Марина Казанцева - Гоблинские сказки
— Это ты мне?! — поразился Грандиевский.
В дверь ввалилась задыхающаяся секретарша.
— Простите, господин мэр, — слабым голосом прошептала она, привалясь к стене. — Мне следовало его сразу пристрелить.
Она схватилась за сердце и медленно повалилась на пол, оставляя на стене следы пальцев.
— Послушай, у меня такая роль. — продолжил Бегемот, убедившись, что дама точно без сознания и ничего не слышит. — Я мерзавец, взяточник, беспринципный тип — что там ещё обо мне пресса говорила?
Он обернулся к телевизору, щелкнул пультом, и на длинном экране появилась лохматая репортёрша с сумасшедшими глазами. Она сидела на краю крыши, держала у самого рта микрофон и быстро говорила в него:
— А сейчас вы можете сами убедиться, что всё, сказанное мной о нашем мэре, истинная правда! Пусть он сам изобличит себя! Последние кадры с поля действий! Репортаж ведёт независимая журналистка Сиракуза Коктебель!
Картина сменилась — вместо репортёрши на крыше появилось изображение офисной башни городской администрации. Ракурс быстро нарастал, широкие окна здания уходили за рамки кадра, и вот весь экран заняло одно окно. Камера проникла внутрь, и стал отчётливо виден мэр Бегемот, сидящий за своим обширным столом, секретарша, лежащая у стены, и сам Грандиевский.
— Я мерзавец, взяточник, беспринципный тип, вор, обманщик, государственный преступник и предатель своей страны. — сказал на экране Бегемот.
Кот, обернулся к окну и сделал лапой "чао-чао". Экранный мэр повторил его жест, затем раздался щелчок, и широкие жалюзи поползли вниз.
— Ну вот, теперь вы видите, какой подонок наш мэр! — яростно заявила репортёрша.
— Ну вот, теперь ты знаешь, какой я подонок. — проговорил Бегемот, выключая телевизор. — А теперь пойдём отсюда, чтобы она не подумала, что ты тоже коррумпирован. Ты у нас единственный, кого я ещё не купил в этом городе.
Сбитый с толку Грандиевский последовал за котом, а тот направился в туалет. Он запрыгнул на крышку унитаза, а Грандиевскому жестом предложил усесться на втором — вдоль стены стояли ещё шесть штук отделанных никелем и хромом фарфоровых сосудов. Кот нажал кнопку — вода с шумом низверглась из бачка и устремилась куда-то в таинственные недра бегемотовых владений — в проклинаемую всеми жителями городка канализацию.
— Вот в этом месте она ещё не успела натыкать свои жучки. — шёпотом сообщил Бегемот. — И то я не уверен.
Он слазил в бачок и достал оттуда бутылку виски.
— "Джонни Уокер", кстати. — заметил кот, разливая по стаканам пахнущий одеколоном "Шипр" напиток. — По-моему, это просто гнусный первач, разбавленный бензином. Но что поделать, у них тут это пойло первый сорт.
Грандиевский выпил и поморщился — он, в самом деле, ожидал от прославленного виски иных ощущений. Его мужественные герои всегда пили "Джонни Уокер". Надо будет придумать для них что-нибудь другое.
— Ещё будешь? — всё так же шёпотом спросил Бегемот.
— Нет уж, спасибо. — фыркнул Грандиевский.
— Так вот, что я говорю, партнёр… — кот ещё раз спустил воду и заёрзал на крышке унитаза. — тут можно деньжат наварить, однако. А нам с тобой знаешь как нужны деньжата!
— Да ну?! — загорелся Грандиевский.
— Вот именно! Ты только конспирацию держи и голову не теряй! Короче, ты делаешь своё дело — спасаешь город, а я делаю своё — добываю деньжат. Никому не говори, что мы с тобой в паре, а то эта репортёрша мигом всё пронюхает! Ты, короче, крой меня по всей программе, на слова не скупись.
— Так это всё не по-настоящему? — изумился Маус. — И затопление тоннеля, и прорыв канализации?!
— Ну что ты! Всё по-настоящему! Это же фильм-катастрофа! Здесь страсти кипят! Здесь должен быть конфликт! Мы сейчас с тобой вернёмся, чтобы Сиракуза досняла свой репортаж. Скажи мне там: мерзавец, мол, подонок, я доберусь до тебя — и т. д. и пр.
— Получится ли у меня? — засомневался Грандиевский, спуская воду, — Я когда шёл сюда, думал разнести тут всё.
— Так в чём дело? — удивился Бегемот. — Возьми и разнеси. Главное, ори погромче, а то у Сиракузы аппарат дистанционной прослушки маломощный.
— Она тоже в игре? — встрепенулся Маус.
— Ну как не так! Она совершенно искренне горит желанием разоблачить меня. Да, кстати, вот тебе сотовый, в случае чего звони и проси поддержки. Я тоже, благодаря Сиракузе, буду в курсе.
— Я не боюсь ваших угроз! — громко заявил Бегемот, выходя из туалета. — Я подкупил всю полицию!
— Я сотру вас в порошок!.. — неуверенно проговорил Грандиевский.
— Мало, мало, — прошептал кот. — Где экспрессия, где искреннее чувство, справедливый гнев? Представь себе, что это говорит один из твоих героев-детективов.
— Послушай ты, чмо, — презрительно процедил Грандиевский, вспомнив монолог одного из своих героев, частного детектива Селиванова по прозвищу Сильвио, когда тот прорвался в резиденцию местного мафиози, учинив по дороге грандиозный разгром и покидав всех его качков-охранников. — Мне по барабану все твои поганые примочки! Я разнесу к чертям собачьим твою грёбаную лавчонку вместе с твоими долбанными секьюрити!
Бегемот озадаченно почесал лапой в затылке — похоже, монолог Сильвио не впечатлил его.
— Вы негодяй! — вскричал Грандиевский, вспомнив, что действие происходит не в его стране и, скорее всего, условно-бандитский слэнг из детективов отечественного розлива тут не пройдёт.
— Вы продались коммунистам! — нашёлся он. — Вы предали великую страну!
Бегемот в полном восторге направил пультик дистанционного управления на окно, и жалюзи взлетели к потолку. Одновременно заработал телевизор.
— Вот он, мерзавец! — мстительно заговорила с крыши Сиракуза Коктебель, держа в одной руке микрофон, а в другой — тарелку дистанционной прослушки.
— Грандиевский, я позабочусь о том, чтобы вас вышвырнули из ассенизаторской части. — сощурив свои зелёные глаза, подлым голосом заявил мэр городка. — Вас также вышвырнут из той хибары в негритянском районе, которую вы называете своим домом. Электричества вам в вашем сарае теперь до смерти не видать, а воду вам не включат даже, если начнётся всемирный потоп. А теперь я прикажу вас вышвырнуть так же и из моего кабинета.
Он с торжеством нажал большую красную кнопку на краю стола — раздался резкий звонок, и в кабинет вбежала толпа охранников.
— За что я вам деньги плачу? — оскалив зубы, поинтересовался Бегемот.
Обомлевшего Грандиевского подхватили под руки и под ноги и торжественно вынесли прочь из кабинета.
— Ну, Бегемот, ну, скотина! — ругался Грандиевский, когда подлецы-секьюрити на виду у всей публики протащили его по фойе и вышвырнули на улицу, как старика в сказке про золотую рыбку.
