Елена Белова - Сердце феникса. На переломе.
— Но…
— Ты не понял? Вали от моей девушки, парень! — рядом, как по волшебству, возник Этьен, а рядом с Марианной замаячил Коннор.
Тип пожал плечами, но не ушел… и тут Лина увидела такое, от чего мысли о неприятной встречи, вымело из головы, как смерчем! Смерчем…
Это была та самая пещера в горном отроге, с обзорным эркером, забранным хрусталем, любимый изыск Магды — невидимое снаружи окно… И Лина споткнулась, рассмотрев в этом окне, что творится.
Над Севастополем раскручивалось черное облако.
Что же случилось… Мир Дайомос. Богуслав.Каждый народ как-то хранит память о своих предках. Рассказывает легенды, составляет родословные древа, развешивает галереи семейных портретов… Дай-имоны сохраняли их изображения в стекле. Богуслав молча двигался вдоль этой галереи. Трогал холодное стекло, стирал налет пыли и грязи, всматривался в жесткие серые лица. Гордо расправленные плечи, высокомерно вскинутые головы, губы сжаты надменно-равнодушно. Черные мундиры… И глаза, от которых мороз по коже.
Дай-имоны. Воины. Палачи. Серые советники… воплощенное зло.
— Богуслав, время.
— Подожди…
Цепочка серых овалов убегали в темноту. Их были десятки. От взглядов продирало морозом даже в скафандре. Надо ж так!
— Нелюди, — наконец выдохнул он, — Смотри, здесь пять поколений, не меньше. И все — такие.
— Мы тоже долго не верили, — отозвался Май-рин. — Думаешь, мы сразу решились на вирус? Убийство целого народа… это страшно. Но за все годы, пока они… властвовали в нашем мире, ни один из них не проявил даже тени милосердия. Не пощадил женщины, не пожалел ребенка. Только зло и жестокость. У всех.
Милосердие? Милосердие у серых? Богуслав покачал головой. Только ан-ниты могли надеяться на такое. Дай-имоны есть дай-имоны!
А это что?
— Богуслав, нам пора. Время…
— Погоди.
С замираньем сердца он всмотрелся в очередное лицо. Оно было другое. И следующее — чуть мягче взгляд, чуть теплей выражение. И вот еще… А это…
— Май. Смотри…
Девушка была не в военном мундире — нежное светлое лицо, озаренное улыбкой, и солнце сияет в волосах, и морская пена на обнаженном плече… А вот рядом — мужчина обнимает ребенка. У мальчика на руках пушистый зверек, похожий на белку.
— Видишь?
— Вижу… — голос Май-рина стал глухим от волнения, — Вижу… А знаешь, это самые старые портреты. Вот, по датам если смотреть. Примерно лет двести. Значит… значит, не всегда не всегда они были злыми.
— Что же случилось?..
Найденное убежище пришлось оставить. Времени было в обрез, переход ждал… а Богуслав уходил через силу — все оглядывался на «портреты» в стекле. Ясные улыбки, совсем не злобные взгляды, и лица… такие человеческие лица! Это было дико — видеть серокожих захватчиков такими. Словно нарушена какая-то основа, важное что-то, какой-то негласный закон, и это выбивало из колеи не хуже черного неба.
Он даже попытался снять со стены один из «медальонов» — тот, с мужчиной и ребенком. И тот, с девушкой… Но потом положил обратно. Мертвое убежище было как могила. И Богуслав, который когда-то снимал с погибших друзей оружие и аптечки, почувствовал, что не имеет права забирать из этой могилы ее последнее богатство.
Почему они стали такими?
Осторожно лавируя в пыльном воздухе, Май-рин и Богуслав вылетели из провала… Их подхватили в десять рук, быстро просветили скафандры на повреждения. Никаких, повреждений, конечно не было, вещество скафандра было сложно даже пулей прошибить, но парни сильно напрягались из-за дайи…
Почему же они стали такими…
Вопрос, вроде и неважный — ну какая разница, кем были серые убийцы раньше и какая разница, что с ними стряслось? Мура все это, боец Богуслав, мура и сантименты. Но странное беспокойство, царапнувшее при взгляде на старые портреты, не отпускало. Вилось целой стаей доставучих ядовитых мошек. Пакость… Вроде и мелкое, а проигноришь — можешь и концы отдать.
Почему же они стали такими…
— Богуслав, скорее. Кисея рядом! — Макс. Добрая душа… Беспокоится…
— Вот же мерзость, — прошипел один из «мобильных». — Темп, ребята, темп! Магия ее как притягивает.
— Сразу не проест…
— Надейся! Ты дайи не ловил еще? Мне парень из прошлой экспедиции рассказывал. Тоже под кисею попал. И дырки в скафандре небольшие проело, и залепил почти мигом… а все-таки заразился. Говорит, в жизни не чувствовал себя так плохо. На ребят из группы кинулся, те еле успели…
До зеленого шара ан-нитского перехода оставалось метров десять, когда неожиданно все сошлось. Багровая кисея над серой пустыней, дикая вспышка злости у несчастного парня из мобильной группы, постепенно звереющие морды портретов… Дайи. Дайи…
Богуслав резко остановился.
— Не задерживайтесь! Скорее! Скорее. Богуслав-мир-Земля, что случилось?
— Значит, доктор ваш на себе испытывал… — пробормотал парень.
— Что? Ты о чем?
Багровое облако было уже рядом. Для неживого оно двигалось что-то очень уж целеустремленно. И плавно. Так плавно обычно заходит на атаку акула…
— О корректных испытаниях. Для чистоты опыта… — губы почему-то онемели. Неужели он трусит? Ну уж нет. И старательно растянув непослушные губы в злой усмешке, он резко бросил руки к плечам — крест-накрест. И прижал те два датчика — у горла. Экстренная разгерметизация.
— Слав, не смей! — хлестнул по ушам отчаянный вскрик. Но шлем уже растаял с коротким шипением, и в лицо ударил горький, непередаваемо горький воздух. Горячий… сухой… горький… В глазах потемнело.
— Дурак! — закричал чей-то голос. Или прошептал? Не понять…
— Что это?
— Адское пламя… — выдыхает в ухо Марианна. Остальным в тесный боковой коридорчик хода нет. Да и не до того. Тревога продолжает мигать, по камню пола топот сотен ног — по сигналу каждый должен занять свой пост. А они смотрят на город…
На черное облако, которое все быстрее и неотвратимее превращается в огромную воронку смерча.
— Вадим…
Буря. Мир Земля. Дензил.Дензил был уже третьим шефом Службы Дознания. Именно он "помог уйти" своему предшественнику. Именно при нем СД набрала вес и подмяла огромные силы Службы Порядка. Честолюбивый выходец из малозначительного рода, Дензил упорно добивался этого поста — знал, что это будет высшим достижением, на которое он может рассчитывать. Пусть на эту должность особо никто не рвется (слишком опасно находиться рядом с его величеством, когда он не в настроении), пусть она не приносит особых доходов, неважно. Были здесь преимущества, которые для умного человека неоценимы: близость к его величеству, огромная власть, а главное — почтение. Да, почтение, даже страх — причем не просто от каких-то рядовых вампиров-русалок. Теперь к Главе Службы Дознания с уважением относились даже протекторы и серые советники.
