Елена Ковалевская - Клирик-наемница
Морвид, не вставая с колен, начал что-то колдовать, но тут же бессильно уронил руки.
- Он пьет мою силу как под Каменистой горкой! Это он там был!
- Мы втроем постараемся сдержать их, пока вы с волшбой разбираетесь, - отрывисто бросил барон, вглядываясь вперед. В конце улицы показалась первые жители, некоторые из них были окровавлены, другие нет, похоже неведомый колдун стянул сюда всех 'подневольных кукол' - Лиас ты мне нужен.
Все еще бледный квартерон, заправив под запылившуюся повязку прядь волос, встал уверенно рядом с Брианом, держа лук наготове.
- Ольна, ну где ты там?! - раздраженно бросил жрец, вставая с колен и привычным движением со словами: - Men'natte'e! - воткнул посох в твердую землю.
Кряхтя, я кое-как умостилась на коленях, и из такой позы стала просить богиню дать силу; та полилась тонкой струйкой, но этого было недостаточно. Пока я собиралась с духом, чтоб вновь начать штурм внутренней твердыни, и достать Морвиду необходимое, остальные из команды вступили в схватку. Квартероны, выхватывая из колчанов стрелы, одну за другой посылали в толпу. Руки так и мелькали. Бриан, ухватив широким хватом, орудовал своей глефой, как дубиной. Мельком бросив взгляд в их сторону, я только спустя пару мгновений поняла, что близнецы и лидер бьют не насмерть, а только чтобы оглушить или обездвижить. Получив ранение, люди больше не нападали, а падали, как подкошенные, и лежали не шевелясь. Признаков страданий они не выказывали, хотя стрела, прошивая бедро на вылет, должна была причинить много страданий. Создавалось впечатление, что их просто выключали, когда игрушка у невидимого кукловода ломалась.
- Ольна! Не зевай! Силу! - окрикнул меня жрец, выдернув из созерцания, и я, глубоко вздохнув, ударила.
В голове мгновенно зашумело, на глаза будто накинули темную пелену, а воздух в отбитых легких закончился. Но свет богини полился, и я принялась щедро зачерпывать его, пока хватало сил. Для окружающих время словно бы замедлилось, а для меня продолжало идти с прежней скоростью. Вот у Лиаса, и так чудом сражающегося, подворачивается нога и на него наваливаются несколько жителей деревни и придавливают к земле - он уже не может шевельнуться. Брат спешит на выручку, но ему на перерез бросаются другие и тоже пытаются сбить с ног. Из-за поворота вылетает бык, и несется на Бриана - ни хрена ж себе коррида! Тот уворачивается и подрубает животному ноги. Тут ему на спину запрыгивает какая-то тетка, в порванной и грязной одежде, бывшей когда-то парадно-выходной, а ныне превращенной в лохмотья. Другие люди бросаются к нам, а Морвид выдыхает последнее повелительное:
- Vala'ulya!.. (Vala'ulya - финальные слова заклинания, запускающие его в действие.)
Мгновение ничего не происходило и сердце в страхе пропустило удар, а потом все жители деревни разом рухнули на землю. Их начало корежить, чтобы отпустить через несколько секунд. Когда все замерли, перед моими глазами открылась жуткая картина: большинство стали походить на жертв концлагерей, а некоторые и вовсе оказались высушенными мумиями. Изможденные люди слабо стонали, едва шевелились, некоторые звали на помощь. С быком тоже произошли метаморфозы - теперь это была груда высушенных кожи да костей.
- Чтоб я сдох и был поднят пятнадцать раз! - удивленно выдохнул Морвид. - Первый раз такое вижу!
Жрец без сил сидел возле воткнутого в землю посоха, навершие которого продолжало светиться тусклым светом, а воздух вокруг него тек, словно в раскаленный полдень. Сам Морвид выглядел не лучше жителей деревни: такой же иссохший и измученный. Волшба отобрала у него много сил.
Спихнув с себя беспомощные тела, из дорожной пыли поднялся Лиас, его некогда золотистые локоны, превратились в слипшиеся пыльные сосульки, а повязка соскочила, по разбитому камнем виску вновь потекла кровь. К нему подскочил обеспокоенный брат и принялся ощупывать близнеца в поисках других травм. Сам Лорил был в полном порядке, если не считать синяка на скуле и растрепанного вида. Бриан ссутулился и, опершись на свою глефу, обводил тяжелым взглядом открывшуюся картину.
А я все сидела в той же позе. Голова начинала кружиться сильнее. Похоже мне сейчас основательно поплохеет. Почувствовав на лице влагу, кое-как стянула шлем с головы - это потребовало титанических усилий, провела рукой под носом и на перчатке осталась кровь. Второе зачерпывание так же не прошло даром! Сейчас надо бы быстренько демира хлебнуть, а то откат может начаться в любую минуту. Попыталась встать, чтобы добраться до заветной фляжки. К этому моменту наши лошади давно были на ногах и стояли у обочины, нервно всхрапывали, испуганно косясь в сторону особо громких стонов. И тут меня повело - откат начался! Упав набок, снова попыталась подняться, но неожиданно провалилась не в спасительную тьму забытья, а в вязкую и плотную мглу.
Вокруг меня простиралась непроглядный серый туман, в котором толком не удавалось разглядеть даже вытянутую руку. Он тут же принялся липнуть, ластиться словно навязчивый любовник, стремясь добраться до тела. Я оглядела себя: привычный доспех, пернач и клевец на поясе, плащ, что был в скатке, теперь оказался накинутым на плечи, а вот злополучного шлема не было.
Осмотрелась вокруг. Мама родная! И куда меня на этот раз занесло?! Куда ни кинь взгляд - везде плотный туман, который шевелился как живой. В нем мелькали какие-то тени, появлялись и исчезали неясные завихрения. Рассмотреть их толком не удавалось, стоило заметить, как размытые очертания таяли. И от этого меня начало мутить и даже закружилась голова. А может из-за чрезмерного зачерпывания силы? Хотя разобраться можно и после, лишь бы не отрубило...
Неожиданно из тумана на меня бросились две тени. Я неловко отшатнулась, прикрывшись рукой. На наруче остался ржавый след в виде трехпалой лапы. Мама! Ни чего себе! А тень пропала, чтобы атаковать меня с другой стороны. Что ей надо?!
Постаралась увернуться, чтобы не получить еще одну ржавую отметину, мало ли что они в себе несут. Вдруг доспех трухой распадется?! Оказаться беззащитной в неизвестном месте никак не грело. Но когда взметнувшийся край плаща задел бесформенную фигуру, она растворилась в тумане и не вернулась, зато другая принялась наседать с новой силой. Я тут же хлестнула ее серой полой - вторая тварь пропала. А туман словно взбеленился от этого. Он стал усиленно клубиться вокруг, стремясь забраться за шиворот. Принялся липнуть к щекам, оставляя влажные следы, от которых становилось очень гадко и противно. Бр-р-р!
Дабы избежать прикосновений, накинула капюшон на голову и плотнее запахнулась в плащ. В ту же секунду в тумане пронесся разочарованный протяжный всхлип, и он успокоился, став неподвижным.
