Алексей Пехов - Жнецы ветра
– Почему? – тихо спросил я у нее, сложив руки на груди. – Только потому, что это внушали тебе много лет? Моя жена была носителем такой «искры». Ее учила Проклятая. Но не думаю, что это превратило Лаэн в зло. Она оставалась собой. Живым человеком. Смею верить, что неплохим. Возможно, дело не в магии, а в людях?
– Возможно, – не стала спорить она. – Но… Ты не представляешь, что я чувствую. Все во мне кричит о том, что с этим злом надо бороться. Это почти сильнее меня. Лишь разумом я заставляю себя понимать, что неправильно причинять боль тому, кто искренне хочет мне помочь. Только это заставляет меня сдерживаться. Я очень боюсь, если опять… – Ее дыхание прервалось, но она справилась с собой. – Если опять потеряю голову, то утрачу связь с реальностью и…
– Я не думаю, что ты вновь станешь той, кем была в руках Проказы. С твоим разумом все в порядке.
– Откуда ты можешь это знать? – хмуро спросила она, отойдя от дерева.
Я пожал плечами, глядя, как девушка убирает упавшую на лоб прядку русых волос.
– Так говорит Тиф.
– А еще говорят, что язык Убийцы Сориты рисует ложь.
– Я слышал такую поговорку. Но мне хватает собственных глаз, чтобы видеть – тебе лучше. Не волнуйся. Все будет в порядке. Осталось потерпеть лишь несколько дней. Затем ты будешь в Долине.
– Знаешь, – она не спеша направилась к фургону, и я пошел рядом с ней, – прежде чем потерять себя, я думала, что больше ее не увижу. Попавшие в руки Проказы никогда не уходили живыми.
– Нам всем повезло. Почти всем, – поправился я.
Девушка кивнула:
– Да. Особенно посчастливилось мне. И я очень сожалею о гибели твоей жены.
– Несмотря на то что у нее была темная «искра»?
– Я не знала ее. Но знаю тебя. И мне жаль, – серьезно повторила она. – Ты неплохой человек.
Мне не оставалось ничего иного, как рассмеяться. Смех вышел невеселым.
– Гийян не может быть «неплохим» человеком, Рона. Это тебе скажет любой прохожий.
– Кто-то ненавидит наемных убийц. Кто-то – Проклятых. Кто-то – Ходящих. Но нам приходится жить с этим.
– Значит, ты готова принять темную «искру»?
– Я не готова принять темную «искру», – возразила она. – Мне очень тяжело смотреть на Дар Шена. Но в десятки раз тяжелее находиться рядом с Проклятой. Если бы ты знал, что я ощущаю под ее взглядом! Словно цыпленок перед лисой, и совершенно неважно, что она сыта. Рано или поздно голод вернется.
– Ты ей не нужна.
– Да. Но ты представляешь, к чему может привести ее обучение Целителя?! Быть рядом с ней – большой риск.
– Думаешь, я этого не знаю? – Впереди показался фургон, и мы остановились. – Но она мне нужна.
– Ради мести?
– Да.
– И как далеко ты готов зайти? – Ее голос ничего не выражал.
– До конца. И еще дальше. Мне нечего терять.
– Если готовишься к мести – одну могилу вырой для себя. Так говорил Скульптор.
– Ты сдашь их?
– Не понимаю тебя. – На лбу Роны пролегла вертикальная морщинка.
– В Долине много Ходящих. Если ты расскажешь им то, что знаешь, для Шена и Тиф там станет смертельно опасно. Я не хотел бы, чтобы малышу причинили вред. Да и Проклятая мне нужна. Я не готов отдать ее в руки твоих друзей.
Она долго-долго смотрела на меня, закусив нижнюю губу. Затем поежилась и плотнее запахнула куртку с меховым воротником.
– Я потерялась, Нэсс. Не знаю, что делать… Что правильно… Стало очень холодно. Идем.
– Давно хотел спросить. Почему вы не учите сдисцев светлой и темной «искре» одновременно? – спросил Шен у Тиф, передав мне вожжи.
Рона сидела рядом с ним и пыталась согреться, дуя на озябшие, побелевшие пальцы. Она, как и я, с интересом прислушивалась к разговору. Втроем на козлах было тесновато, но никто не жаловался. Тиф, проводившая большую часть времени в седле, с иронией покосилась на Целителя:
– У нас не получалось иначе. Если начинали готовить учеников со смешанными «искрами» – выходило лишь жалкое подобие носителя Дара. Они ничего не умели. Существовали три-четыре года. И гибли.
– Почему?
– Звезда Хары! Если бы мы только знали! Проказа с Леем в свое время головы сломали, но так и не нашли разгадку. Именно поэтому приходилось сначала учить темной «искре», и лишь когда Избранный добьется успехов – пытаться дать светлую. Но время бывало уже упущено. Нужного результата мы так и не добились. Когда слишком много тьмы, она пожирает свет.
– Юми! – негромко позвал я.
Вейя тут же выглянул из фургона.
– Покопайся, если не сложно, в том барахле, что мы взяли из особняка. Может, там найдутся перчатки для Роны?
– Вот так, собака! – согласился Юми и юркнул обратно.
Ходящая благодарно кивнула.
– Но тогда как же получилось, что Гиноре удалось выучить Лаэн? – не отставал Шен.
– Я понятия не имею. Возможно, она знала тайну, как одновременно разжечь и поддерживать сразу две разные «искры». Или Рыжая просто не имела того изъяна, что есть в нас.
– Какого изъяна?
– Тальки говорила, что темная «искра» меняет носителя и лишает… разных вещей. Возможно, нас она лишила умения учить других.
– Но ты учишь меня.
– Пытаюсь. Ты не слишком-то обучаем. – Тиф не смогла упустить возможности задеть его. – И потом, я делаю это не с самого первого дня. Твои «искры» горят без моего участия. Вот если бы я начала учить Рону…
– Никогда! – отрезала Ходящая, зло сжав кулаки.
Шен успокаивающе положил свою ладонь поверх руки девушки.
– Вот тогда бы у меня и у нее возникла масса проблем, – и бровью не поведя, продолжила Тиа. – Потому что в девочке нет ни капли тьмы. Она светла и невинна, как белоснежная овечка.
Появился радостный Юми и протянул Ходящей варежки из белой овечьей шерсти. Тиф хохотнула, Рона оставила это без внимания и от души поблагодарила вейю. Тот довольно заверещал про собаку.
– Гбабак все еще не вернулся, – в общем-то ни к кому не обращаясь, произнес Шен, решив поскорее сменить тему.
– Впереди деревня, – сообщила Тиф, привстав на стременах.
И она оказалась права. Довольно большое поселение расположилось рядом с сосновым бором, который потянулся по правую руку от дороги.
– Заедем? – обрадовался Целитель.
– Вот так, собака! – Юми уже был на крыше фургона.
– Разумеется, – сказал я. – Лошадям нужна еда. А нам новости. Бери поводья.
Тиф подстегнула Сонную и выехала вперед.
– Зачем лук? – спросил у меня Шен, заметив, что я вытащил оружие.
– На всякий случай.
– Ждешь беды?
Я не успел ответить.
– Вот так, собака! – Юми подпрыгнул на крыше, привлекая наше внимание. – Собака! Собака!
– Похоже, он что-то увидел.
– И не он один, – сплюнул я, наблюдая, как Тиф разворачивает лошадь.
– Висельники! – крикнула она. – Двое. И еще двое зарублены. На дороге.
