Вольфганг Хольбайн - Над бездной
Андрей подошел, чтобы помочь ему.
— Что это там у тебя? — спросил он небрежно.
— Одежда, — ответил Фредерик. — В своих вещах мы слишком бросаемся в глаза. Они наверняка ищут нас.
— Откуда это?
— Нашел на чердаке, — заявил Фредерик. — В старом сундуке.
Андрей молча взял длинную льняную рубаху и понюхал ее:
— Это свежевыстиранные вещи.
Фредерик упрямо сжал губы, но при этом сделал движение, которое, видимо, должно было означать кивок головы:
— С чердака можно спуститься в соседний двор. Вещи висели на веревке. Никто меня не видел. Это точно!
Андрей проглотил сердитое замечание, которое было у него на языке, и стал рассматривать одежду. Тут оказались простые штаны, пестрые перевязи и грубые рубахи, которые Андрею были маловаты, а Фредерику и вовсе не подходили. Несмотря на это, в такой одежде они будут меньше бросаться в глаза.
Когда они переоделись, Андрей сказал:
— Нам нельзя здесь оставаться.
Фредерик подвернул длинные рукава рубашки и подпоясался перевязью, отчего стал выглядеть еще более вызывающе. В таком наряде он имел довольно смешной вид.
— Не лучше ли остаться здесь дотемна? — спросил Фредерик.
— Это было бы хорошо. Но боюсь, наша соседка не больно обрадуется, увидев, что кто-то украл с веревки ее вещи. Кроме того, нам необходимо встретить Крушу и его брата — сейчас это гораздо важнее, чем раньше.
12
Это было необыкновенное чувство — знать, что скоро все должно решиться. Теперь оставалось только надеяться, что осведомитель будет ждать их сегодня в «Одноглазом медведе» и дело наконец сдвинется с мертвой точки. Каждый час, на который они задерживались в Констанце, приближал их к тюрьме даже без попытки с их стороны вызволить пленников.
Андрей оторвал длинный лоскут от одежды и завернул в него сарацинский меч. Потом попросил Фредерика:
— Покажи мне свою шею.
Фредерик прижал руку к грязной повязке и отступил на шаг:
— Там просто царапина.
— Но она, наверное, болит.
— Не особенно. Да и я не сахарный.
Андрей вздохнул, но настаивать не стал.
Фредерик был слишком гордым, чтобы при знаться, что ему больно. В его возрасте это было естественно, хотя и не особенно умно. К тому же теперь был не самый подходящий момент, чтобы затевать спор.
Движением головы Андрей указал на дверь:
— Пошли.
Чтобы не попасть в руки городских патрулей и инквизиторских ищеек, они отправились кружным путем. Украденная Фредериком одежда служила определенной защитой, но оранжево-белые стражники искали теперь непосредственно их и при встрече схватили бы немедленно. К тому же Андрей чувствовал себя все менее уверенно по мере того, как они приближались к замку. Вполне вероятно, что оба золотых рыцаря находились именно там, если только не участвовали сами в поисках убийц инквизитора, в чем Андрей сомневался. Зато Мария могла быть в замке. Конечно, Андрей понимал, как нелепы его фантазии, но ему было бесконечно трудно отделаться от мысли, что ей достаточно бросить случайный взгляд в окно, чтобы узнать его и немедленно доложить о его появлении охране.
Всего этого, разумеется, не случилось, однако Андрей с облегчением вздохнул, когда они наконец миновали замок и свернули в сторону порта. Он обругал себя глупцом за то, что держался так, будто впервые угодил в опасную ситуацию, но в глубине души понимал истинную причину своей растерянности.
Мария. Ему не следовало так близко сходиться с ней, она пробудила в нем что-то такое, что лучше было бы навсегда похоронить в глубине души.
Количество патрулей росло по мере того, как они приближались к гавани. Время от времени им приходилось спешно менять направление и прятаться в каком-нибудь закоулке или внутреннем дворе, пока непосредственная опасность не проходила стороной. Лишь спустя два часа после условленного срока они достигли «Одноглазого медведя» и вошли в трактир.
В поношенных, плохо сидящих одеждах они едва ли привлекали к себе внимание в этом сомнительном месте, а оружие, которое Андрей прятал под рубахой, было здесь отнюдь не в диковинку. Предостережение стражника у городских ворот насчет притона имело свои основания, но это была не единственная причина, почему сегодня в трактире почти физически ощущалось напряжение: из-за убийства отца Доменикуса, которое кое-кем связывалось с турецкими кознями, гремучая смесь алкоголя, диких вымыслов и агрессивности могла взорваться в любой момент. Если бы собравшиеся хоть на мгновение могли предположить, что разыскиваемые злодеи находятся среди них, их жизнь не стоила бы и ломаного гроша. Андрей не сомневался, что герцог или Мария предложили за их головы немалые деньги, которые многие здесь охотно бы заработали.
Почти через силу, преодолевая в себе благоразумие, Андрей и Фредерик протискивались среди тесно стоящих столов и скамеек. Кабак был набит до отказа. Разговоры за столами велись громко и горячо, и чаще других произносились слова «убийцы» и «турки».
Суета и неразбериха имели то преимущество, что вновь пришедшие не привлекли к себе ничьего внимания.
Как Андрей и предполагал, братья сидели за маленьким столом в дальнем углу. Серж по-прежнему скрывал лицо за неловко повязанным тюрбаном, а Круша оживленно беседовал с незнакомым пожилым человеком с седыми волосами, чья скромная, но отнюдь не дешевая одежда плохо вписывалась в местную обстановку.
Когда Андрей и Фредерик приблизились к столу, разговор оборвался и все трое с нескрываемой опаской посмотрели на них. Братья молча наблюдали, как они занимают места за столом.
— У тебя крепкие нервы, Деляну, — едва слышно прошипел Серж из-под своего платка. — Кто ты такой, что решаешься прийти сюда после всего, что натворил? Ты глупый или дерзкий?
— Прежде всего я человек, желающий выпить, — ответил Андрей. — А то зачем бы мне идти в трактир?
Круша тихо засмеялся, кивнул хозяину и поднял два пальца. Седой человек молчал, словно все это не имело к нему никакого отношения. Однако его взгляд, направленный на Андрея, становился с каждой секундой все пронзительнее.
— К тому же, если память мне не изменяет, мы договорились, — добавил Андрей, чуть помолчав.
— Это было до того, как ты укокошил попа и тем самым дал герцогу повод перевернуть вверх ногами весь город! — по-прежнему возбужденно сказал Серж. — Ты просто сумасшедший, если еще и сюда явился!
— Новости быстро распространяются, — задумчиво сказал Андрей.
— И тем быстрее, чем они хуже, — заметил Круша. — Герцог обещал вознаграждение за твою голову, Деляну. Причем только за твою голову, если ты понимаешь, о чем я говорю. Пятьдесят фунтов золотом. И никаких вопросов. — Он вздохнул.
