Максим Фрай - Гугландские топи
— С Арвароха? — Тупо повторил я. А потом я чуть снова не грохнулся в обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной.
— Меламори. — Тихо сказал я. — Ты превратилась в буривуха и прилетела ко мне, а это значит, что я окончательно сошел с ума… Никогда не думал, что мне так повезет с галлюцинациями!
— Я — не галлюцинация. — Птица наклонила голову набок, внимательно разглядывая меня. Потом добавила: — Ты не думай, я не всегда такая… Просто я подружилась с буривухами Арвароха — помнишь, почти год назад я говорила тебе, что собираюсь их навестить? Ну вот, я так и сделала: пошла в поселение старых буривухов и нахально сказала: «а вот и я!» Почему-то я им очень понравилась, и они велели мне оставаться с ними. Знаешь, они почти совсем не похожи на буривухов, которые живут у нас, в Большом Архиве, так что я и представить себе не могла, чем может закончиться мой визит вежливости… Я больше не возвращалась в замок Алотхо, потому что они сказали… Ладно, это неважно! И старые буривухи научили меня таким странным вещам — сама до сих пор не могу к этому привыкнуть!
— Например, превращаться в птицу? — Восхищенно спросил я.
— Да. — Просто ответила она. — Вообще-то, я еще не умею по-настоящему превращаться в птицу. Только во сне… Мне снится, что я буривух, представляешь? И не просто снится: этого буривуха, в которого я превращаюсь во сне, могут видеть и другие люди — вот что самое удивительное! Вот и ты сейчас меня видишь, а ведь настоящая Меламори в это время спит на мягкой подстилке из перьев… Ты знаешь, мне пришлось поселиться в гнезде! Правда, оно очень большое и уютное, и расположено совсем низко над землей, но все равно это обыкновенное птичье гнездо… Знала бы моя бедная мамочка!
Я неудержимо расхохотался, представив себе, с каким лицом вельможная леди Атисса Блимм будет выслушивать новость о том, что ее единственная наследница ночует в птичьем гнезде! А устав смеяться, я с надеждой спросил:
— А ты сейчас можешь превратиться в леди Меламори?
— Не знаю. — Нерешительно ответила она. — Вообще-то, вряд ли… Для того, чтобы снова стать человеком, мне надо проснуться… А если я проснусь, то окажусь там, где заснула, правда? И тогда ты останешься один, и болота снова возьмут власть над тобой. Тут тебе даже меч Короля Менина не поможет: он сам не слишком-то ладил с болотами, а в юности чуть было не погиб в болотах Ландаланда — я читала, что он влип там, в точности как ты здесь. И ему на помощь пришел не какой-нибудь великий колдун, а обыкновенный человек, его слуга. Болота могут легко одолеть одинокого путника, но почему-то пасуют перед хорошей компанией… Ты хоть помнишь, что они тебя почти убили?
— Кто — они? — С ужасом спросил я.
— Болота. — Терпеливо пояснила птица. — Болота Гугланда живые. Впрочем, все болота вполне живые, да и не только болота… Одним словом, они решили поохотиться на тебя, и у них это отлично получилось. Тебе ведь даже не пришло в голову, что ты можешь шарахнуть по ближайшей кочке своим Смертным Шаром и приказать, чтобы это безобразие немедленно прекратилось, правда?
— Правда. Сокрушенно кивнул я. — А что, у меня могло получиться?
— Разумеется, ты же Вершитель. — Ответила она. — Но духи болот заставили тебя забыть о собственном могуществе… Хорошо, что я успела вовремя: ты уже был готов добровольно захлебнуться в ближайшей луже…
— Что ж, так мне и надо! — Усмехнулся я. — Если уж я решил, что имею право кого-то приговаривать к смерти, мне следовало ожидать, что тут же появятся желающие зачитать и мой смертный приговор…
— Да, ты был очень неосторожен. — Серьезно согласилась птица-Меламори. — Я очень испугалась, когда увидела во сне твои отчаянные скитания по болотам, и поняла, что происходит… Я так хотела тебе помочь, что мне наконец-то удалось улететь за пределы Арвароха, а ведь мои учителя, буривухи, говорили, что это — самое трудное. Арварох — жадный материк, он цепко держит своих обитателей, даже во сне им редко удается попадать в другие места, а уж в таком сне, как у меня… Знаешь, я ужасна рада, что спасла тебе жизнь. Вообще-то, я самого начала мечтала именно о чем-то в таком роде!
— Очень мило с твоей стороны. — Улыбнулся я. — А ведь считается, что это храбрые рыцари мечтают спасти прекрасных леди из пасти какого-нибудь дурацкого дракона, а не наоборот…
— Мало ли, что считается! — Пренебрежительно фыркнула она. — Мои буривухи непременно сказали бы, что «люди так хотят хоть чем-то отличаться от прочих живых существ, что все время пытаются говорить глупости, поскольку кроме людей на это никто не способен…»
— Здорово! — Рассмеялся я. — А они действительно так говорили?
— Не помню. — Равнодушно ответила она. — Просто я очень хорошо усвоила их логику, так что могу быстро сконструировать классический афоризм арварохских буривухов на любую заданную тему… Знаешь, Макс, на твоем месте я бы попробовала немного поколдовать и обзавестись какой-нибудь теплой одеждой. Ты такой мокрый, а сейчас зима… Ты же подцепишь элементарную пошлую простуду, сэр Вершитель!
— Из тебя получилась такая мудрая птица, милая! — Нежно улыбнулся я. Потом зарыл руки в сырую траву и попытался сосредоточиться. Через несколько минут я стал счастливым обладателем красного клетчатого пледа: мои потаенные желания всегда были сильнее осознанной необходимости, а в настоящий момент я мечтал именно о своем старом уютном пледе, а не о какой-то абстрактной теплой одежде! Я проворно скинул с себя мокрую Мантию Смерти, потом принялся за скабу. Птица — моя Меламори! — с видимым интересом наблюдала за этой процедурой. Я почувствовал, что краснею, чего со мной уже давно не случалось!
— Отвернись. — Смущенно попросил я. — Кажется, я тебя стесняюсь.
— Стесняешься? — Удивилась она. — С каких это пор?
— С тех пор, как ты стала птицей. — Рассмеялся я. — Я не привык прыгать голышом перед малознакомыми буривухами… И потом, ты же спишь. Не хочу, чтобы тебе лишний раз снились голые мужчины!
— Между прочим, мне никогда не снятся голые мужчины! — Гордо сказала она. — В Мире полным-полно снов поинтереснее… Ладно уж, могу и отвернуться, если тебе так хочется!
Я быстро разделся, закутался в плед, понял, что мне так хорошо, как еще никогда не было, и тихонько рассмеялся по поводу своего давешнего приступа стыдливости. Птица поняла, что на меня уже можно смотреть, и подошла поближе. Я снова рассмеялся, глядя на нее: у всех буривухов очень забавная манера передвигаться по земле, и леди Меламори не была исключением!
— Зато я умею летать, а ты не умеешь! — Обиженно сказала она, сразу же поняв причину моего веселья.
