Олаф Бьорн Локнит - Торговцы грезами
Схватка вышла быстрой и несколько суматошной. Ни одна лошадь в мире, даже та, которую в течение нескольких месяцев терпеливо обучали вопреки ее природе не шарахаться от странно звучащих и движущихся предметов, не в состоянии спокойно вынести, когда ее хватают за уздечку и шипят прямо в ухо. А именно так и поступила Ринга.
Истерическое ржание вместе с глухим стуком вылетевшего из седла и приземлившегося прямо на оказавшуюся очень твердой мостовую тела означали полный успех проделки рабирийки. К тому времени один из противников Конана уже не интересовался ничем происходящим в мире, получив кинжалом в горло, а второй тщетно пытался удержаться на спине лошади, захлебываясь собственной кровью.
– Один удрал, – невозмутимо сообщила девушка, перепрыгивая через оказавшийся у нее на дороге труп наконец свалившегося с коня стражника и стараясь случайно не наступить в быстро растекающиеся темные лужи. – Я не успела его поймать.
Удаляющийся дробный стук копыт, а затем пронзительный долгий свист подтвердили ее слова.
Ринга наклонилась, подобрала упавший фонарь и с сожалением опустила обратно на мостовую – слюдяные стекла разбились, а плошка с маслом укатилась неведомо куда.
– Из всех стран мира я больше всего не люблю Туран, – задумчиво проговорил киммериец, озирая тихую улицу, больше смахивающую теперь на поле боя.
– Почему именно Туран? – немедленно уточнила любопытная Ринга.
– Слишком уж там наловчились сначала хватать, а потом разбираться, кого поймали да что с ним теперь делать, – отозвался варвар. – В любой другой стране я бы сумел заговорить им зубы так, что стражники потом в жизни не вспомнили, будто видели нас. А теперь ко всему прочему нам добавят сопротивление патрулю… Что, как ни странно, будет совершеннейшей правдой. Тот день, когда Замора отойдет к Турану, а Илдиз примется наводить здесь какой-никакой порядок и устанавливать имперские законы, станет самым отвратительным днем в моей жизни. Испоганить такую замечательную страну!
– Хороша замечательная страна… – вполголоса пробурчала рабирийка. – Может, пойдем отсюда?
Словно в ответ, издалека долетел тревожный хриплый звук боевого рожка, подхваченный в разных концах города.
– Начинается, – мрачно сказал Конан. – Что за идиотская ночка! Мало нам Гебера с Линдиссой, так еще и облава…
Они припустили вперед, тщетно выискивая переулок или какую-нибудь лазейку, где можно было бы скрыться от неуклонно приближавшихся режущих уши свистков и уже отчетливо различимых выкриков. По обе стороны улицы тянулись плотно прижавшиеся друг к другу двух-трехэтажные дома, лишенные каких-нибудь выступов или украшений, могущих послужить подспорьем для желающих взобраться на крышу. То есть залезть, конечно, можно было без особых трудов, однако на это ушло бы время, а его-то как раз оставалось совсем не много. Маленькие окна, накрепко закрытые ставнями, тоже выглядели достаточно неприступно для штурма. Дома изредка перемежались высокими глинобитными заборами, и возле одного из них, выглядевшего чуть пониже соседних, киммериец неожиданно остановился.
– От того, что мы носимся туда-сюда, толку никакого. Надо исчезнуть с улицы.
– Как? Забраться туда? – Ринга с тоской посмотрела на возвышавшийся над ее головой забор. – А вдруг получится еще хуже…
– Хуже, чем есть, уже не будет! Лезь! – рявкнул варвар. Перекличка патрулей раздавалась уже совсем неподалеку, они вот-вот должны наткнуться на то, что осталось от их невезучих приятелей, а тогда можно смело прощаться с этим порой жестоким, но все-таки прекрасным миром. – Да цепляйся же!
Он подсадил девушку, и та послушно попыталась ухватиться за нарочно скругленный верх забора. Когти рабирийки отчетливо проскрежетали по гладкой поверхности камней, и Ринга, потеряв равновесие и не удержавшись, свалилась вниз.
– Чтоб тебя… – только и сказал Конан. – Неужели так жизнь надоела?
Девушка ничего не ответила, поднялась на ноги и упрямо повторила попытку. На этот раз ей удалось подтянуться, она с трудом перевалилась через стену и спрыгнула вниз. Через мгновение оттуда донесся протяжный отчаянный вопль, слышный на все окрестные улицы и уж наверняка долетевший до туранских патрулей.
«Сет и все демоны, ну что стряслось на этот раз? И почему только я не оставил ее подыхать у милейшего Эридата? Как бы было спокойнее!»
Киммериец успел перебраться на другую сторону забора почти одновременно с появлением на улице отряда стражи, числом не менее десятка человек. До варвара долетел голос бывшего старшины погибшего патруля, требовавшего немедленно найти и схватить двух сбежавших преступников, причем не обязательно живыми.
Покрутившись возле забора, туранцы сочли, что негодяи убежали дальше по улице и, возможно, попытаются выбраться на окраину города. После некоторой перебранки часть стражников отправилась проверять расположенные вокруг города посты, а остальные рассыпались по близлежащим улицам.
– Ринга! – негромко окликнул Конан. – Где ты, кошка бешеная?
– Здесь, где же еще, – недовольно отозвались из темной массы колышущихся листьев. – Знаешь, розы больше не относятся к числу моих любимых цветов…
Девушка на четвереньках выползла из зарослей и уселась прямо на земле, на ощупь вытаскивая из волос и одежды запутавшиеся листья и веточки.
– Никогда не представляла, что упасть в розовый куст так больно, – пожаловалась она. – У здешних роз, наверное, вместо шипов железные колючки.
– Скажи спасибо, что вообще жива осталась, – хмыкнул киммериец, присаживаясь рядом и пытаясь в начинавшей медленно светлеть темноте понять, куда их занесло на этот раз. Кажется, вон то темное пятно – небольшой дом… – Ну ты и визжать…
– Посмотрела бы я на тебя – прыгаешь неизвестно куда, и попадаешь прямиком в какую-то редкостную дрянь с иголками, – огрызнулась Ринга, но не со злостью, а скорее по привычке. – Думала – сейчас без глаз останусь. Что остается в таком положении? Только вопить изо всех сил.
Она вытрясла из окончательно развалившейся и превратившейся в бесформенную копну волос прически оставшиеся листья, вздохнула и тихонько проворчала:
– Сначала обокрала хозяина, потом прокатилась на бешеной лошади, затем подралась неизвестно с кем и непонятно по какому поводу, а для полного счастья точно на ежа шлепнулась… И все за каких-то два дня!
– Можно подумать, один я в этом виноват, – попытался восстановить справедливость Конан, однако девушка, не обращая на него внимания, продолжала: – Что меня еще ждет, интересно знать? Говорили же мне – не связывайся с людьми, пропадешь, как есть пропадешь!
