Андрей Платонов - Пришлый. Месть ради мести
– Я достиг потолка, – говорил он мне грустным голосом за ужином, – в этом проклятом городе есть только книги по теории магии, по практике же ни одной. Это и не удивительно, тут же нет ни одного мага – они все в Столице или в своих поместьях. Мое подсознание может творить заклинания само, мозгу же для этого нужны слова и жесты, которые можно найти лишь в книгах по практической магии. Сильный маг может сам составлять заклинания, но для этого нужно знать принципы их построения.
– Ладно, Синк, не расстраивайся скоро мы пойдем в Столицу. Я тоже не намерен сидеть в этом городке вечно. Вот только решу один вопросик и сразу пойдем.
При этих словах Нурп строго взглянул на меня, но ничего не сказал. Ему не хотелось покидать свой дом, но он знал – меня тут не удержать. Мои амбиции требовали большего, чем замшелый городок на окраине империи.
Прошло больше двух месяцев после того, как мы заняли выжидательную позицию. Каждая ночь приводила с собой жажду. Терпеть ее становилось все труднее. Раньше я мог обходиться без крови дольше, но до этого я и не тренировался каждую ночь. Я как обычно отдыхал после обеда – мой законный получасовой перерыв. Мысли были о сегодняшней ночи: если сегодня жажда опять усилится, придется идти и загрызть какого-нибудь бедолагу в хибарах. Последнюю неделю я не могу сосредоточиться на тренировках. От этих скверных мыслей меня отвлек залихватский свист с улицы. Дверь пошел открывать Нурп – меня он не подпускал даже к забору. Хорошо, что вокруг дома мастера не было высоких зданий, а то он бы меня и во двор не выпустил.
– Собирайся, – произнес мастер, вернувшись от входа, – это был человек Тореха. Утром де Урт ушел за оброком.
Глава 23
Из города мы с мастером выбирались ночью. Перемахнуть через стену опытному воину и вампиру большого труда не составило. Никто не должен знать, что мы покинули город. Пусть думают, что так же безвылазно сидим в своей норе. Синка оставили дома – пусть охраняет. В нашем деле он будет только мешать.
Ночной тракт – место, где встретить человека можно с той же вероятностью как непьющего студента в Бауманке. К тому же я учую любого, прежде чем он сможет нас увидеть. Так что мы с Нурпом не стали шкериться по кустам и смело пошли по центральному тракту.
Предзимние заморозки – это уже не осень, но еще не зима. Идти было не слишком холодно, и на дороге не было слякоти – самое время для путешествий.
– Мастер, а ты знаешь, куда нам идти-то хоть? – вдруг созрел у меня запоздавший вопрос.
– Не боись, в отличие от некоторых, я позаботился о том, чтоб узнать дорогу до деревень начальника стражи. Через полдня пути с тракта будет уходить тропинка в лес – там и свернем. А затем по ней родимой и выйдем на наших голубчиков.
Мастер не подвел, наших голубчиков мы обнаружили за час до рассвета – рассвет я в нынешнем состоянии мог предсказать точнее любого астронома. Когда небо начало светлеть, мы с мастером поспешили ретироваться, пока нас никто не засек.
– Что же это ты мне за подставу кинул, Нурп!? – начал я возмущаться, когда мы сели на привале километрах в трех от наших «друзей».
– Ты про что это, Рус?
– Да я про то, мастер, что я там услышал не пятнадцать пульсов, а тридцать. Они же нас шапками закидают.
– Видно начальник стражи тоже не дурак и решил перестраховаться. Тебе то что? По одному резать, что пятнадцать человек, что тридцать, – беззаботно махнул рукой старый воин.
– Да я смотрю, мастер, ты оптимист.
– Кто? – насторожился Нурп.
– Да не важно. Давай отдыхать, – плюнул я на разъяснения. Что теперь спорить?
