Жан-Луи Фетжен - Сумерки эльфов
Охваченный паникой, Утер зарычал и принялся лихорадочно колотить руками по доспехам, старясь сбить эту живую массу, потом начал торопливо рыться в своей дорожной сумке, наконец вытащил оттуда длинный плащ и набросил на себя — а заодно на многочисленных комаров… Все его тело горело как в огне. Мерзкие насекомые проникли под доспехи и теперь жалили ему руки, спину и грудь, заставляя его лихорадочно подергиваться под своим ненадежным укрытием, сыпать проклятиями и в отчаянии колотить себя по всему телу — что, однако, было абсолютно бесполезно перед столь многочисленными врагами.
Внезапно он ощутил толчок, и кто-то сдернул с него плащ. Потом в свете факела он увидел натянутый над ним тент и искаженные неверным светом лица королевы Ллиэн и Блейда. Утер хотел что-то сказать, но в этот момент пламя факела опалило ему лицо, и он застонал. Затем его оставили в покое. Тяжело дыша, чувствуя жжение на лице и во всем теле, словно его опустили в чан с кипящим маслом, Утер больше не шевелился и в изнеможении вытянулся на скользких бревнах плота. Его глаза встретились с глазами королевы Ллиэн, и он пошевелил губами, пытаясь задать ей вопрос.
— Не говорите ничего, шевалье, — прошептала Ллиэн, мягко закрывая ему рот ладонью. — Мы сожгли основную часть насекомых, едва не съевших вас заживо. Сейчас мы постараемся снять ваши доспехи, чтобы закончить работу. Расслабьтесь.
Утер слабо кивнул. Нескончаемые укусы, похожие на уколы тонких иголок, продолжали язвить его тело, но эта боль вызывала в его мозгу какое-то странное, незнакомое ощущение. Он почувствовал, как его приподнимают и стягивают с него латы и металлические нарукавники. Он испытывал неприязнь, глядя на склоненное над ним лицо Блейда с мокрым от пота лбом, освещенное факелом. Внезапно его тело резко выгнулось, ощутив новый прилив боли. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы увидеть, что его руки и торс обнажены, и что Блейд проводит вдоль них факелом, сжигая темную массу насекомых. Только тогда он потерял сознание.
Упираясь лбом в грубые бревна плота, с разметавшимися волосами, концы которых погружались в грязную илистую воду, королева Ллиэн провалилась в глубокий сон — несмотря на непрестанное жужжание комаров, несмотря на нехватку свежего воздуха и удушливую жару под промасленным тентом, накрывавшим ее и ее спутников. Она просидела рядом с Утером всю ночь и большую часть дня, пока хватало сил, тихо напевая заклинание Успокоения Души:
Анмод деоре хаэлет
Сар колиан
Феотан
Феотан
Бреост фрофур
Хаэль хлистан.
Голова рыцаря все еще покоилась у нее на груди.
Блейд, все тело которого было в поту и мучительно ломило, спал лишь урывками. Хлопанье тента разбудило его, и в первое мгновение он пришел в ужас: его лицо облепила промасленная ткань, и он почти оглох от комариного гудения и шороха бесчисленных маленьких крыльев, неумолчных, словно шум дождя… Но потом окончательно пришел в себя.
Он изо всех сил ударил кулаком по тяжелому тенту, и снаружи, словно в ответ, послышалось глухое металлическое бряцание. Длинный шест, воткнутый в середину плота и удерживавший тент, обрушился от удара Блейда, и теперь ткань накрыла всех троих, как саван. Блейд на ощупь нашел шест и поднялся, впустив внутрь немного свежего воздуха и света, просочившегося сквозь крохотные дырочки. Второй или третий день они плыли? Сколько еще времени придется прожить в этом кошмаре? Блейд сел, вытянул ноги и потер обеими руками затылок.
