Михаил Михеев - Серое проклятие
Ну а потом я врезал роком по провинции. Нет, играю я, конечно, далеко не блестяще, но кое-что умею, а эта мелодия, хоть и в упрощенном варианте, мне всегда удавалась. В общем, я сыграл официальный гимн своего государства - марш имперской пехоты из "Звездных войн". Да, это, разумеется, был плагиат и нарушение авторских прав, но конкретно этот марш всегда мне нравился, потому, когда в свое время возник серьезный вопрос о выборе гимна, я, не задумываясь, использовал именно эту мелодию. Получилось, на мой взгляд, очень прилично. Во всяком случае, у соседей, когда под этот марш проходили парадным строем мои легионы, тряслись поджилки. Ну а сейчас, хе-хе, затряслись поджилки кое у кого из присутствующих.
Когда я закончил, все сидели молча. Еще бы, все знали, что это такое. Уже тот факт, что я исполнил гимн официально враждебного государства здесь, в светлых землях, был неприкрытым нарушением этикета, но ведь что не запрещено - то можно, или я не прав? Мальчишество, конечно - ну и что с того… Просто я не люблю, когда не в меру о себе возомнившая дура пытается вытереть об меня ноги. И раньше-то не любил, а два десятка лет пребывания в ранге самого крутого мага этого мира покладистости характера не способствовали вовсе. Скорее, наоборот, приучили к тому, что хамов надо сразу же ставить на место, случись нужде, максимально жестко. Улыбнувшись, я подошел к даме и, держа на вытянутых руках инструмент, вежливо и притом тоном, не допускающим возражений, произнес:
- Надеюсь, миледи, вы сыграете эту мелодию лучше меня.
Женщина оказалась в весьма двусмысленном положении. Если откажется, под любым предлогом, то в глазах собравшихся, пусть косвенно, признает, что ее музыкальные таланты, мягко говоря, преувеличены. Если согласится, то, опять же, сыграть незнакомую мелодию так, сразу, не сможет. А гимн этот здесь, хе-хе, не играют. Интересно, кстати, почему? Вроде местных мы пока что не били… В общем, слегка опозорится дамочка. Не сильно, разумеется, но все же таким снобам, как она, подобное крайне неприятно. Интересно даже, как она будет выкручиваться.
А ведь у меня вообще в первый момент было желание сыграть что-нибудь на грани приличия. Ну, вроде незабвенного "А ты сама - козел". Но уж ту-то она выкрутилась бы наверняка. Просто заявила бы, что в приличном обществе такое не играют и, кстати, была бы права. Так что - щадящий вариант, и от него уклониться не получится.
Выкрутиться даме помог какой-то мужчина, похоже, ее спутник. Побагровев так, что вся свекла на ближайшем поле должна была ритуально засохнуть от зависти, он медленно встал и то ли прохрипел, то ли прорычал:
- Немедленно извинись перед моей женой, мерзавец!
Так, я не понял, это он что, на меня квакает? Ну и хамло. Да за такое, в общем-то, можно и в морду. Я внимательно осмотрел его сверху вниз и снизу вверх. Ну, что тут можно сказать… Красавчик. Высокий, почти как я, мускулистый брюнет лет тридцати пяти-сорока. На лице тонкие, подкрученные усики. Одет в шикарный темно-зеленый камзол и такого же цвета штаны, на ногах ботфорты со шпорами. На столе, рядом с бутылкой вина, роскошная шляпа вроде мушкетерской - они здесь в моде, у меня почти такая же. Ну, я одет почти так же, только наряд поскромнее - черный с серебром, и шляпа осталась в комнате. А еще на нем до хрена всякой бижутерии (местная мода на побрякушки кажется мне редкостно тупой) и меч с богато отделанной рукоятью на поясе.
Широко улыбнувшись, я ответил ему в лучших традициях наших гопников:
- А то что?
