Морис Делез - Слуги паука 2. Пленники паука
Теперь он никому уже не казался не только смешным обжорой, но даже просто толстым человеком. Он вдруг стал могучим бойцом, а копье — оружие, безусловно, грозное, но малополезное против полусотни вооруженных мечами воинов — завращалось в его руках, превратившись в полупрозрачный диск, с грозным гулом застывший над головой великана.
Нападавшие остановились в десятке локтей, боязливо поглядывая на грозного одиночку, который замер в центре круга воинов. Казалось, ничего не стоит наброситься на него сзади, но что-то подсказывало нападавшим, что это лишь кажущаяся простота.
Они боялись ослушаться Тефилуса, но еще меньше им хотелось нападать на друга Конана, который обязательно вернется, и тогда… На что способен киммериец, рассказал один из четверых, сопровождавших его в храм Затха.
Он стоял у входа и видел, как молодой варвар, даже не ввязавшись в схватку, которой, казалось, было не избежать, вдруг без всяких видимых усилий с его стороны прорвался сквозь цепь храмовых охранников и очутился за спинами окруживших его воинов, мимоходом снеся головы двоим, по несчастью оказавшимся рядом. А ведь все знают, что жрецы бога-паука не нанимают, кого попало!
— Вперед, дохлые клячи! Или каждый пятый сядет на кол!
Толпа пришла в движение. Самые отчаянные рванулись вперед, но копье бойца-одиночки разило без промаха, награждая каждого ударом, от которого он либо падал, либо поспешно отбегал, выронив меч и потирая ушибленную руку.
Тушка закрутился, стараясь никого не пропустить: ни тех, кто бросался под ноги, ни нападавших сзади.
Низкий грозный вой перешел в визг, и едва заметный круг над головой великана стал насыщенней и темнее. Временами словно темная молния вырывалась из его невесомой плоти, и очередной нападавший получал удар.
Удары не были смертельны или опасны для здоровья. Оборонявшийся вкладывал в них ровно столько сил, сколько нужно было, для того чтобы остановить очередного нападавшего. Вскоре это поняли все, а когда эта простая мысль дошла до Тефилуса, он не оценил ни искусства, ни благородства гостя. Он понял лишь одно — его оскорбили. Оскорбили и смыть это оскорбление можно лишь одним способом… Он открыл, было, рот, чтобы отдать приказ, но сказать ничего не успел.
— Что здесь происходит?
Все невольно обернулись на голос. Почтенная Сиотвия неслышно подошла и остановилась рядом с Тефилусом.
— Этот выродок перекалечил половину моих воинов! Он махнул рукой в сторону застывшей в неподвижности фигуры.
— Вероятно, это тот человек, о котором говорил Конан?
— Мне плевать, кто этот ублюдок! Я не успокоюсь, пока…
— Пока не вылетишь из моего дома,— спокойно договорила за него Сиотвия.
Тефилус замер, словно громом пораженный. Некоторое время он молча смотрел на мать своей жены, потом грязно выругался и ушел. Сиотвия оглядела людей Бруна, потиравших ушибы, и удовлетворенно кивнула.
— Я была уверена, что Конан не пришлет кого попало.
— Этот парень силен драться.— Стоявший тут же сотник покачал головой.— В жизни не видал подобного, а ведь он явно старался никому не причинить вреда.
Тушка удовлетворенно кивнул и воткнул древко копья в землю.
— Ты просто не видел в деле Конана.
— Как зовут тебя, друг Конана?
— Друзья кличут меня Тушкой,— спокойно ответил гигант.
— Тушка! — Мелия, вместе с матерью выбежавшая вслед за бабушкой, рассмеялась.— Какое смешное прозвище!
Толстяк спокойно пожал плечами:
— Я ведь знаю, что, обращаясь ко мне так, они вовсе не хотят меня обидеть.
Мелия перестала смеяться и серьезно посмотрела на него.
— Наверное, это так.
— Это так.— Великан гордо посмотрел на них, и во взгляде его раскосых глаз они прочли достоинство и спокойствие.— Меня любят все, кого люблю я.
— А остальные? — поинтересовалась Мелия.
— Остальные мне безразличны.
Ответ был вполне в духе говорившего.
— А Конан? — не унималась девушка.
— Конану я задолжал.
— Много? — спросила Аниэла, и Тушка обернулся, чтобы увидеть впервые заговорившую с ним женщину.
— Жизнь.
Он сказал об этом просто и вместе с тем необыкновенно веско. Мелия вдруг подумала, что впервые сталкивается с тем, что всего одно слово несет в себе такой глубокий смысл. Безграничную благодарность, глубокую братскую любовь и готовность вернуть долг в любую минуту. Немногие могли похвастать тем же.
— А имя у тебя есть? — спросила Аниэла.— Мне не хотелось бы пользоваться прозвищем. Мне кажется, я не имею на это права.
Тушка улыбнулся. Лицо его расплылось от удовольствия, а раскосые глаза стали совсем узкими, как две щелочки.
— Мне будет приятно, госпожа, если ты станешь называть меня Акаямой.
— Это твое имя?
Сиотвия удивленно вскинула брови. Она считала, что знакома с именами всех народов, разве что кроме населявших юг Черного Континента, но такое слышала впервые.
— Так называла меня мать.
* * *
Огромная зловещая фигура в сером хитоне грубой ткани с капюшоном, несмотря на жару, накинутым на голову, подошла к воротам. В руке пришелец держал холщовый мешок, на дне которого угадывалось что-то круглое.
— Чего надо? — грубо осведомился страж у ворот и спокойно оглянулся, но не увидел никого, кроме напарника. Как назло, все разбрелись, начиная с сотника и кончая Тушкой, как нарочно, именно сейчас решившим проведать избитого мальчугана.
— Я хочу видеть почтенного Тефилуса. Мы договорились о встрече. Незнакомец говорил громким хриплым шепотом. Охранник кивнул напарнику:
— Ты слышал? Сходи в дом.
Тот не заставил себя упрашивать, а оставшийся в одиночестве молодой парень тут же пожалел, что не сообразил вовремя и сам не отправился за хозяином. Он старался не смотреть на незнакомца, но не мог удержаться, и после каждого невольного взгляда озноб пробегал по коже. Странная, непонятная сила исходила от незнакомца в плаще. Казалось, если он захочет войти, его не удержат и ворота. Парень крепче сжал рукоять висевшего на поясе меча. Испытание, однако, закончилось прежде, чем страх его перешел допустимую границу.
Двери дома открылись, и вышел его напарник, а вслед за ним гораздо больше народа, чем рассчитывал увидеть парень: Тефилус, все хозяйки и Тушка с сотником. Он думал, что это все, но следом появились шестеро воинов из их отряда.
Парень вздохнул с облегчением, сразу почувствовав себя увереннее, хотя и удивился столь явному вниманию к неизвестному пришельцу, но тут понял, что одет человек, как жрец Затха. Это объясняло все.
Именно так подумали и хозяева, когда за ними пришли с известием о странном посетителе. Они решили, что теперь, после неудачной ночной попытки, все, наконец, выяснится.
