Майк Эшли - Реально смешное фэнтези
Линь был спущен. Привязав его к кольцу на своей лодке, незнакомец снова коснулся рычага, который закрыл стеклянную кабину, и проворно поднялся на палубу.
— Зеленый мех… — не смог сдержаться Шраб, но тут же прикусил язык и предпочел не продолжать свое наблюдение, поймав на себе испепеляющий взгляд Харпплейера.
— Довольно, мистер Шраб. Этот человек — чужестранец, и мы обязаны относиться к нему с уважением, по крайней мере, пока не узнаем, к какому призыву он принадлежит. Согласен, он немного волосат, но у некоторых народностей на севере Японских островов тоже обильная растительность. Может быть, он приплыл оттуда. Добро пожаловать, сэр, — сказал он, обращаясь на этот раз к незнакомцу. — Я капитан Гонарио Харпплейер, командир корабля его величества «Резервный».
— Квл-ккле-вррл-кл!..
— Это не французский, — пробормотал Харпплейер, — и, ручаюсь, не латинский и не греческий. Наверное, какое-нибудь из этих варварских балтийских наречий. Попробую-ка с ним на немецком. Ich rate Ihnen, Reiseschecks mitzunekmen.[23] Или лучше на итальянском диалекте? Е probito; perb qui si vendono cartoline ricordo.[24]
В ответ незнакомец лишь оживленно запрыгал, затем показал на солнце, делая круговые движения рукой вокруг своей головы, а потом принялся указывать на облака, изображая обеими руками движение вниз, и при этом пронзительно верещал:
— М'ку, м'ку!
— У парня не все дома, — заметил на это один офицер, — зато много пальцев.
— Считать до семи я умею и без вашей помощи, — огрызнулся на него Шраб, — мне кажется, он пытается сказать нам, что скоро пойдет дождь.
— Возможно, у себя на родине он предсказывал погоду, — уверенно заявил Харпплейер, — но здесь он всего лишь еще один чужеземец.
Офицеры согласно закивали, и это движение, казалось, взволновало незнакомца, потому что он прыгнул вперед, выкрикивая свою невнятную тарабарщину. Бдительный караульный остановил его, шарахнув прикладом мушкета по затылку, и волосатый человек упал на палубу.
— Пытался напасть на вас, капитан, — объяснил офицер. — Протащить его под килем в качестве наказания, сэр?
— Не стоит, беднягу занесло далеко от дома, должно быть, он переволновался. К тому же нельзя забывать про языковой барьер. Зачитайте ему военный кодекс и примите на службу. В последнем бою мы и так потеряли слишком много матросов, чтобы теперь пренебрегать кадрами.
— Вы очень великодушны, сэр, всем нам не помешает у вас поучиться. Что прикажете делать с кораблем?
— Я осмотрю его. Возможно, там имеется какой-нибудь механизм, который заинтересует наше правительство. Спустите лестницу. Я сам сейчас же взгляну.
После некоторой задержки Харпплейеру наконец-то удалось найти рычаг, который приводил в движение стеклянную кабину, и как только она опустилась, он заскочил в кубрик, который она накрывала. Напротив удобного дивана была расположена приборная панель, усыпанная рычажками, кнопками непонятного предназначения и самыми разными механизмами, спрятанными под хрустальными колпаками. Настоящий образчик восточного декаданса: вычурные украшения и финтифлюшки там, где вполне могла бы стоять панель из старого доброго английского дуба и обычный руль, чтобы задавать направление подневольным бездельникам на веслах. А может, за приборной панелью был спрятан какой-нибудь диковинный зверь? Он услышал рев, стоило ему дотронуться до одного из рычагов. Несомненно, это стало сигналом для матроса-каторжника — или животного — приступить к работе, потому что сейчас его крошечный кораблик рассекал воду на приличной скорости. Другая кнопка, должно быть, отвечала за поворот спрятанного под панелью руля, потому что лодка внезапно опустила нос под воду и стала погружаться на глубину, вода тем временем все поднималась, пока полностью не накрыла стеклянный колпак. На его счастье, суденышко было сделано на совесть и не дало течи, при нажатии на другую кнопку оно вновь устремилось вверх.
В эту минуту Харпплейера осенила мысль. Он замер, не в силах пошевелиться. В его голове с бешеной скоростью сновали мысли — от одной возможности к другой. Да, есть вероятность, что получится, — точно получится! Он ударил кулаком по ладони и только тогда понял, что крошечное суденышко повернуло, пока он предавался размышлениям, и вот-вот врежется в «Резервный»: матросы и офицеры с округлившимися от страха глазами уже выстроились вдоль борта в ожидании неминуемой катастрофы. С видом знатока нажав на нужную кнопку, он дал сигнал животному (или каторжнику) остановиться — два судна лишь слегка соприкоснулись, издав при ударе глухой тяжелый звук.
— Мистер Шраб! — позвал он.
— Слушаю, сэр!
— Мне нужен молоток, шесть гвоздей, шесть пороховых бочонков, каждый с двухминутным фитилем и веревкой с петлей. И потайной фонарь.
— Но, сэр, зачем? — Впервые изумленный Шраб забылся до такой степени, что посмел задавать вопросы капитану.
Однако Харпплейер был настолько воодушевлен своим планом, что не обиделся на эту неожиданную фамильярность. Он даже улыбнулся в обшлаг своего мундира, но выражение его лица оказалось скрыто светом угасающего дня.
— Все просто: шесть бочонков по числу кораблей, — растолковал он с непривычной для него напускной скромностью. — А теперь выполняйте приказ.
Канонир и его помощники быстро справились с заданием — и бочонки с порохом были спущены по стропу вниз. В кубрике теперь было совсем не развернуться, даже Харпплейер еле-еле смог усесться. А вот молоток положить было уже некуда — и ему пришлось держать его в зубах.
— Миштер Шраб… — невнятно прошепелявил он, пытаясь не выронить молоток, и внезапно впал в уныние, осознав, что через считаные минуты ему предстоит вступить в неравную борьбу с ордами узурпатора, который одним ударом хлыста поставил на колени всю Европу. Его бросило в дрожь от собственного безрассудного желания встретиться с тираном лицом к лицу, а потом бросило в дрожь от отвращения к собственной слабости. Матросы не должны узнать о том, что подобные трусливые мысли посещали его, о том, что он был самым слабым на всем корабле. — Миштер Шраб, — позвал он снова, в его голосе не осталось и следа от недавних смятений. — Если я не вернусь на рассвете, принимайте на себя командование кораблем и подготовьте подробный отчет. До свидания. И учтите, в трех экземплярах.
— Ах, сэр… — начал было Шраб, но Харпплейеру так и не суждено было узнать, что он хотел сказать, потому что стеклянная крышка захлопнулась и крошечное судно устремилось вперед — дать решительный бой темным силам Европы.
