Андрэ Нортон - Ветер в Камне
Эразм отдал быстрый приказ, и гоббы потащили девушку прочь. Наблюдая за ними, маг с улыбкой обернулся к Фогару.
— Сюда. — Он щёлкнул пальцами, и ученик поспешно подошёл ближе. — Лови и не вздумай уронить, не то пожалеешь!
Откуда-то из складок плаща маг вытащил то, что никогда прежде не отдавал в чужие руки — хрустальный шар с клубящимся внутри серым туманом, — и швырнул один из самых своих драгоценных артефактов Фогару.
Судя по всему, в шаре заключалось достаточно силы, чтобы заставить юношу поступить как требовалось, — от изумления тот не успел толком поднять руку, шар чуть ли не сам прыгнул в неё.
Повелитель Тьмы не сводил с него глаз. Удержать шар оказалось непросто — он был будто сделан из замороженной слизи. По руке Фогара побежали мурашки.
— Молодец, — кивнул Эразм. — А теперь… Он зажал повод левой рукой и поднял правую — шар взлетел в воздух и вернулся к хозяину.
— Тебе не хватало ума, — по-прежнему с улыбкой проговорил маг, — поэтому я сделал тебе подарок. Иди туда и разбирай камни рукой, в которой держал шар. Те, что ответят на твоё прикосновение, откладывай в сторону. И поторопись, время не ждёт.
С этими словами он повернул лошадь и уехал. Два гобба подошли поближе и зарычали, но Фогар, привыкший к их угрозам, принялся за работу, не обращая внимания.
Церлин ковыляла вперёд, как ни в чём не бывало, словно её вели на работу. В роли тупой крестьянки она достигла совершенства.
Сколько она себя помнила, повсюду были смерть или жизнь хуже смерти. Самое жуткое воспоминание — нападение на бабушку Хараску и Ларларну. Непостижимым образом — Церлин так и не узнала подробностей своего спасения — они уберегли её от судьбы, постигшей остальной дан. Её мать осталась жива, однако с самого рождения о девочке заботились бабушка и госпожа Ларларна. В ту ночь бабушки взяли ребёнка и спрятались в кустах на опушке леса. Там они и жили, совсем как дикие звери, но жили!
С самого начала Хараска с Ларларной взяли на себя не только заботу о Церлин, но и её обучение. Дважды они пытались войти в лес… Увы, магическая стена, которую установил Эразм, не пускала их. У женщин осталась только их магия, и они, не жалея сил, развивали в девочке слабенький, только-только пробуждавшийся талант.
Наконец они предприняли последнюю попытку бегства: было решено добраться до засыпанного перевала и уйти из долины насовсем. Однако там их поймали и убили. Девушку сочли недостойной внимания и отправили к остальным рабам. С тех пор она надеялась, что её пошлют работать в башню, где можно будет что-нибудь разузнать — хотя что, она и сама не понимала.
Лишь один человек (по крайней мере, он выглядел как человек) свободно перемещался по башне чёрного мага, но он был почти таким же опасным врагом, как и повелитель. Все знали, что при рождении его объявили сыном демона и нарекли нечеловечьим именем. Знали и то, что маг с ранних лет обучал его чёрной магии (хотя сын демона никогда не колдовал на людях). Без сомнения, Фогар помогал повелителю во всех тёмных делах. Правда, до сегодняшнего дня Церлин не видела юношу вблизи.
Девушка послушно шла за гоббами, думая о своём. Обладатель истинного таланта всегда узнает Тьму. Эразм казался ей чудовищем. Если бы то, что видел её внутренний взор, было доступно глазу, маг выглядел бы страшнее и уродливее гоббов.
Гоббы… Запах выдавал в них жителей Чёрных земель. Ну а её народ… Не поднимая глаз, девушка задумалась о крестьянах, с которыми так долго трудилась бок о бок. Где в них скрывается зло?
Они — пустышки, подумала она без всякой жалости, пожалев лишь о том, что они так легко сдались. Никто из этих двуногих овец не годился ей в помощники! Их руки в крови дана Фирта, бабушка Хараска много раз об этом говорила. Они не жестоки, но слабы — а это ещё хуже, потому что именно слабость впустила врага в долину.
Почему Эразм так внезапно вмешался в её жизнь? Ответ один: несмотря на всю свою учёность, маг чего-то от неё хотел.
Чего? У неё был только талант, который она не сумела толком развить. Бабушки считали, что в её жилах течёт кровь Фирта. Они когда-то умели призывать Ветер и видеть сны — а она нет. К сожалению, чёрный маг, очевидно, думает иначе и хочет выпытать у неё знания. Тогда лучше бы ей погибнуть в лапах гоббов вместе с бабушками — смерть была бы мучительной, но быстрой. Эразм же всегда терпеливо добивается своей цели.
Церлин чувствовала, что они выкапывают не простые камни. По крайней мере, некоторые из них не простые. Но она не смела проверить, какая в них сила. Сначала на страже были гоббы, а потом появился этот предатель своего рода, Фогар, и камни перепоручили ему.
Не стоит терзаться мыслями о том, чего не избежать. Нужно собраться с силами, чтобы не дрогнуть в башне наедине с повелителем. Церлин знала несколько упражнений, при которых не требовалось произносить заклинания. Больше ей нечем было защититься, и всё-таки просто так она не сдастся.
Церлин послушно входила во двор крепости, когда их нагнал Эразм. Рывком цепи гоббы заставили девушку остановиться; их невыносимая вонь мешалась с почти столь же невыносимым ароматом зла, которым веяло от повелителя.
Эразм взял её за подбородок, повернул лицом к себе и оскорбительно фыркнул.
— Грязная девка. Родилась в грязи и сдохнешь в грязи. Впрочем, я подумаю, как именно.
Маг обернулся и рявкнул приказ своим чудовищам. Те потащили её к чёрному провалу в стене башни, не заботясь о том, что она может упасть и её придётся волочь по земле. Они спустились вниз, во тьму.
Фогар смотрел на кучку камней и разминал пальцы. Больше всего ему хотелось опустить их в траву, даже погрузить в рыхлую почву, только бы избавиться от того ощущения, которое теперь уже почти впиталось в кожу. Но ничего не поделаешь, за ним наблюдали.
Он неохотно подошёл к камням и взял один в руки. Ничего не случилось, и юноша отбросил камень в сторону. Зато второй диск чуть не прилип к его рукам, как живое существо, которое до тех пор пребывало во сне, но проснулось, — и так он начал вторую кучу камней.
Фогар добавил в неё ещё четыре и ещё столько же выбросил, когда камень, внешне ничем не отличавшийся от других, ударил его — как будто слабой молнией. Немного подумав, юноша положил его рядом с той кучей (но не совсем там же), куда откладывал диски, напоминавшие на ощупь холодную смолу.
Этим утром Сасси ушла с Пипером. Старший сын Хансы редко навещал их, и каждый раз, по мнению Фалисы, сестрёнка становилась совершенно невыносимой. Пипер, конечно, пообещал, что присмотрит за малышкой. Особого выбора у него не было — Сасси цеплялась за ногу старшего брата, пока тот не согласился взять её с собой.
