, обязательно что-то теряешь — сейчас бы как в юности несколько кругов со свистом над лесом, да пара выдернутых с корнем дубов и мрачного настроения бы как не бывало!