Дворянин, похоже, не сразу понял, что его только что послали, и секунд на пятнадцать впал в ступор, осмысливая услышанное. Ну а когда дошло, то побагровел еще больше, хотя это, казалось, было невозможно, и попытался выхватить из ножен меч. Ага, милый, да кто же тебе это позволит? Надо было лишь припечатать его руку своей, прижав ее к рукояти меча, и после этого мой визави только пыхтел, зло выпучивая глаза и наливаясь кровью. Сил извлечь меч из ножен у него не хватало, хотя я, удерживая его, не очень и напрягался. Красавчик напоминал сейчас паровой котел, из которого не стравили давление. Честное слово, я испугался даже, что его сейчас хватит удар.
Чтобы не допустить этого, я левой, свободной рукой ткнул его в солнечное сплетение. Видимо, дворянин не ожидал, что его будут вот так, по-простонародному, бить, поэтому лишь издал непонятный горловой звук, сложился пополам и тихо сполз под стол. Наблюдающий за происходящим невозмутимый орк ухмыльнулся и несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши, остальные купцы его поддержали. Мне оставалось лишь шутовски раскланяться и вновь повернуться к даме:
- Ну что, миледи, вы нам сможете продемонстрировать, как надо играть?
Ответа я вполне ожидаемо не дождался. Оставалось только презрительно скривиться, буркнуть под нос вроде тихо, но так, чтобы все остальные слышали, про неучей, позорящих дворянское звание, и сесть на место. Увы, на том разговор не окончился, потому что слегка побитый муж решил, видимо, что хватит валяться, и вскочил на ноги. Меч он на сей раз выхватил заранее, и теперь размахивал им с самым что ни на есть грозным видом и зверским выражением лица, сулящим всем, кто оказался поблизости, перспективу быть порубленным в капусту. Народ это прочухал сразу же, и от опасного буяна шарахнулся, а тот, в свою очередь, решительно попер на меня. Увы, решительность ему не слишком помогла, потому что Эллина, сидевшая до того с безучастным видом и неспешно, по глоточку цедившая вино из высокого кубка, вдруг одним коротким движением отправила в полет стоящее рядом с ней блюдце. Кусок грубо сделанной керамики со звучным скрежетом впечатался точно промеж глаз задире, и тот, сведя глаза в кучу, сел на задницу. Увы, посуда тоже не пережила столь невежливого обращения, разлетевшись на куски, и мне оставалось лишь достойно отплатить за ее смерть.
Вид моей неспешно надвигающейся мрачной рожи, очевидно, подействовал на поверженного героя не хуже банки нашатыря под нос. Во всяком случае, рукой в поисках выпавшего меча он зашарил весьма проворно, хотя и безуспешно - железяка при его падении улетела под стол, и вытолкнуть ее оттуда никто не торопился. Мне оставалось лишь, нагнуться, взять его за грудки, рывком поднять и, держа на вытянутых руках, так, чтобы носки сапог не касались пола, донести до медленно отвоевывающего свои позиции сознания чудика политику партии.
- Говорят, благородным людям бьют лицо исключительно в перчатках, - сообщил я ему, доверительно улыбаясь. Потом аккуратно поставил все еще не до конца пришедшее в себя существо на пол и метко плюнул ему на носок сапога. Это было встречено одобрительным хохотом из-за соседних столов - сидящим там сразу стало ясно, какое оскорбление было нанесено зарвавшемуся наглецу. Прилюдно поставить под сомнение его благородное происхождение, да еще и сделать в ситуации, когда тот, имея, вроде бы, все возможности отплатить, этого не сделал. Ко мне сразу же потянулись руки, сжимающие кубки с вином - народ был совсем не против выпить с героем вечера. А та дама, которая, в общем-то, и спровоцировала конфликтную ситуацию, моментально стала красной, как помидор. Видать, ей тоже было стыдно, и, что характерно, не за себя, а за мужа. О женщины, имя вам коварство…
