Ирина Юрьева - Только любовь
– А рысей, я слышал, у вас называют лесными дикими кошкам?
– Да.
– Что предсказывал знак?
Пальцы Руни, сжимавшие узкую полосу, шитую бисером, слегка расслабились, веки чуть дрогнули. Она уже поняла, на что ей намекает Горад.
– Скажи сам.
– Хорошо. Около четырех лет спустя после вашего «знака» я лично присутствовал на поединке наследника Рысей с земным воплощением Черного Духа. Напомнить, кто победил?
– Нет. Если тот знак был пророчеством будущей битвы…
– Вот именно. Был. А что делала ты, когда шел поединок?
– Я? Ничего. Я была в Агеноре.
– Прекрасно! Тогда объясни, как твои чувства связаны с тем, что случилось в Гальдоре?
– Я верила, и я ждала, – удивленно ответила Руни. – Ты знаешь не хуже меня.
– Где же смерть для любимого? Ты ждала, он победил. Замечательный знак!
По щеке Руни тихо скатилась слеза.
– Все равно. Мое чувство несет боль и смерть. Мне нельзя любить. Стоит мне только почувствовать, что я хочу… Что могу… Мне нельзя.
– Почему?
– Один раз я себе разрешила, и все очень плохо закончилось.
– Расскажи, как это было.
– Мы возвращались из Белого Храма. Тогда я устала, и Эрл нес меня на руках. Потом, в телеге, он тоже меня обнимал. Эрл считал, что я сплю, а я… Я просто закрылась, боясь, что он может почувствовать, что происходит. Я поняла, что люблю. Я была беззащитна и счастлива.
– Это тебя испугало?
– Нет, я не боялась. Я знала, что Эрл меня любит, и мне захотелось чуть-чуть поиграть, покапризничать и подразнить… Испытать свою власть, прежде чем окончательно дать ответ.
Руни умолкла, стирая бегущие слезы. Она говорила о счастье, которое ей довелось пережить, ощущая огромную боль.
– Эрл не возражал? – осторожно спросил Горад, ощутив, что сейчас Руни скажет о чем-то действительно важном. – Ему это нравилось?
– Я не успела понять. Он тогда предложил мне пойти в лесной домик, а я отказалась. Я знала, что если той ночью мы будем вдвоем, я отдамся ему. Не смогу отказать, оттолкнуть… Почему он тогда согласился и не настоял на своем? Все могло быть иначе…
Руни опять замолчала.
– Что было потом?
– Не могу… Не хочу!
Но она уже вспомнила ту роковую ночь. Это было страшнее истории с птицей, и вывод, сделанный Руни, был правильным. Орм приказал убить брата, считая его счастливым соперником, и отомстил недоступной лесянке по-своему.
– Орм обезумел… А я поняла: если я разрешу себе чувствовать плотскую тягу, то вновь стану жертвой. И я погублю того, кого люблю. Я не хочу пережить вновь то, что было. Не хочу вызвать еще раз подобную страсть.
– Ты сказала сама – это месть. Ранено самолюбие. Оно велит отплатить, причинив боль. Не важно, как и за что, – осторожно вмешался Горад. – Ощущение собственной слабости, страх унижения, чувство неполноценности.
– Знаю. Я все поняла и простила, но я… Когда я поняла, что Эрл жив… Когда мы снова встретились, я…
Постепенно Горад понял -Руни винила себя в той далекой истории. Она считала: то чувство, которое вспыхнуло в ней, притянуло несчастье. И, испытав его, Руни снова накличет на мужа беду. Пока она себе запрещает быть женщиной, Эрл будет жить. Отсюда – мощный запрет погружаться в эмоции, терять контроль, расслабляться. Понимать, принимать и давать, а не чувствовать. Но она любила.
Искусственно созданный холод, спокойная сдержанность, стали красивою маской, скрывающей нежность. Они привлекали, суля непонятную тайну. Та ласка, которую Руни давала, способность мгновенно откликнуться на состояние мужа, стремление чем-то порадовать, значили больше, чем тайные страхи. Горад хорошо понимал, почему Эрл любил жену и не считал их союз неудачным.
Прими Руни сделанный выбор как должное, все было бы хорошо. Но она, на словах отрицая вину, продолжала терзать себя мыслями, что мужу с ней плохо. Внушала себе, что она не такая, какой должна быть.
Эрл, чувствуя, что с женой что-то не так, поначалу пытался понять, в чем причина. Потом, устав бороться с ее страхом, стал отдаляться, усилив ее неуверенность. Приход Иланы стал самой последнею каплей, переполнившей чашу терпения.
– Если он хочет быть с ней, я уйду.
– Почему ты решила, что больше ему не нужна?
– Я все видела. Там, в подземелье…
– Что именно?
Задав вопрос, Горад предполагал, каков будет ответ. Удивило не то, что она рассказала ему, а как именно. Жестко, язвительно и иронично. Отбросив привычную сдержанность, Руни себе разрешила испытывать злость. Она долго ее отрицала в себе, не желая признать, а теперь злоба вдруг прорвалась на поверхность, рождая желание мстить за всю боль, что она испытала в своей жизни.
– Ты его любишь?
– Люблю. Но, наверно, не так, как он хочет, – ответ прозвучал саркастично.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела. Все.
– Тебе больно, и ты не хочешь страдать. Тебе кажется, что, обвиняя других, ты найдешь покой? Это не так. Решив мстить, ты разрушишь себя.
– Я не мщу. Я даю им свободу.
– Нет, мстишь. Ты стремишься его наказать. Отплатить за ту боль, что сейчас испытала. Уйдя из его жизни, ты отомстишь. Пусть терзается, что потерял тебя из-за минутной оплошности, так? Пусть всю жизнь сожалеет о сделанной глупости?
Горад считал, что его слова вызовут бурный протест. Тяжело признать то, что так долго в себе подавлял. Чтобы это понять и принять, нужно время. Но Руни не спорила. Слезы, которые непроизвольно текли по щекам, уже высохли. Слова ее удивили, заставив взглянуть по-другому на все, что она говорила. Горад видел, как ее щеки вдруг вспыхнули бледным румянцем, который постепенно покрыл лицо, шею и приоткрытую грудь.
– Я не мщу. Просто очень хочу, чтобы он не терзался. Со мной, без меня, лишь бы он жил и был счастлив, – тихо сказала она, отвечая, скорее, самой себе, чем собеседнику. – Если так будет, то я… Смогу жить.
Руни не притворялась. Ответ прозвучал без обиды, претензий и боли. Она приняла ситуацию. Давний запрет быть плохой оказался снят, и страх куда-то ушел. Все нелепые домыслы, что отравляли ей жизнь, растворились. Осталось лишь чувство любви, погребенное под толстым слоем людских предрассудков.
– Ты веришь своим словам?
– Да. Я так чувствую.
– Ты хорошо понимаешь, что было. Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили. И ты возвращаешься, чтобы жить дальше, – сменив тон, закончил Горад. – Ты находишься здесь и сейчас. Ты вольна поступать, как захочешь. Я рядом, но я ничего не меняю.
Вздохнув, Руни недоуменно взглянула вокруг.
– Люк… Защита… Свитки… – автоматически проговорила она, скользя взглядом по разным предметам. – Мы в зале Запретного. Так?
Ее голос был полон тепла и неведомой силы. Руни еще не совсем осознала, что с ней сейчас было и где она, но начала выходить из того состояния, в котором раньше была. Изменения были разительны.
