Дмитрий Воронин - Высокий замок
– Идиоты!
Трупы были сложены рядом. Раненым оказывали помощь, но леди Танжери всерьез подумывала о том, чтобы вздернуть этих нерадивых ублюдков. Какой позор! Одна волшебница-неумеха, вместе с сопливой девчонкой (наверняка с той самой, что сбежала из Школы) – против почти трех десятков солдат.
– Дерьмо собачье!
Шхуна была еще видна – за тот час, что прошел с момента ее отплытия, это корыто не могло уйти слишком далеко. Дилана затравленно оглянулась и тут же воспрянула духом – неподалеку у причала стояли две имперские галеры, видимо недавно вошедшие в порт. Пока инталийский гарнизон удерживал бастионы Шиммеля, имперским кораблям вход в гавань был закрыт – никакой капитан не желал получить зажигательную бомбу в палубу, а мастера осадных орудий Инталии славились своей точностью, уступая в мастерстве лишь кинтарийцам, чьи баллисты и катапульты были истинным произведением искусства, а обслуга – настоящими мастерами своего дела. Но теперь крепость пуста, и благодаря этому в распоряжении Диланы есть эти галеры. Не лучший корабль для преследования шхуны, при хорошем ветре у погони нет шансов, но ветер слаб, значит, есть некоторое преимущество у гребцов.
– Капитанов ко мне! Бегом! – рявкнула она, ткнув пальцем в корабли.
Двое солдат тут же сорвались с места, спеша поскорее выполнить приказ и – чем не шутит Эмнаур – может, отвести от себя беду.
– Кто командовал арестом? – Она оглядела солдат, мысленно пообещав себе, что если они и дальше будут хранить молчание, то каждому перепадет по паре десятков плетей.
Видимо, это обещание было написано у нее на лице, потому что один из воинов тут же доложил:
– Ланс Уггарт, леди.
– В кандалы… – прошипела Дилана. – Я разберусь с ним позже…
– Он погиб, леди, – мрачно пояснил тот же солдат. – Первым шел, первым и погиб. Эта проклятая ведьма сожгла его живьем.
– Да? – Дилана почувствовала, что бешенство постепенно отступает. – Что ж, его счастье.
Подошли двое офицеров с имперских галер. Вероятно, гонцы уже проинформировали моряков, с кем им предстоит иметь дело, поскольку в глазах капитанов светилось подобострастие, а походка демонстрировала высшую степень торопливости. Бежать им не позволяло положение, медлить – чувство самосохранения.
– Капитан Дафар.
– Капитан Оз. К вашим услугам, леди Танжери. Чем можем быть полезны.
– Как быстро ваши галеры, господа, смогут выйти в море?
Моряки переглянулись, затем Дафар без особой уверенности ответил:
– Через шесть часов, леди.
Дилана подошла к нему вплотную, долго смотрела капитану в глаза, пока его лоб не покрылся холодным потом, затем очень тихо спросила:
– А если от этого будет зависеть ваша жизнь, Дафар?
– Шесть. – Чувствовалось, что он изрядно напуган, но и лгать боится ничуть не меньше. – Мы слишком долго проболтались на рейде. На борту мало воды и почти нет провианта. Большая часть солдат и почти все матросы уже в городе… чтобы собрать их, требуется вре…
Он не договорил. Невидимая «стрела мрака» ударила в грудь, тело изогнулось в судороге и рухнуло на камни. Дилана повернулась ко второму моряку.
– А вы что скажете, Оз?
Тот сглотнул подкативший к горлу комок.
– Я… могу вывести корабль через два часа, леди. С неполным составом солдат… и с гребцами с корабля капитана Дафара.
– Я даю вам час. И если через час ваше корыто не выйдет в море, вы отправитесь следом за этой падалью, – она ткнула носком сапожка скрюченное тело. – Только ваша смерть не будет ни легкой, ни быстрой. Ясно?
– Будет исполнено, леди. Час.
Вероятно, смерть Дафара произвела на капитана Оза должное впечатление. Ровно через час тяжелая боевая галера вспенила тараном воду и медленно двинулась к выходу из бухты. Каторжники, повинуясь задаваемому барабаном ритму, налегали на весла, матросы – те, кого удалось собрать – уже дружно тянули канаты, поднимая большой треугольный парус. Солдаты в этой суете участия не принимали – их время наступит позже, когда дичь окажется на расстоянии выстрела. Первыми в ход пустят тяжелые арбалеты, затем ударят две галерные катапульты. А там дело дойдет и до абордажа. Пока же для солдат погоня была отдыхом.
Имперский флот более чем наполовину состоял из галер. Корабли такого типа считались устаревшими и смотрелись настоящим анахронизмом рядом с великолепными парусными красавцами Инталии. Даже при среднем ветре двухмачтовая шхуна могла легко оставить массивную галеру за кормой. Но если ветер спадал, удары тридцати пар весел, каждое из которых ворочали три человека, могли обеспечить галере изрядную скорость. А стараниями Консула, Гуран всегда располагал достаточным количеством кандидатов в гребцы.
Сейчас ветер благоприятствовал беглецам, но в это время года на Северном море погода отличалась переменчивостью. И хоть шхуна имела неплохую фору, капитан Оз был уверен – и уверенностью своей со всей доступной убедительностью поделился с леди Танжери – что к ночи ветер стихнет, и тогда длинные весла галеры докажут преимущество имперского флота.
Дилана смерила капитана презрительным взглядом.
– Вам известно, друг мой, что будет, если вы упустите эту шхуну?
– Д-да…
– На всякий случай я объясню еще раз. Если вы примете решение сообщить мне, что это корыто ушло, сначала оденьте кирасу потяжелее и прыгайте в воду. Уверяю, утонуть – это быстро и просто по сравнению с тем, что я с вами сделаю.
– Я взял на себя смелость, леди, послать сообщение в порт Луд. Даже если шхуна… гм… уйдет, через семь дней в нашем распоряжении будут еще четыре галеры.
– Но к этому моменту у вашего корабля, Оз, будет другой капитан.
Массивный, окованный бронзовыми листами таран уверенно рассекал серую холодную воду. Гремел барабан, задавая ритм гребцам. Пятнадцать гребков в минуту – почти предел возможностей людей. По настилу прохаживались надсмотрщики, поигрывая плетками-семихвостками. Но в дело страшный инструмент пускали редко – это не кинтарийская торговая галера, где мало какой из рейсов обходится без потерь среди рабов, прикованных к веслам. Имперцы к людям относились несколько бережнее – тем более, что на галеры отправляли не пожизненно, а на несколько лет. Правда, в случае если корабль попадал в беду, никто из солдат или матросов не утруждал себя отпиранием замков – и гребцы отправлялись на дно вместе с обреченным кораблем. Часто – и вместе с капитаном, поскольку Император очень болезненно относился к потерям среди своих драгоценных боевых галер.
Так что гребцов без острой необходимости не били. И даже неплохо кормили – каждый капитан, не желающий преждевременно окончить свою карьеру, прекрасно понимал, что только сильные мужчины могут долго ворочать неподъемными веслами. А что до возможного бунта… цепи надежны, замки усилены необходимыми заклинаниями и каторжники не вырвутся на свободу.
