Каверелла - Всегда есть подвох!
Он знал, что родительские страхи за своих детей, являются лишь преградой на пути той силы, что оберегает каждого ребенка нашего мира. Горвин помнил об этом многие годы, оставив внучку на присмотр всего лишь сторожевому псу. Но в последние дни, его обуревали необоснованные страхи, которым волшебник все, же поддался, подвергнув Машу дополнительной опасности. Быть может многие неприятности в ее жизни и произошли, потому что в прошлом могущественный волшебник на мгновение воссоздал их в своем сознании. Наибольшей силой, воплощающей какие-либо обстоятельства в нашу жизнь обладают всего лишь две вещи- это наше желание и страх. Они абсолютно равносильны. Сила заветной мечты равна силе страха перед ней, а происходит то, чему уделяем больше внимания.
— Зашибитлз, — протянула девушка. — Такую стрессогузку устроил всем, а теперь спокоен. Нормально, а?
— Нормально, — старик прищурил глаз. — Наш мир, Машенька, поистине уникален. Он может быть хорошим помощником, если разрешить себе пользоваться его дарами.
— И ты это вспомнил только сейчас?
— Но ведь всегда есть подвох.
Маша улыбнулась.
— Особенно с таким дедом, как у меня.
— Меня кое-что интересует, — вмешался Драгазар. Как кто-то, помимо старейшин, выбирающих хранителей, может знать о личности избранного. Если фонарщика послал именно король, откуда он у знал о твоей внучке?
Взгляды находившихся в комнате, заинтересованно устремились на волшебника, а тот в свою очередь обратился к фонарщику.
— Кронос не объяснил тебе, как узнал о хранителе?
Нэльс пожал плечами. — Нет. Но я бы и не посмел спросить. Я рос с другими фонарщиками и нас с детства готовили к услужению хранителям. Это наш долг. Просто слово 'однажды' сменилось на 'скоро'.
— Надо же, — улыбнулся волшебник. — Кронос сдержал свое обещание.
— Обещание? — удивился фонарщик.
— Да. Король Кронос прямой потомок Алдарина, он по праву рождения занимает свой пост. Когда мир лишился магии, старейшины заключили с ним союз. Зная, что на хранителей будет объявлена охота, нам необходимо было заручиться поддержкой, кого-либо из наследников престола. Любого из тех, кто имеет законную власть в мире. Единственным достойным претендентом был Кронос. Так был возрожден, созданный одним из старейшин Орден Фонарей.
— А для чего? — спросила Маша. — Для того, чтобы переправлять хранителей из их мира в ваш?
Волшебник улыбнулся. — Нет, нет. Фонарщики, действительно проводники. Но поскольку они были созданы старейшиной, то имеют непосредственное отношение к волшебству. Раньше в фонари заключали свет самого Волшебного Солнца, а сейчас свет Кроноса. А это некое негласное разрешение пользоваться магией. В мире, где ее нет, это право может оказать полезнее и дюжины могучих воинов.
Марк бросил взгляд на Нэльса и по-доброму позавидовав, улыбнулся.
— Кронос пообещал, что как только начнется эра возвращения хранителей, он предоставит все силы на их опеку. Но было одно условие. Старейшины должны были назвать ему имена всех хранителей. Мы долго спорили. Объявить имена было равносильно передаче их жизней на суд магистериума. — Волшебник как-то обиженно посмотрел на свою внучку. — Пожалуй от того я так и волнуюсь за тебя.
— Что? — удивился Драгазар. — Вы совершили такую глупость? Вы раскрыли имена хранителей?
Горвин медленно опустился на стул.
— Нет. Эту глупость совершил только я. Силы и прав в этом мире у Кроноса очень много. Одним своим желанием с помощью хранителей и хотя бы одного властелина времени, — волшебник печально улыбнулся Феарольфу и перевел взгляд на любимую внучку. — Кронос бы смог вернуть прежний мир. Оживить всю магию и чудеса, так хорошо скрываемые нынче. Я не мог не использовать этот шанс.
— Это не шанс, — перебил Драгазар. — Это риск.
— Эх, Драгазар, любой из того, что мы называем шансом, подразумевает какой-либо риск. Вопрос лишь в том, как долго мы готовы идти, по этому тонкому льду. — Старик стукнул ладонью по столу. — Я был готов идти до соседнего берега! Но не мои товарищи. Остальные старейшины упрямо молчали. Быть может, я осмелился бы, нарушить и их тайну. Если бы сам знал имена всех хранителей. После пережитого предательства редко по-прежнему доверяешь людям. Старейшинами было оговорено оставить за собой право тайны имени своих хранителей.
— Как это? — возмутился книгочей. — Получается, что остальных хранителей нам так и не найти? Я читал летопись, в ней говорилось, что старейшин больше не осталось.
Волшебник покачал головой.
— Ах, юноша, твою летопись писали в твоем магистериуме! Большинство книг, что хранится в Официальной Библиотеке переписаны магистрами. Они ничего не имеют общего с правдой.
— Погоди, — вмешалась Маша. — Но ты, же сказал, что и сам об остальных старейшинах ничего не слышал. И не знаешь, живы они или нет.
Горвин сделался строгим.
— Я сказал, что не знаю 'живы' они или нет, а не 'мертвы' ли они. Как только первый хранитель объявит о себе, старейшины должны вновь собрать на совете Белой Башне, — с надеждой в голосе произнес старик. — Для того и нужен, потому и важен Первый Хранитель. Он находит второго и так по цепочке. Второй же может найти третьего, но не в силах обнаружить четвертого. А ты Маша, — волшебник с гордостью посмотрел на внучку, — способна узнать каждого. Впрочем, как и каждый из хранителей, сможет узнать тебя. Поэтому нам не нужны их имена. Сейчас же, самое главное прибыть к Королю, и что бы тот официально объявил об опеке над хранителем.
— Но почему так важна эта опека? — заинтересованно спросила Маша.
— Все дело в человеке, — начал волшебник. — Мир меняется благодаря людям. В нем появляется и исчезает лишь то, что позволяют они. Кронос имеет законную власть. А люди, даже если не знают о существовании короля, не смогут, не подчинится его воли. Его слово свято. Когда Кронос объявит об опеке над хранителями, никто из магистериума уже не сможет и покусится на их жизнь. Это будет считаться противозаконным, а нарушители отданы на суд инквизиторам.
— Инквизиторам? — возмутился Нэльс. — Но ведь они служат магистериуму!
Горвин выдохнул.
— При всей моей нелюбви к этим железным маскам, должен заметить, что служат инквизиторы не магистериуму. А закону. А коль эти законы, на данном этапе истории нашего мира создает Серая Баронесса и ее придворные магистры, то может показаться, что инквизиция служит именно ей.
— Ох, и мерзкие это типы, — произнес Марк и его передернуло. — Я когда был маленьким, видел одного. Странного такого, в маске с мордой собаки. Таким холодом от него веяло. Брр-рр.