Мы шли за отрядом пять дней. Каждую ночь я изучал лагерь противника. Когда, и как часто меняются часовые. Сколько их стоит. Как бдительно стерегут. Последние две ночи меня так трясло, что я не знал куда деться. Начали чесаться зубы, появилась сухость во рту. Дальше терпеть жажду было нельзя.
– Сегодня ночью их отряд надо уменьшить, – сказал я мастеру на привале.
– Нельзя, сегодня. Пусть оброк соберут. Надо их резать на обратном пути, – покачал головой де Горс.
– Выхода нет. Либо этой ночью я выпью кого-нибудь из них, либо следующей – тебя.
– Надо, так надо, – глянув мне в глаза, сразу согласился де Горс и отодвинулся подальше.
Вечер – время ожидания. Ты ждешь, как на тебя вот-вот обрушиться жажда, на борьбу с которой нужно бросить все силы. И больше всего на тебя действует не жажда, а именно это невыносимое ожидание. Сегодня я накормлю тебя моя неотлучная ночная спутница. Сегодня для тебя будет угощение, надеюсь, ты опять уснешь.
– Судя по следам, их отряд был здесь с полчаса назад, – проговорил Нурп, разглядывая надлом ветки. Вечерний сумрак заставил его поднести ветку к самому носу.
– Сегодня ночью я иду на охоту. Встретимся тут.
– Может, пойти с тобой? Подсоблю, может, чем? – неуверенно поинтересовался Нурп.
– Не надо, мастер. Тебе лучше этого не видеть.
Отряд я нагнал километров через десять. Они разбивали лагерь. Сумрак почти перешел в темноту, и на небе уже можно было разглядеть проступающие звезды. Я залег недалеко в кустах и стал наблюдать. Прошел еще час, люди закончили ужин и разошлись по палаткам. Трое часовых заняли свои места вокруг лагеря. Солдаты действовали профессионально – выбрали самые темные уголки, где их никто не сможет разглядеть. Никто, кроме меня.
Я с трудом заставил себя подождать еще два часа – жажда предчувствовала близкую добычу и гнала вперед, сопротивляться ей с каждой минутой становилось все труднее. Ждать дольше, не было смысла, а терпеть дальше, не было сил. Пора дейтсвовать. Я аккуратно поднялся на ноги, размял затекшие конечности. Попрыгал – вроде ничего не звякает. Снова опустился на землю и медленно, осматривая каждую пядь перед собой (дабы ничего не хрустнуло), пополз к лагерю.
Хорошо, что у этой планеты спутник был настолько маленький, что больше напоминал крупную звезду. При свете Луны мне было бы гораздо сложнее подобраться к лагерю незамеченным. Синк однажды отметил, что меня трудно разглядеть в темноте – будто я в облаке мрака. Наверно это еще одна моя способность – тем лучше. Но, тем не менее, пренебрегать маскировочной одеждой я тоже не стал. Темно-серая, бесформенная куртка с капюшоном и такого же цвета штаны. Разглядеть меня можно, если только знать, куда смотреть.
До лагеря оставалось метров пятнадцать. Я лежал уже около часа – все не мог решиться. Часовые расположились слишком неудачно – снять их без шума было делом крайне сложным, а еще ведь одного надо взять живым – кровь трупов жажде не подходила. Но не лежать же тут до утра. Я собрался с силами, приготовившись к действиям, как услышал какой-то шорох в палатке. Я вжался в землю и напряг зрение. Из шатра вылез один из стражников и направился в сторону кустов. Какая удача – у кого-то слабый мочевой пузырь. От лагеря мужик отошел метров на десять. Развязать штаны он так и не успел. Удар кулаком в темечко надолго отправил его в нокаут. По идее надо было бы бить кастетом или дубинкой, но тогда он был бы уже трупом – я мог не рассчитать силы. Подхватив, падающее тело, аккуратно уложил его на землю. Но совсем без звука это мне сделать не удалось.
– Эй! Орнис! Ты чего там расшумелся? Опять тебя выворачивает? Небось снова втихаря браги в палатке нахлебался? – раздался тихий окрик со стороны ближайшего сторожа.
