Сергей Удалин - Черные камни Дайры
Сердце старого мастера не выдержало. Он до сих пор лежит парализованный в маленькой комнате на втором этаже своего бывшего дома, и ухаживает за ним только его зять Нилдастир, не успевший получить полагавшегося ему приданого, но все же не отвернувшийся от несчастного больного старика. А Линтартул переехал в дом жены и собирается в скором времени вовсе покинуть город. Слишком многие здесь помнят, кем он был до женитьбы и как обошелся со своим отцом.
Услышанное еще больше укрепило Минтисвела в желании поквитаться с Линтартулом и за себя, и за старого учителя, и за Карсейну. Но пока он ничего не мог сделать, лишь все больше беспокоился за судьбу девушки.
Прошло три декады с того дня, как Минтисвел появился в новом доме Линтартула. И он наконец встретился с Карсейной. Но обстоятельства встречи были таковы, что он не успел как следует обрадоваться.
Приближался праздник Начала Сбора Урожая, один из немногих, отмечавшихся по всей Дайре одновременно. Жена Линтартула решила провести эти дни в Зарге — столице Клана Страха. Там Занта собиралась навестить родственников, а заодно подготовиться к скорому переезду — присмотреть дом, завести полезные знакомства. А может быть, если все сложится удачно, остаться насовсем. Имея такие обширные планы, большинство слуг она забрала с собой.
Линтартул должен был выехать следом, на другой день. Но сын оружейника передумал.
Его жена, хоть и не была чрезмерно властной женщиной, все же не в полной мере позволяла мужу вести тот образ жизни, к которому он стремился и ради которого, в сущности, и согласился вступить в брак. А тут, впервые со дня свадьбы, У Линтартула появилась возможность провести несколько дней так, как хочется ему самому.
И он воспользовался случаем. Два дня он вовсе не появлялся дома, а на третий приехал поздно вечером в сильном подпитии и дурном расположении духа. На праздничной вечеринке один из его новых друзей, золотой молодежи города, при всех остроумно и зло дал понять Линтартулу, что, не смотря на богатство, не считает его, еще недавно работавшего подмастерьем, ровней себе — отпрыску древнего аристократического рода. Сын оружейника попытался что-то возразить, но вызвал тем самым только новый взрыв насмешек и в бешенстве покинул сборище. И теперь рыскал по дому в поисках кого-нибудь, на ком можно сорвать злость.
На свою беду, первой ему встретилась Карсейна. Девушка только что закончила убираться на кухне, но хозяин заявил, что уборка проведена недостаточно тщательно, и наотмашь ударил ее по лицу. Карсейна не удержалась на ногах, упала возле печи и, всхлипывая, закрыла лицо руками. Вид беззащитной молодой девушки изменил мысли и намерения Линтаргула. В его одурманенной выпивкой голове возникло сладострастное желание, а он уже привык за последнее время все свои желания немедленно исполнять.
— Иди ко мне, моя девочка. Сейчас я тебя утешу, — сказал он, гадко ухмыляясь, и протянул руки к девушке.
Но та лишь глубже забилась в щель между печью и стеной кухни.
— Ну, что же ты, милая? Служанка должна во всем слушаться своего господина, — продолжал наступать Линтартул.
Отшвырнув пинком вертевшуюся под ногами подлизу, любимицу кухарок, он схватил девушку за руку и рывком притянул к себе. Карсейна попыталась освободиться, но безуспешно. Изнеженные, но цепкие пальцы Линтартула не отпускали ее.
— Хватит упрямиться, — со вновь закипающей злобой прокипел сын оружейника. — Или ты не привыкла делать это бесплатно? Так я могу и заплатить, если очень постараешься.
И свободной рукой он стал срывать с девушки одежду. Карсейна закричала и изо всех сил, увеличенных страхом и отчаянием, оттолкнула насильника. Он сделал два шага назад и ударился спиной о стойку с посудой. Послышался грохот упавших на глиняный пол кастрюль.
Минтисвел как раз подходил к кухне. Обычно ему не разрешалось заходить в дом, но сегодня из-за нехватки слуг он должен был выносить отходы. Юноша услышал шум, заглянул в открытую дверь и, потрясенный увиденным, остановился на пороге.
— А, это ты, молокосос! — Линтартул обернулся, увидел юношу и самодовольно рассмеялся. — Тоже любви захотелось? Ладно, можешь воспользоваться, когда я закончу.
И он снова двинулся к девушке, нетерпеливо расстегивая на ходу ремень.
Бешеная, много дней подавляемая Минтисвелом ненависть вырвалась наружу. Он схватил первый попавшийся под руку предмет — то ли каминные щипцы, то ли что-то, заменяющее в аристократическом доме деревенский ухват — и с диким криком, полным ярости и в то же время удовлетворения от исполнения давно задуманного желания, опустил его на голову ненавистного хозяина. Потом еще раз и еще. Четвертый удар не достиг цели. Бездыханное тело Линтартула уже упало на пол в растекающуюся лужу крови. А железный прут выскочил из руки Минтисвела и улетел в стойку с посудой, еще добавив шума и разрушений.
Звук бьющейся посуды вернул юноше способность соображать. Он стоял посреди кухни, с трудом переводя дыхание, и расширенными от ужаса глазами смотрел то на окровавленный труп, то на рыдающую в углу Карсейну. Что он наделал? Нет, Линтартула ему не было жалко. Сын оружейника всей своей подлой жизнью приближал, как мог, такую смерть. Повернись время назад и поставь Минтисвела перед выбором, он опять поступил бы так же. Но дело не в этом. Сейчас на шум сбегутся слуги, увидят мертвого хозяина, а рядом с трупом — его и Карсейну. И скорее всего расправятся с ними на месте. Возможно, Минтисвел и заслуживает сурового наказания, пусть даже казни. Но девушка-то ни в чем не виновата! Своей неконтролируемой вспышкой ярости он навлек страшную беду на единственного в этом доме (да что там! — в Зтом городе и во всем мире) близкого ему человека. Значит, он же и должен ее спасти.
— Скорее беги отсюда! — крикнул он Карсейне.
Но девушка только еще сильней вжималась в стену и смотрела на него с не меньшим страхом, чем немного раньше — на Линтартула. Вероятно, Минтисвел сейчас казался ей таким же чудовищем. Что ж, она по-своему была права, Но сейчас не время и не место доказывать, что он отличается от встречавшихся ей в последнее время мужчин. Он попытался взять девушку за руку, но она продолжала вырываться. Правда, совсем уже слабо и обреченно. Минтисвел догадался, что она вот-вот потеряет сознание от нервного потрясения и в любом случае не сможет самостоятельно сделать и шага.
А время уходит. Он уже слышал топот бегущих по коридору слуг. Выбраться из дома они теперь вряд ли успеют. Хотя кто сказал, что выходить нужно обязательно через дверь? Ударом ноги Минтисвел разбил узорное слюдяное окно, затем подхватил на руки совсем потерявшую силы Карсейну, сдернул со стола какую-то скатерть, завернул в нее полуодетую девушку, как в плащ, и выпрыгнул вместе с ней на улицу.
