Кривицкий Михайлович - Алый - цвет жизни
- Да не дергайся ты, меня интересует не твоя тощая задница, а рана на ней.
Опустив голову от стыда, Гайлириэль перестала дергаться.
- "Да и какая разница, на самом-то деле? Мне жить осталось максимум несколько часов". - подумала она, с трудом сдерживая слезы унижения.
- У тебя энергии, сколько осталось? - эльфийку снова развернули, жесткая ладонь приподняла ей голову за подбородок, заставляя смотреть в холодные глаза шамана.
- Мало. - едва слышно выдавила Гайлэ сквозь душившие ее жгучие слезы.
- Лови. - шаман приложил неожиданно горячую ладонь ко лбу Гайлэ и в нее широким потоком хлынула магическая энергия, буквально затопившая оторопевшее сознание и мгновенно наполнившая ее от кончиков ногтей на ногах до самой макушки. Эльфийка поплыла, ощутив магическое опьянение от чрезмерного количества энергии, боль страх и смущение практически моментально пропали, она ощутила себя невероятно легкой, словно перышко и способной целые горы сворачивать.
Девушка глупо хихикнула, покачнулась и чтобы не упасть уперлась лбом в орочью грудь, втянула в себя запахи степных трав, конского пота и хорошо обработанной замши жилетки, мимолетно подивившись отсутствию запаха дыма от костра.
- М-м, как вкусно. - невнятно пробормотала Гайлириэль, тонкие пальчики пробежались по шелковистой на ощупь смуглой коже юноши. Дивная подняла шальные, светящиеся ведьминскими зелеными огнями глаза, широко улыбнулась Кайтару и отключилась.
Кайтар машинально подхватил потерявшую сознание эльфийку на руки и растерянно оглянулся по сторонам.
Миршатта, ставшая невольной свидетельницей непотребного поведения подруги, вышла из ступора и коротко хохотнула от вида покрасневшего как помидор и растерянного молодого урук-хай. Испугавшись собственного поведения, Мира зажала себе рот ладошкой, стараясь не рассмеяться громко и тем самым не навлечь на себя гнев степного шамана.
Кайтар хмуро покосился на гноллу, рассмотрел большие круглые глаза, светящиеся весельем и опаской, ладошки, зажимающие рот и маленькую хрупкую на вид фигурку, сотрясающуюся от еле сдерживаемого хохота, и сам улыбнулся комичности ситуации.
- Ну, гм..., пошли что ли? - Кай неуверенно мотнул головой, Миршатта кивнула и пристроилась в кильватер широко шагающему шаману, стараясь не отстать, то и дело, запинаясь и засматриваясь на открывшуюся перед ней картину побоища. Все веселье как ветром сдуло.
Каменные колья, буквально нанизавшие на себя тела упырей и густо поросшие тонкими шипами, разорвавшие нежить изнутри, походили на странные и страшные кактусы, о которых Миршатта когда-то слышала от отца. Встречались и обугленные останки, и разрубленные ятаганом или мечом, а работу неподъемной булавы Кхата нельзя было спутать ни с чем. Расплющенные, жестоко искалеченные и вдавленные в стены пещер страшными ударами останки упырей вызывали безотчетный страх перед силой способной на такое и даже иррациональную жалость к нежити. Передернув плечами, Миршатта поспешила за скрывшимся за очередным поворотом шаманом, стараясь не наступить в лужу источающей непередаваемый смрад крови или на какой-нибудь ошметок мертвой плоти.
Только оказавшись на свежем воздухе под лучами перевалившего далеко за полдень солнца, девушка наконец поверила в собственное спасение. Миршатта глубоко вздохнула, покосилась на молодого шамана, несущего на руках обмякшее тело эльфийки и в очередной раз остановила глаза на странной прическе орка. Закусила губу, напряженно о чем-то размышляя, встряхивала головой, отгоняя какую-то назойливую мысль, отчего иссиня-черные слегка запыленные волосы хлестали по лицу, и снова задумывалась. Кайтар, пожав плечами, не понимая причины смятения гноллы, поудобнее перехватил Гайлэ и зашагал в сторону стоянки. Девушке ничего не осталось, кроме как догнать ушедшего вперед шамана и пристроиться с ним рядом.
- Малая, тебя звать-то как?
Гнолла, обычно вспыльчивая отчего-то на этот раз даже не подумала закатывать скандал, тем более что искоса брошенный на орка взгляд не выявил ни следа насмешки, лишь неподдельный интерес.
- Миршатта, - чуть подумав, добавила, - а можно просто Мира.
- Хорошее имя, - похвалил Кайтар, - Сразу три значения на трех языках: Серебро на гномьем, Звездочка на языке гоблинов и Мир - сокращенное, но при этом несущее в себе не один смысл, вкладываемый разумными в это простое и при этом всеобъемлющее слово на Всеобщем.
Миршатта от неожиданности едва не растянулась на земле, запнувшись за выступающий корень. Она с подозрением покосилась на шамана, но в очередной раз так и не найдя на нем ни следа насмешки, покатала на языке собственное имя, словно впервые его услышала.
- "И почему оно мне никогда не нравилось?" - подумала Миршатта, с благодарностью вспомнив родителей.
- Меня зовут Кайтар, можно просто Кай. - шаман обезоруживающе улыбнулся, показав, насколько он в действительности юн, Мира улыбнулась в ответ. - Кстати, раз уж знакомимся, это чудо бесчувственное как зовут?
- Гайлириэль, по крайней мере, она так представилась. - ответила Мира и с трудом перебарывая робость, спросила: - А она поправится?
- Да куда она денется? - шаман снова перехватил слегка сползшее тело девушки. - Она не первая и, к сожалению не последняя кого я буду лечить, опыт богатый. Так что даже шрамов не останется.
- Вы, то есть ты уже лечил эльфов?
Кайтар кивнул.
- За одиннадцать лет практики только двоих, но поверь мне, эльфы от орков только габаритами отличаются.
Миршатта недоверчиво фыркнула, Кай улыбнулся и понизил заговорщицки голос:
- Открою тебе "страшную" тайну - древнеорочий и древнеэльфийский это один и тот же язык.
Миршатта поперхнулась смешком.
- Наша спящая красавица очнется, сама у нее спросишь, как переводится с "древнеэльфийского" мое имя, хотя оно у меня чисто орочье.
- И как? - поинтересовалась Мира, убедившись, что подруга пока и не думала приходить в себя.
- Ледяной долг, правда, там есть еще несколько значений, но это самое распространенное толкование. - ответил Кайтар.
- И спрошу! - с вызовом пообещала Миршатта.
- И спроси. - с ироничной улыбкой подначил Кай.
Через час неспешного пути по заросшей и едва видной лесной тропинке Кайтар с эльфийкой на руках и запыхавшаяся, едва поспевающая за шаманом Миршатта вышли к стоянке, на которой уже успели прибраться люди из новоприбывшего каравана. От костра, над которым висел большой котел с готовящейся походной кашей, отделился благообразный мужчина в возрасте и направился им навстречу. На лице человека виделось неподдельное облегчение пополам с тревогой за раненую девушку.
