Олекса Чернышев - Не стреляй в ангела
— Марк, ты как-то говорил, что хотел бы вернуться в земной мир.
— Да, — согласился я, еще не понимая к чему клонит учитель.
— Ты не мог сделать это вопреки желанию твоего бога, — продолжил он, — но сейчас я чувствую, что дорога туда открыта.
Гаутама замолчал, словно прислушиваясь к отдаленным звукам леса. Мне показалось, что сейчас он думал не о лесе, а о земном мире и, может быть, обо мне. Ведь я был его учеником, и он только что предложил мне уйти. Он вложил в меня не все, что мог. Я это чувствовал. Значит он давал мне возможность уйти раньше срока, предоставив таким образом право решать мне, а может быть — богам.
3Я задумался. Это неожиданное предложение было неожиданным лишь отчасти, так как в глубине моего сознания мысль о возвращении присутствовала постоянно. Но я уже давно не извлекал ее на свет и не тешил себя надеждой на ее скорую реализацию. В последнее время мне стало казаться, что еще так много неизвестного впереди, так много нового, того, что мне еще предстоит для себя открыть. Я чувствовал себя так, словно кто-то поманил меня, посулив что-то хорошее, и тут же оттолкнул.
— А могу я остаться здесь еще на некоторое время? — спросил я с надеждой, хотя еще не решил, хочется ли мне этого на самом деле.
— Боюсь, что у тебя нет выбора, — ответил Гаутама. — Раз проход открыт, ты окажешься в земном мире, независимо от того, что ты думаешь на этот счет.
Оказывается, что эту делему за меня уже решили! — возмутился я. Мной снова управляли как марионеткой, дергая за невидимые нити. Я также помнил слова Марии Ягер о том, что она с моей помощью собирается поохотиться. Такая радужная перспектива мне вовсе не казалась хорошей выдумкой.
— Черта с два! — крикнул я. — Мне надоело подчиняться этой сучке, которая бог знает что о себе возомнила!
Когда я произнес слово «бог», я понял, что сморозил глупость, которую можно отнести скорее к нонсесам, нежели чем к здравым рассуждениям. Ведь Мария Ягер сама для меня была богом, и это не зависело от моего отношения к этому факту.
— Я остаюсь здесь, — сказал я уже спокойно, но решительно.
— В этом случае тебя усыпят и отправят насильно, — заметил учитель. — Если тебе по душе такой вариант…
— А почему вы говорите от имени моего бога? — перебил я его со злостью. лЕМЪ БМНБЭ ОЕПЕОНКМХКН МЕЦНДНБЮМХЕ.
— Мне значительно легче с ними общаться, — невозмутимо заметил Гаутама, — я понимаю такие сигналы и знаки, которые ты просто не замечаешь. Чтобы тебе это пояснить, я могу привести параллель с дрессированной и недрессированной собаками, которые одну ту же команду толкуют совершенно по разному. Мало того, необученный пес просто хлопает ушами, не понимая, что то или иное движение хозяина является знаком. Когда-нибудь, по прошествию веков, ты станешь умней.
Учитель все это говорил спокойным, уравновешенным тоном, пытаясь наставить меня на путь истинный. Но во мне взыграло упрямство, и я уже ни за что не хотел прислушиваться к его словам.
— Ну что ж, — подвел итог разговору учитель, — я предполагал, что ты откажешься. Я тоже ерепенился в молодости. Твое перемещение в земной мир может произойти в любой момент, так что не удивляйся, если ты вдруг окажешься в странной обстановке.
После этого разговора мы молча поели. Каждый из нас был занят своими мыслями. Что касается моих размышлений, то они не были очень уж приятными. После трапезы я отправился в лес, намереваясь развеяться и добыть какую-нибудь дичь.
Я пробирался сквозь высокую траву, расчищая себе путь при помощи меча. Я и думать забыл о дичи, настолько меня занимала мысль о предстоящем возвращении. Я ожесточенно рубил толстые стебли травянистых растений, и моя злость постепенно сходила на нет.
Осмотревшись вокруг, я в очередной раз удивился великолепию природы. Огромные деревья, около ста метров в высоту и до восьми метров у основания ствола, трава в два человеческих роста, — все это сверкало и искрилось серебристо-зеленым на ярко-синем фоне неба. Солнце, находящееся почти в самом зените, отбрасовало причудливые короткие тени, а деревья меланхолично шевелили на ветру гигантской листвой, создавая неповторимую игру света в нижнем ярусе. Ветер нежно шумел в кронах, разнося в воздухе слегка терпкий запах.
Заметив поодаль причудливый цветок, похожий своими очертаниями на метрового махаона, я пробрался к нему, почти всем телом ощущая восхитительный аромат. Я пригнул его стебель, чтобы вниметальней рассмотреть лепестки, как вдруг, все вокруг меня завертелось в ускоряющемся темпе.
Я попытался защититься от невидимого врага мечом, но руки не повиновались мне. Я чувствовал, что меня отрывает от земли и уносит, продолжая крутить.
Последним, что я услышал, был тонкий и резкий щелчок, словно над ухом лопнула леска.
Часть третья
Глава 1
Я стоял в своей собственной ванной комнате и смотрел на себя в зеркало. Вместо с детских лет знакомого добродушного лица Марка Шнайдера, филолога, на меня смотрело разноглазое лицо юнхэского боевика, с мощной мускулатурой, бородой и косичкой выгоревших на солнце волос. мН, РЕЛ МЕ ЛЕМЕЕ, ЩРН АШК ХЛЕММН лЮПЙ ьМЮИДЕП.
Чтобы прийти к такому заключению, мне потребовалось около минуты напряженных размышлений, да еще некоторое время ушло на то, чтобы потрогать пластиковые бутылки из-под шампуня, само зеркало и водопроводный кран. Я опасался, что это все лишь плод моего воспаленного воображения. Почувствовав под пальцами нечто материальное, я понял, что не сплю. Я открыл кран, и в ванну потекла горячая вода. Удовольствие, которое я при этом испытал, можно было сравнить только с полетом на волкокрыле, натолько я отвык от достижений технической цивилизации. Что ни говори, но прелести были и в этом мире.
Гаутама был прав, говоря о наступлении часа переброски. И вот я здесь. Я попытался вспомнить события, предшествующие моему визиту на Юнхэ, и это у меня получилось без особого труда, так как очень уж они были необычны.
В Вергвуде я отсутствовал долгое время. По всей видимости, квартиру уже должны были кому-нибудь продать, ведь у меня не было наследников. То, что обстановка в ванной комнате не изменилась, говорило о противоположном — в квартире никто после меня не жил. Тем не менее, я не обнаружил даже намека на толстый двухлетний слой пыли.
Интересно… — подумал я и вышел из ванной, толком не представляя, что же меня ждет дальше.
Я прошел на кухню и к своему удивлению увидел… спящего сержанта. Он как ни в чем не бывало сидел за столом целый и невредимый, опустив голову на руки, и довольно громко храпел, что свидетельствовало о том, что он очень удачно возродился из пепла.
