Олег Бубела - Воин
— Алекс, а зачем тебе нужно уважение товарищей? — спросил меня начальник, но потом поправился. — Нет, я имею в виду, зачем тебе всё это, если через месяц ты всё равно уйдёшь отсюда?
— Затем, что этот месяц я хотел бы прожить спокойно, — ответил я и добавил, видя, что мой ответ не принёс ясности. — Вначале я просто хотел держать со всеми нейтралитет, но так уж получилось, что пришлось выбирать: уважение или ненависть. Как вы сами можете догадаться, второй вариант спокойствие вовсе не гарантирует.
Начальник задумался, а потом заметил.
— Знаешь, нормальный человек просто бы заметил, что уважения всегда добиваться непросто… что это ему было необходимо для чувства собственного достоинства, но ты… Ты говоришь об этом так холодно и расчётливо, будто сам подстроил драку, чтобы получить его.
Командир повернул голову и вопросительно посмотрел на меня. Я поспешил развеять его сомнения.
— Нет, командир Карин, это действительно произошло случайно. Однако буду с вами честным, если бы я решил, что это было мне необходимо, я бы действительно довёл дело до конфликта.
— А ты уже делал так раньше? — начальник даже повернулся ко мне.
— Да, — припомнил я эпизод с гномом.
Карин опять задумался, а я принялся разглядывать оружие в кабинете.
— Не хотел бы я иметь тебя своим врагом, — признался мне начальник лагеря. — Если ты так легко можешь управлять чувствами людей, я боюсь даже подумать, что ты будешь делать со всем остальным… Ладно, пошли немного поработаем с оружием. У тебя мечи где?
— В бараке, — ответил я, недоумевая, с чего это вдруг начальника потянуло на лирику.
— Возьми эти, — он протянул мне два простых клинка в ножнах. — Они могут подойти для тренировки. Деревянные я брать не хочу, баланс не тот, так что ты смотри поаккуратнее.
Мы с ним вышли на улицу и отправились на знакомую площадку, где сняли куртки и рубашки, чтобы не задеть ненароком и принялись тренироваться. Здесь преимущество было явно на моей стороне, хотя я и работал незнакомым мне оружием. Благодаря моей гибкости и вёрткости я легко уходил от атак начальника, а в ответ наносил свои молниеносные удары, которые он просто не успевал блокировать. Через несколько минут я почувствовал, что амулет на моей груди начал вибрировать, и на мгновение зазевался, что стоило мне царапины на боку. Подняв мечи, я ответил Алоне, что сейчас немного занят и пообещал связаться с ней позже. После этого мы вернулись к схватке, и вскоре уже Карин поднял свои мечи, прерывая бой.
— Похоже, что я давно не тренировался в полную силу, — заметил он и поклонился мне, признавая поражение.
Я поклонился в ответ и вложил мечи в ножны. Поработать без оружия он мне не предложил, а настаивать я не хотел, да и совсем стемнело на улице, а таким хорошим зрением, как у меня начальник явно не обладал.
— Алекс, а тебя когда-нибудь били плетью? — неожиданно спросил начальник, одеваясь.
— Нет, не довелось как-то, — ответил я.
— Тогда понятно, почему ты согласился на наказание, — хмыкнул Карин.
— А что, сильная штука? — уточнил я.
— Ну, как тебе сказать… — задумался начальник. — Вот месяца четыре назад у нас на посту заснул солдат, которого я наказал пятью плетями…
— И? — мне было вправду интересно.
— На четвёртом ударе у него не выдержало сердце, — ответил мне начальник и пошёл к своему домику, забрав у меня из рук свои мечи.
Он что, и живёт там, в кабинете, а не в городе, подумал я. Вот это настоящий трудоголик! Опомнившись, я связался с сестрёнкой и услышал радостное:
— Ну, как ты там?
Я припомнил драку, ненависть сослуживцев, ожидающие меня десять плетей и с чистой совестью ответил:
— Просто замечательно!
Глава 10
Наказание и преступление
Поболтав немного с Алоной, я вернулся в барак, где меня встретила тишина. Улёгшись на свою кровать, я подумал, что сегодня день прошёл весьма интересно, а вот завтра ожидается — просто зашибись! Под такие мысли я заснул, а утром опять вскочил ни свет ни заря и побежал тренироваться. Мне нужно было поработать над новыми приёмами, которые я узнал от Карина, а это было делом не одного часа. Однако, придя на площадку для тренировок, я обнаружил, что в армии не только меня мучает бессонница. Начальник лагеря упражнялся с мечами и, судя по следам на влажной от ночного дождя земле, проделывал он это уже довольно долго.
Я поклонился ему по старой привычке, как кланялся мастеру в школе, и сделал небольшую разминку, после которой методично принялся отрабатывать новые удары, чередуя их со своими и добиваясь слаженной работы в комплексной атаке. Через час я понял, что уже наступило утро, а начальник давно ушёл с площадки к себе. Боясь опоздать на завтрак, я рванул к столовой, прихватив свою одежду и лихорадочно её напяливая по пути туда. Вопреки моим опасениям, я успел и сопровождаемый злым взглядом всё того же повара получил в свои тарелки перловку и жидкий рыбный суп. Прихватив хлеб, я опять отправился искать место.
Кто бы сомневался, что единственное место во всей столовой окажется опять за столиком моего отряда! Вздохнув и предчувствуя новые упрёки, я подошёл к столу и поставил на него поднос. При моём появлении бойцы перестали жевать и стали смотреть, как я с аппетитом поглощаю свой суп. Давешний парень, который имел на меня зуб поднялся вместе со своими тарелками и подошёл ко мне. Блин, подумал я, даже суп не даст доесть! Но вместо этого он толкнул моего соседа и сказал:
— Рик, пересядь на моё место, мне с ушастым поболтать нужно.
Рик молча подхватил тарелки и отправился на освободившееся место, а я подумал, дались им мои уши! Что они эльфов никогда не видели что ли? У меня же не их локаторы торчат на голове, а вполне нормальные человеческие уши. Ну и что, что немного заострённые?
— Это правда? — спросил меня парень, сев рядом.
Я проглотил кусок хлеба и уточнил:
— Что именно?
— Что тебе назначили десять плетей?
— Правда, — не стал я отпираться, переходя к перловке.
— А за что?
— За драку, — ответил я с набитым ртом.
— Но ведь её начал не ты? — удивился парень.
— А Риноку сказали именно так, — ответил я, переведя стрелки на худого доносчика.
Парень машинально глянул на искомого субъекта, но потом повернулся ко мне.
— Но ведь ты бы мог сказать, как всё было на самом деле и…
— Слушай, — перебил его я. — Раз мы уже общаемся и на «ты» давно перешли, скажи, как тебя звать-то?
Парень замялся в ответ, но всё же сказал:
— Крот.
— А я Алекс, — протянул я ему руку, которую парень крепко пожал. — А почему Крот?