Недалеко от него лежал Утер — волосы и брови рыцаря были опалены, лицо распухло, блестело от пота и приобрело ужасный серо-зеленый оттенок (по крайней мере, так казалось в тусклом свете). Блейд подумал, уж не умер ли он, но, присмотревшись, увидел, что бело-голубая туника рыцаря слабо приподнимается на груди в такт его дыханию.
Потом он перевел взгляд на королеву.
Черные пряди ее волос, поблескивающие, как водоросли, между бревнами плота, полностью скрывали ее лицо. Как она может вот так спать — на грубых, едва обтесанных бревнах, в намокшей от воды и грязи одежде? Длинная муаровая туника облепила ее тело, и Блейд долго смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд от стройных удлиненных бедер эльфийки.
Он приподнялся и, не выпрямляясь в полный рост, на корточках подобрался к спящей Ллиэн и наклонился над ней. Его глаза уже привыкли к полусумраку, и теперь он хорошо различал ее черты. Он видел голубоватую кожу щек и чуть более темную полуоткрытых губ. Тонкая влажная прядь волос пересекала щеку до уголка рта, и Блейд осторожно, кончиками пальцев, убрал ее. С закрытыми глазами и спокойными чертами лица Ллиэн показалась ему еще более красивой, чем обычно. Он уже знал эльфийских женщин, но то были шлюхи из Гавани — экзотическая приманка в борделях на городских окраинах — слишком высокие и худые, а кроме того, слишком холодные, что не особенно привлекало клиентов. Эта была совсем другой…
Сидя рядом с ней, он не мог удержаться, чтобы не ласкать взглядом — пока только взглядом — тело спящей Ллиэн, от округлых плеч до маленьких ног в замшевых сапожках. Он заметил, что кожаный ремешок, крест-накрест опоясывающий тунику от талии к бедрам, расстегнут, открывая еще несколько сантиметров кожи, почти до самого верха бедра. Когда он подвинулся к ней и протянул руку, чтобы поправить тунику, одно из бревен плота резко заскрипело.
Ллиэн в своем глубоком сне услышала этот скрип, звучавший как жалоба дерева. Деревья, послужившие для сооружения плота, были мертвы уже давно, и их голос не могли услышать даже эльфы, знающие язык Природы. Однако Ллиэн послышалось предупреждение об опасности. Она резко приподнялась, чувствуя, как сильно колотится сердце, и, увидев лицо Блейда, склоненное над ней, вскрикнула от страха.
— Нет-нет, — пробормотал Блейд, и сам напуганный этим резким пробуждением. — Я всего лишь хотел…
Ллиэн протянула к его лицу раскрытую ладонь.
— Брегеан! Брегеан хаэль хлистан!
Блейд не мог отвести от нее глаз, и его душа внезапно наполнилась ужасом. Эльфийка вдруг показалась ему страшной, невероятно уродливой, отвратительной, как вампиры из легенд — порождения ночи, пожирающие детей в колыбелях. Он отдернул руку, словно боясь обжечься, и, отвернувшись, чтобы не видеть ее, попятился назад с гримасой отвращения.
Ллиэн поднялась и, все еще протягивая к нему руку с раскрытой ладонью, прошептала несколько слов на странном языке — так тихо, что Блейд их не расслышал. Но они все равно подействовали: на него мгновенно навалилась давящая усталость, и он заснул как убитый.
Глава 11
Яд
Странное ощущение пробудило королеву Ллиэн ото сна. Она словно услышала резкий крик, одновременно хриплый и звучный, угрожающий, но, однако, знакомый. Она приподнялась, упираясь рукой в тяжелый полог, укрывающий плот, и ее лицо исказилагримаса боли. Ей показалось, что все ее кости и мускулы разбиты, сломаны, истерзаны. Она еще некоторое время лежала, уткнувшись лбом в грубые скользкие бревна, потом встала на четвереньки. Рядом с ней спали двое ее спутников, не обращая внимания на вязкую тину, просачивающуюся сквозь щели плота Утер дрожал, как в лихорадке, и тихо постанывал. Его лицо покрывали капельки пота.
