Александр Больных - Снежные волки
Он выхватил меч, синий отсвет молнией пролетел над унылой равниной. Чани, широко размахнувшись, с плеча рубанул по столбу. Тот отозвался протяжным медным гулом, словно ударили в громадный гонг. Столб покачнулся, затрещал и рассыпался на куски. Ледяная звезда упала к ногам Чани, и он брезгливо, как раздавленную змею, оттолкнул ее ногой и принялся ожесточенно рубить мечом.
Наконец Чани вытер выступивший на лбу пот и, тяжело дыша, сказал:
— Хозяину Тумана придется примириться с потерей Торедда.
— Да будет так, повелитель. — И Хани не понял, всерьез или со скрытой насмешкой произнесла это Ториль.
Но глаза Чани загорелись гордостью, и он ответил совершенно всерьез:
— Да, так будет.
15. ВЕЛИКАН КАМЕННЫЕ ГЛАЗА
Торедд показался Хани совсем не соответствующим рассказу Рюби. Какая же это житница? Какая же это богатая земля? Плоская невзрачная равнина, сухая и безжизненная, лишь кое-где поднимаются невысокие холмы с рыжими проплешинами глины на боках и со странными, плоскими, будто срезанными ножом вершинами. Ведь нечто подобное он уже видел… Но чем дальше они уходили от берегов Холодного моря — тем теплее становилось, хотя дорога вела их на север. Когда Хани сказал об этом, Рюби невесело усмехнулась.
— Ты полагаешь, Хозяину Тумана нужен снег? Как бы не так! Он приберегает его для других. Сам он плохо переносит холод и предпочитает сидеть в тепле и уюте. Ведь мороз — смерть для тумана. Кому же охота выпасть инеем на стену собственного тронного зала?! Даже Черный Туман не так холоден, как может показаться издали.
— Все равно, мертвая земля, — тихо сказал Хани.
Чани покачал головой.
— Не думаю. Тут должны остаться люди. Просто невозможно, чтобы все они, все до единого покинули родину. Не может этого быть. Даже в час самых тяжелых испытаний люди остаются верны родной земле. — Взглянув на поднявшиеся брови Ториль, он убежденно добавил: — Они здесь, и они ждут, когда мы освободим их из-под власти чудовища.
— Может, ты и прав, — задумчиво сказала Рюби.
— Даже наверняка, — вкрадчиво добавила Ториль. — Они мечтают отдаться под власть нового короля.
— Молчи, — угрюмо огрызнулся Чани. — Не тебе судить об этом. В любом случае они не признают самозванца.
Ториль почтительно поклонилась ему.
— Прекратите ссориться, — вмешался Хани, на сей раз более жестко, чем раньше. — Это совершенно бессмысленно и крайне опасно. Ведь сейчас мы находимся на земле, подпавшей под власть нашего смертельного врага. Даже если мы в чем-то не согласны друг с другом, нам необходимо держаться вместе, ибо каждая распря играет ему на руку. Мы связаны одной ниточкой, и нельзя надеяться, что кому-то удастся в одиночку добраться до Ледяного Дворца. Либо мы дойдем все вместе, либо не дойдет никто из нас.
— Никогда, — четко, с расстановкой произнесла Ториль, бешено сверкнув глазами. — Никогда вы не дождетесь от меня помощи. И не надейтесь. Даже если снова встретится Черный Туман…
Рюби слушала ее, насмешливо улыбаясь, но в глубине золотистых глаз затаились жалость и боль.
Уже шесть дней шли они по однообразной, безлесой равнине Сюддера — так, по словам Рюби, называлась южная часть Торедда. Поднимались на низкие холмы, спускались, и тотчас перед ними вырастала новая гряда, словно выскочившая из-под земли. А кругом, насколько хватало глаз, тянулись все те же холмы. Их покрывала желто-коричневая трава и колючий, такой же желто-коричневый кустарник. Растениям не хватало солнца, чтобы налиться зеленью.
Ровная, как бы накрашенная на небо, серая пелена давила, угнетала. Время от времени с далекого морского берега налетал шквалистый холодный ветер. В низинах застревали, цепляясь за колючки кустарника, клочья тумана, оседавшие капельками мутной воды. Изредка попадались огромные, с целый дом, гранитные валуны, вросшие в землю и покрытые серо-зеленым мхом. Рюби разъяснила, что их принес с севера лед, когда покрывал эту страну много тысяч лет назад. Иногда встречались черные, словно обглоданные, рощицы низких мертвых деревьев. Ветры и режущая ледяная крупа содрали с них кору, оголили их.
По вечерам несколько раз к несказанной радости Чани на вершинах далеких холмов они замечали отблески, похожие на свет далеких костров.
Рюби с каждым днем мрачнела все больше, видимо, дела шли не так, как ей хотелось, хотя маленький отряд продвигался вперед достаточно быстро и без помех. Глядя на нее, перестал улыбаться и Хани. Ториль все время шла поодаль, как бы стараясь подчеркнуть, что она идет сама по себе, отдельно от остальных. Это выводило Чани из себя. Но в то же время демонстративные знаки почтения, выказываемые ему принцессой, заставляли его горделиво вздергивать голову. На привалах Ториль сразу до самых бровей закутывалась в плащ и сумрачно молчала, следя за слабо потрескивающим костерком. Один только Чани пока чувствовал себя сравнительно неплохо, хотя тоже большую часть времени молчал.
На седьмой день путешествия Хани заметил в небе нечто необычное. Тучи, до этого стоявшие совершенно неподвижно, вдруг дружно устремились на север, хотя ветер в тот день дул как раз с севера. Они стягивались к одной точке где-то за горизонтом и там скручивались в огромную серую колонну, упиравшуюся одним концом в небо, а другим — в землю. Это походило на невиданных размеров смерч, но тучевая колонна не двигалась с места.
— Может, пойдем посмотрим, куда они пропадают? — предложил Хани.
Рюби удивленно пожала плечами.
— Зачем? Ведь это всего-навсего…
Договорить она не успела, потому что Хани вдруг круто повернулся и крикнул:
— Кто здесь?!
Но крик тут же замолк, так никуда и не улетев. Чани испуганно дернулся и недовольно сказал:
— Предупреждай в следующий раз.
— Мне все время кажется, что за нами кто-то следит, — пожаловался Хани.
— Кто? — возмутился брат. — На много лиг кругом ни единой живой души.
— Мне тоже так кажется, — вдруг произнесла Ториль.
— И тебе? — обрадовался Хани.
— Да.
Но как ни старались они все вместе различить, кто это может быть, вокруг ничто не шелохнулось. Лишь далеко впереди раскачивались под ветром корявые черные деревца.
А взгляд был. Холодный, давящий, каменный. Как тяжелая гранитная плита. Он буквально пригибал к земле, заставляя кровь холодеть в жилах и вселяя невольный ужас. Но кому он принадлежал?!
Хани, в надежде получше увидеть окрестности, взобрался на гранитный валун, лежащий на вершине холма — напрасно. От огорчения он ударил по сырому камню ножнами меча, и тотчас по равнине пронесся громоподобный рев. Земля задрожала под ногами, и над деревьями поднялась фигура великана. Огромными шагами, с треском круша тонкие стволы, он бросился к путникам, в одно мгновение покрыв расстояние, которое, как им сначала казалось, надежно защищало их.
