Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)
- Живой. И слава Мэйгрид Светлой!
Но весь изранен и в крови.
Целителя бы нам найти.
- Не нужно. В нем дремлет сила Пьющих кровь.
Его раненья заживают сами,
и скоро будет целым вновь.
- И правда заживают.
Как вовремя произошел обряд.
Невыносимо всех друзей терять, особенно подряд.
И Нерил наш уснул навеки,
он был веселым человеком.
Арман не бросил этот мир,
и будет править жизни пир.
Пусть даст богиня, так и будет.
- Отец мой бегства не забудет.
- Об этом не страдайте, леди.
Мы очень далеко уедем.
О месте том не всякий знает.
Арман от всех его скрывает.
Наследство матери покойной,
там тишь, да гладь, всегда спокойно.
А вам с любимым вашим мужем
и вовсе там никто не нужен.
Тогда продолжим же мы путь. Покину вас.
С Армана не спускайте глаз.
Он снова склонил голову и покинул экипаж. Через несколько мгновений мы снова тронулись. Бессознательное состояние Армана постепенно перешло в сон. Это было нормально. Его тело требовало отдых после восстановления. За окнами кареты темнело. И вскоре я могла смотреть на спокойные черты любимого только благодаря своему зрению. Нам, Пьющим кровь, свет не нужен. Только восприятие немного меняется. И я с интересом разглядывала Армана.
От открытых участков кожи шло легкое свечение. Я улавливала его тепло. Мы всегда чувствуем тепло живых организмов. Оно и давало это свечение, где более интенсивное, где менее. И мне нравилось вот так рассматривать мужа. Его красота приобретала какую-то таинственность. Залюбовавшись, я даже не заметила, как он пошевелился и открыл глаза. Просто почувствовала его взгляд и улыбнулась.
- Кровавой ночи.
Вот и открылись твои очи.
- Так вот откуда эти сны,
я слаще их не видел в жизни.
А то любимая со мной,
так нежно мужа обнимает.
И все кошмары прогоняет,
своею ласковой рукой.
Он сел, снял исполосованную рубаху и хотел выкинуть, но я остановила. Такой след оставлять было нельзя. Арман понял меня и просто кинул рубашку на соседнее сиденье. После осмотрел себя и удивленно присвистнул.
- Как дар велик моей любимой.
Меня ты наградила силой.
Я выжил только ей благодаря.
И как мне не любить тебя?
Мое прекрасное виденье ночи.
Тебя забыть? Не хватит мочи.
Он усадил меня к себе на колени и надолго приник к губам, заставляя забыть обо всем. О страхах за возлюбленного мужа, о том, что отцу его гордыня оказалась важней счастья собственной дочери, о страшном приговоре Первого лорда, о всех наших невзгодах и бедах.
- Ты на меня совсем не сердишься, любимый?
- За что?
- За то, что натворила, милый.
За глупую самоуверенность и слабый дух.
Из-за меня погиб твой близкий друг.
Арман отвернулся к окну, и я увидела, как он помрачнел.
- Не ты велела Нерилу сражаться,
не ты вогнала в сердце меч холодный.
То Элион, вампир ожесточенный,
излил на друга ненависть свою.
И пал наш Дорбери с мечом в руках,
как должен славный воин,
с врагом сражаясь в яростном бою.
Он был мне другом, братом, преданным душой.
Он жизнь готов отдать был за друзей.
И вот отдал,
не пожалел для безразличной смерти,
он даже младости своей.
Его оплакать мне не дали, и не увижу я,
как тело поглотит земля.
Из домена за смерть убийцы мерзкого изгнали,
и вынудили торопиться, пока жену не отобрали.
Погиб мой друг,
но сил не хватит мне отказаться от тебя.
- Оплачем вместе твоего мы друга.
Он откупом для Смерти стал,
собою заменив тебя, возлюбленного моего супруга.
Но пусть я прослыву безжалостной душою,
но рада я, что Нерил заменил тебя собою.
Прости за нехорошие слова,
но видеть твое тело без дыханья
готова я не буду никогда.
Я без тебя одна здесь жить не стану,
коли покинешь этот мир.
И за руку объявятся за Гранью
мужчина-человек и женщина-вампир.
Арман обнял мое лицо ладонями и с восторгом посмотрел в глаза.
- Ужели ты меня так сильно любишь?
Ужели мне даровано Судьбой
единственное в мире совершенство,
что называю я женой?
Но мне милей твое дыханье,
исполненные нежностью черты.
При взгляде на тебя наполнен я огнем желанья,
который разжигаешь ты.
И все это имеет только два названья:
Любовь и Жизнь - основа мирозданья.
Люблю тебя, живу тобой.
Ты маленький хранитель мой.
Что было ответить на его слова? Мои сияющие глаза стали ответом и губы, с которых он пил мою любовь, отдавая свою. Мы упивались друг другом и нашей близостью еще какое-то время, пока Арман виновато не улыбнулся и, поцеловав меня в очередной раз, поспешил сменить уставшего друга на козлах. Я не захотела довольствоваться знанием, что мой любимый совсем близко, но не рядом. И Бониваля мы сменили вместе.
Я любовалась руками моего мужчины, взявшего вожжи, вспоминая, как эти руки умет жарко обнимать, и сколько в них нежности, и как умело они кружили голову одной маленькой неправильной вампирше.
- Ты улыбаешься, родная.
Арман поймал мою улыбку, и уголки его губ дрогнули в ответ.
- Да, улыбаюсь, жизнь моя.
Но не скажу, ведь это глупо.
Брови Армана в притворном гневе сошлись на переносице.
- А, ну, скажи, жена моя,
что ты скрываешь от супруга?
- Арман, поверь, все это просто ерунда!
- У ненаглядной завелись секреты?
Ведь зацелую.
- Угрожаешь, да?
- О-о, милая жена, меня еще не знаешь,
иначе не сказала б - угрожаешь.
Не угрожаю никогда.
А привожу угрозу в действие всегда.
Не убирая в долгий ящик.
Он перехватил вожжи одной рукой, заключая второй одну "жутко испуганную" вампиршу в нежный, но крепкий капкан. И мое лицо осыпали целым градом поцелуев, то щекоча дыханием за ушком, то шею, то нагло прикусывая.
